Фракс и пляска смерти - Мартин Скотт

Барий по-прежнему проживал в доме родителей, и теперь мне следовало отправиться туда, хотя перспектива очередной встречи с профессором Тоарием меня вовсе не вдохновляла. Если я стану донимать своими вопросами родичей его сынка, профессор обрушится на меня, словно скверное заклятие. Тоарий происходит из весьма знатного рода, и у него масса влиятельных друзей. Сам по себе пост профессора не придает человеку высокого статуса, но семейство Тоария владеет крупными угодьями за пределами города и издревле славится своим богатством. Все это очень скверно, размышлял я, направляясь к профессорской вилле. Впрочем, за свою бытность детективом я ухитрился оскорбить множество важных персон, и еще одно оскорбление уже не играло никакой роли.

Мысли об оскорблении богатых и знатных напомнили о том, что мне, видимо, все же придется потрясти секретаршу Лисутариды. Меня страшно интересовало, почему волшебница встала грудью на ее защиту. Чтобы попытаться получить ответ на этот вопрос, я временно прервал свою миссию и отправился в таверну, владелец которой когда-то служил старшим конюхом у Таса Восточной Зарницы. Когда Тас откинул копыта или, как говорят у нас, «последний раз завернулся в свою тогу», что случилось примерно год назад, конюший остался без работы. Однако парень не растерялся и вложил все свои сбережения в покупку таверны. С тех пор это заведение обеспечивало ему сравнительно безбедное существование. Когда-то я помог снять с его сына обвинения в разбойном нападении (всего лишь заурядная уличная драка), и бывший конюх, в свою очередь, оказал мне помощь, поделившись пару раз кое-какими сведениями о жизни прислуги наших магов.

— Секретарь Лисутариды? Конечно, я ее помню. Ее зовут Авенарида. Весьма нервическая малышка. Дочь старшего брата Лисутариды. После того как его убили на войне, Лисутарида взяла девочку к себе. А что, собственно, случилось?

— Ничего такого, о чем мне было бы известно. А почему она такая «нервическая», как ты выразился?

— Кто знает...

Больше он ничего не мог мне сказать. Авенарида никогда не имела никаких неприятностей и слыла преданной секретаршей. Никаких скандалов. Никаких приятелей противоположного пола. Просто нервная. Я поблагодарил парня за информацию, расплатился за несколько выпитых мною кружек и продолжил поиски Бария.

Профессор Тоарий обитал, естественно, в округе Тамлин. Не устаю удивляться порядку, царящему в этом убежище аристократов. Никаких отбросов на улицах, ни одной бродячей собаки, бегающей в поисках пищи. Тротуары и проезжая часть улиц вымощены желтой и зеленой плиткой, а перед каждым стоящим вдали от улицы домом разбит внушительных размеров сад. Улицы в Тамлине пустынны, и там лишь изредка можно встретить прекрасно вымуштрованных слуг, спешащих со свежим провиантом в дома своих хозяев. Там и сям виднеются патрули Службы общественной охраны. В округе Тамлин чужаков не особенно привечают.

Когда рядом со мной притормозил какой-то явно казенного вида экипаж, я решил, что меня приняли за подобный нежелательный элемент и хотят отсюда выставить. Представляете, насколько я был поражен, когда увидел, что из-под приподнятых занавесок на окнах кареты меня манит пальчиком сам консул Калий. Мне доводилось встречаться с консулом, но я и мечтать не мог, что самый высокий чин нашего города станет разъезжать по улицам, разыскивая вашего покорного слугу.

— Залезайте, — распорядился Калий.

Я вскарабкался в карету и спросил:

— Ну и куда же мы направляемся?

— Никуда, — бросил в ответ Калий.

Нашему консулу лет шестьдесят. Тога Калия в соответствии с его высоким постом оторочена золотом, и носит он ее с гордостью. Следует отметить, что в городе к нему относятся сравнительно неплохо. Нельзя сказать, что консул остер, как ухо эльфа, но в то же время он не столь туп, как некоторые из его предшественников. Он не так неподкупен, как Цицерий, но в открытую взяток не берет и, во всяком случае, этим не хвастает. Калий обладает гораздо большей харизмой, нежели его заместитель.

— Мне надо всего лишь поговорить с вами, — продолжил он, — и здесь мы сможем сделать это не хуже, чем в любом другом месте.

Поскольку встреча меня сильно удивила, я спросил консула, насколько она случайна.

— Я вас искал. Мой личный маг вычислил ваше местонахождение, и я быстро двинулся наперехват.

Если консул использовал для поисков мага, то мне наверняка грозят крупные неприятности. Из-за всякой чепухи сильные мира сего к помощи чародеев не прибегают.

— Какое расследование вы ведете для Лисутариды Властительницы Небес?

Я не знал, что ответить. Истинный характер расследования я раскрыть, естественно, не мог. Только в этот момент я до конца осознал, что Лисутарида скрывает от властей информацию государственного значения, и я являюсь соучастником этого — будем говорить прямо — преступления. Наркоманка-волшебница потеряла талисман, и если в Турае из-за этого разразится катастрофа, то меня обвинят в том, что я не сумел его найти. Надо думать, после этого мне до конца дней придется ворочать веслами на каторжной галере.

Поначалу я решил заявить, что Лисутарида меня вообще не нанимала, но, немного подумав, пришел к выводу, что полное отрицание чревато серьезной опасностью. У нашего консула источников информации более чем достаточно. Настало время врать, на что, как я себе льстил, у меня имеется природный талант.

— Лисутарида поручила мне найти ее личные документы.

— Какие именно?

— Потерянные дневники.

— Дневники? — одарив меня ледяным взглядом, переспросил Калий.

— Да. Властительница Небес потеряла их на бегах. Вы понимаете, конечно, что это дело весьма деликатного свойства. Ни один уважающий себя маг не хочет, чтобы его мысли сделались достоянием общественности. Вам лучше, чем кому бы то ни было, известно, насколько жестоким может быть наше общество. А «Достославная и правдивая хроника», если дневники попадут в ее лапы, опубликует их полностью без малейших колебаний.

Мои слова, похоже, Калия не очень убедили.

— Итак, вы утверждаете, что Лисутарида обратилась к вам для того, чтобы найти ее дневники? В это очень трудно поверить.

— Эти дневники, консул, — предмет весьма деликатный. Насколько мне известно, в них содержатся несколько любовных стихотворений. Лисутарида не хочет, чтобы они стали достоянием толпы. Желание, согласитесь, совершенно естественное.

— И вы хотите уверить меня в том, что самая высокопоставленная чародейка Турая тратит время на сочинение любовных виршей?

— Неужели вы считаете сочинение стихов о любви пустой тратой времени? — воздев руки к небу, спросил я. — В таверне, где я имею честь проживать, многие относятся к любовной лирике, как к...