Сборник Забытой Фантастики №6 - Эдмонд Мур Гамильтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лицо этого существа было еще более отталкивающим, чем у его копии с горы Хэдли. Дьявольскими, не поддающимися описанию, были его бесформенная голова, его адская ухмылка, его омерзительный рот.
Но завораживающими, как глаза чудовищной змеи, были огромные глаза Он-Она!
В странном сиянии, которое падало на них, они танцевали с сиянием одновременно прекрасным и губительным, искажая первобытные цвета в ослепительном, ужасном великолепии.
И когда земляне, бессознательно приблизившись под притяжением идола, сфокусировали свои лучи на его отвратительной голове, сияние стало ослепительным.
– Как ужасно красиво! – Милдред наконец обрела дар речи, чтобы воскликнуть.
– Да, некоторые из этих бриллиантов размером с гусиные яйца, – прозаично заметил профессор Берк.
Чары рассеялись, Эрнест предложил им поискать возможный выход.
С надеждой поиски начались, безнадежно они закончились. Убежденные, что с трех сторон их окружает твердая гора, а с другой – непреодолимый барьер, они почувствовали беспомощность, которая предшествует полному отчаянию, когда возвращались к золотому замку.
Снова встав перед вклинившейся плитой, профессор Берк направил свет на пол у своих ног.
– Так вот как работает ловушка! – воскликнул он. – Теперь, если бы мы только могли поднять этот блок… но у нас нет даже перочинного ножа.
– Что это, профессор? – нетерпеливо спросили его товарищи в унисон.
– Ну, этот блок опирается на какие-то пружины или рычаги, я почувствовал, как они прогнулись под моим весом, и это объясняет, почему створка упала, когда мы вошли внутрь.
– Давай посмотрим.
Эрнест наступил на камень и почувствовал, как он слегка прогнулся под дополнительным весом.
– Теперь смотрите, как он поднимается, – сказал профессор, когда они сошли с него.
Блок поднялся на свой уровень.
– Пружины, – подтвердил Берк. – И я полагаю, что они примерно так же сильны, как и тогда, когда они поймали последнего Лунного человека, из-за нехватки воды. Эрнест, давай подойдем к стене с надписями и посмотрим, что она может нам сказать. Вы с Милдред можете направить на него свои фонари, пока я расшифрую надпись.
С проницательным прищуром и загадочным ворчанием он изучал символы один за другим, а затем пересмотрел их, прежде чем поделиться своей интерпретацией.
– Это история, которая заставила бы жрецов Молоха пролить слезы жалости, – начал он. – Из всех сатанинских махинаций, когда-либо созданных во имя религии, это, вероятно, самая дьявольская. Трудно представить себе более отвратительное вероучение, кроме земного учения о вечных муках.
– Как я уже сказал, Он-Она был богом, или дьяволом, требовавшим жертвоприношения. Вера в то, что боги любят кровь, по-видимому, преобладала здесь, как и почти во всех примитивных религиях Земли. Что ж, Он-она, должно быть, насытился.
– Я полагаю, что это был Рузвельт, который сказал, что только те достойны жить, кто не боится умереть. Похоже, что лунариане перевернули эту аксиому.
– Это невероятно, но надписи говорят, что лунные люди поколение за поколением приносили в жертву своему богу половину своего населения.
– Чудовище в этой пещере было лишь одним из многих таких идолов. В каждом подгорном поселении был по крайней мере один, и до того, как лунные люди стали пещерными жителями, они размещали их в храмах на равнинах.
– Они считали, что смерть желанна превыше всего, поскольку она ведет к вечному восторгу. Их учили молиться о смерти, а не о жизни. Эта вера привела бы ко всеобщему истреблению, если бы не проповедь священников против самоубийства, которые заклеймили его как высшую трусость, а трусость была непростительным грехом. Память о каждом самоубийстве была предана анафеме, а тот факт, что лунариане были набожными почитателями предков, почти полностью сдерживал самоубийство. Многие из этих надписей осуждают фело-де-се9, но, похоже, самоубийца не был лишен радостей загробной жизни из-за своего поступка.
– Жертвенная фаза их религии была основана на извращенной концепции заместительства. Они верили, что добродетели тех, кто отдал свою жизнь своему богу, были переданы живым. Они считали жертв Он-Она жертвами, но при этом питали отвращение к их памяти. Их похвала предназначалась для тех, кто получил выгоду от жертвоприношений.
– По достижении брачного возраста оба пола были разделены на пары и брошены в пещеру Он-Она – два юноши один раз, две девушки другой. Один должен умереть, чтобы другой мог жить. Считалось, что выжившие своей победой над суицидальным порывом доказали свою пригодность для продолжения рода и в то же время унаследовали достоинства и ни одной из слабостей умерших. Это показывает, что метафизические рассуждения лунных людей были примерно такими же заумными, как и земные всего несколько десятилетий назад.
– Те, кто принял смерть, обитавшую на коленях Он-Она, были растерты в кашу огромным пестом в руках идола. Суеверные массы действительно верили, что идол жив. Это было творение дьявольской механической изобретательности, которая, по-видимому, была свойственна сословию жрецов.
– Письмена не объясняют механизм монстра, но я думаю, что могу описать его. Вполне вероятно, что дно чаши или ступки, в которую забирались несчастные, было регулируемым, и что давление на него высвобождало своего рода главную пружину, связанную с руками идола, заставляя их яростно взбивать пестик, и что другое устройство, приводимое в действие, в свою очередь, движением пестика, поворачивало стержень, который проходил под полом к люку, где он отпустил защелку и заставил створку подняться. Таким образом, смерть одного заключенного обеспечивала побег другому. И тогда священники снова устанавливают ловушку.
– Луняне вылепили глаза Он-Она из своих самых больших алмазов – бриллиантов, во много раз превышающих по размеру все, что когда-либо видели на Земле. Мерцающие шары должны были не только пугать, но и гипнотизировать.
– Это история о Он-Она. Это означает, что двое из нас могут спастись, принеся в жертву другого.
Он сделал паузу, а когда заговорил снова, его голос дрожал от эмоций:
– Скоро наступит долгая ночь, и даже эти толстые стены не смогут защитить нас от убийственного холода. Я готов принести жертву, с радостью умереть смертью, пока у вас еще есть время добраться до равнины до наступления темноты.
Прежде чем его ошеломленные товарищи успели возразить, послышался другой голос. Протяжный стон, а затем
