Череп епископа - Александр Прозоров

— Надо телевизоры делать! — неожиданно выкрикнула из своего угла Инга. — Здесь их ни у кого нет!

Клуб ответил взрывом жизнерадостного хохота.

— Вы чего? — не поняла воспитанница Гнесинки. — Ведь правда ни у кого нет.

— Понимаешь, сестренка, — сдерживая улыбку, пояснил Игорь. — Чтобы люди покупали телевизоры, сперва нужно организовать трансляцию. Чтобы организовать трансляцию, нужно поставить телевышки и организовать студии. Чтобы организовать студии, нужны образованные люди. Чтобы появились образованные люди, нужно создать институты. Это не говоря уже про электроэнергию и связанные с нею километры проводов и тысячи электростанций. Сильно подозреваю, что раньше двадцатого века нам со всем этим управиться никак не удастся.

— Тогда нужно делать машины! — тут же нашлась Инга. — Им не нужны никакие электростанции и провода!

— Зато нужны шоссейные дороги и бензозаправки, а значит: нефтеперегонные заводы, трубопроводы, асфальтоукладчики, — покачал головой Картышев.

— Извини.

— Пароход можно построить, — предложил молодой парень. — Вместо топлива дрова пойдут, воды вокруг хватает.

— В принципе, реально, — почесал затылок Игорь. — Но что мы с ним делать станем?

— Ну, товары разные возить, пассажиров, — пожал плечами парень.

— Не знаю, — пожал плечами Картышев и оглянулся за поддержкой на отца Никодима. — Боюсь только, прогорим мы с ним. Ветер, он ведь бесплатный, а дрова так просто не дадутся, металл тоже дорог. Если вода нефильтрованная, то котлы станут накипью покрываться… Чистить надо, менять, ремонтировать. В девятнадцатом веке все это в каждом порту могли сделать, а здесь?.. У парохода перед парусником ведь только одно преимущество: он способен обеспечивать регулярность перевозок независимо от штилей и встречных ветров. Кто здесь за точность расписания лишние деньги переплачивать станет? Здесь даже обычных постоянных линий еще нет, все попутными судами обходятся. Да и товары каждый сам везет, за опоздание в месяц-другой никто неустойку с поставщика спрашивать не станет.

— А если автоматы клепать начнем? — тихо спросил пожилой «ливонец». — Машинка-то, в принципе, простая.

— Машинка элементарная, — согласился Картышев. — Вот только патрон к ней штука чертовски хитрая. Пуля в каждом должна быть абсолютно одинакового и совпадающего точно со стволом калибра, чтобы при выстреле не застряла. Порция пороха отмерена один-в-один, иначе мазать стрелки начнут. Гильза тонкостенная, а в ней капсюль с гремучей ртутью. Кто такие устройства изготавливать станет? Их ведь в кузне не откуешь, и на пушечном дворе не отольешь. А жрет эти самые патроны «машинка» со скоростью по полсотни в минуту, и то при экономной стрельбе.

— Порох нужно делать, — сладко потянулся Малохин. — Дело беспроигрышное. Артиллерия и ружейное дело только-только развиваются, потребности в порохе скоро начнут измеряться тоннами, изготавливают его пока кустарно. Если поставить пороховую мельницу, мы лет через десять разбогатеем, как Рокфеллеры. Закажем каждому по «Кадиллаку» с упряжью под «птицу-тройку» и серебряный телевизор марки «Самсунг» специально для Инги.

— А ты его делать умеешь?

— Как два пальца… В землю воткнуть… — бывший учитель истории передернул плечами. — Сначала нужно тщательно измельчить селитру, уголь и серу в так называемых толчеях или бегунах. Бегуны — это жернова, потому и назвали пороховые заводы мельницами. После измельчения составные части смешиваются и перетираются на тех же бегунах. Смесь надо перерабатывать влажной, иначе бабахнуть может и пылить сильно станет. Порох после сушки получается в виде твердых лепешек. Лепешку подвергают «кручению» — то бишь разбивают на мелкие зернышки. Это потому, что пороховая пыль — «мякоть» — сгорает слишком быстро и из-за нее может разорвать пушечный ствол. Кроме того, «мякоть» легко отсыревает. Зерна же сгорают плавно, без «детонации». Для кручения пороховой лепешки обычно применялись горизонтальные решета из свиной кожи, в которые помещались свинцовые круги или шары. При трясении решета лепешка разбивалась шарами, и измельченный порох проваливался сквозь ячейки. Точно так же перерабатывается и старый лежалый порох. Это называется «перекручиванием». Высушенные зерна пороха обычно полировали, чтобы они были гладкими, без острых углов. Для этого порох трясли некоторое время на подносах, чтобы зерна терлись друг о друга… Что вы все на меня так вытаращились? Думаете, я просто так на истфаке учился? У меня по огнестрельному оружию средних веков две курсовые работы написаны.

— Что тебе нужно для мельницы? — без предисловий поинтересовался Росин.

— Жернова, решета, измельчительные шары, — начал загибать пальцы Сергей. — Кроме того, сера и селитра. Ну, селитру можно по окрестным деревням насобирать, а вот серу придется где-то купить. Ну, и мельница, соответственно, нужна. Можно водяную на реке поставить. Да, чуть не забыл: работать пороховая мельница может только в теплое время года. Иначе влажный пороховой полуфабрикат замерзает.

— Значит, весны ждать… — Росин задумчиво прикусил губу. — Хотя, пожалуй, раньше весны нам жернова не раздобыть. И серу еще найти надо.

— Подождите, — спохватился курчавый Алексей. — Так ведь после Ливонской войны все побережье Балтики Швеции отойдет, забыли? Это что, мы пороховой завод для нее сделаем?

Члены клуба «Черный шатун» зашевелились, отпуская насмешливые реплики.

— Ты, дорогой, — выразил общее мнение Игорь, — школьных учебников, видать, на ночь обчитался. Никто шведам нашего побережья не отдавал. Перепало им две крепости, но и те только на три года. И все. До здешних земель они никогда не доходили.

— Вечно вам, мужикам, то автоматы, то порох подавай! — опять не выдержала Инга. — Лучше бы стекла сделали! А то вместо окон бумага натянута. Не видно на улице ни хрена.

В помещении повисла гробовая тишина.

— Я что, опять чего-то не то сказала? — забеспокоилась Инга.

— Блин, а ведь и вправду дефицитом стекло было, — первым откликнулся Саша Качин, сидевший рядом с девушкой. — А изготавливается элементарно. Черпай песок, да плавь.

— А это реально? — засомневался Росин.

— Запросто, — пожал плечами Сергей Малохин.

— Дражайший Алексей Михайлович в середине семнадцатого века стекольный завод под Москвой поставил. Так почему мы не сможет? Технологии за сто лет сильного изменения не претерпели. Вот только порох нужен всем, это первое; и я отлично представляю технологию его изготовления, это второе. А стекло штука темная…