Литературная Газета 6326 ( № 22 2011) - Литературка Литературная Газета
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне читать новую книгу и написать о ней особенно приятно ещё и потому, что я родился на Вологодчине. И в детстве засыпал под перебор коклюшек – мама плела кружева. И сейчас край этот мне не чужой.
Без сомнения – право на любовь к Вологде Лариса Васильева заслужила.
Леонид КОЛПАКОВ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
На кромке моря и тверди
Путешествие во времени
На кромке моря и тверди
ЮБИЛЯЦИЯ
Помню начало мая 1990 года, залитую солнцем Пицунду. Я, один из руководителей семинара на Всесоюзном фестивале молодой поэзии, выхожу из красного автобуса у Дома творчества и вижу, как к воротам нашей обители приближается лёгкой походкой Юрий Головин с копной русых волос. А мы уже давно знакомы, поскольку пришли в поэзию из профессионального туризма, учились с разницей в несколько лет в одном семинаре Литинститута у Льва Ошанина. Мы сиживали с болгарскими поэтессами в общежитии на улице Добролюбова, встречались с неугомонным учителем на Международном фестивале патриотической песни «Красная гвоздика» в Сочи, где Юра работал тогда в «Черноморской здравнице». Кто не знал этой газеты! Вся страна отдыхала на малодоступном теперь олимпийском курорте. Встреча 45-летия Победы на пустом пляже, песни в застолье, купание в ледяном море, поездка на озеро Рица, ресторан, что был по карману и не маститым поэтам, рынок ещё не разрушенной Гагры, где продают вино, а не отраву... Всё это осталось в солнечной дымке, в сверкании брызг не потому, что в молодости море синее, а потому, что и впрямь через год – обрыв, граница между прошлым и бездной с кровью и огнём.
О, тут многие перековались и развернулись. Вот и Головин – автор нескольких книг и пьес (самая известная – «Сказочник странный» о Грине) стал довольно-таки успешным писателем-издателем, возил обесценивающуюся наличность сумками. Но его творческая натура требовала созидания, крупного дела. Узнал от общих друзей, что Юрий Алексеевич принял решающее участие в создании и становлении кафедры журналистики в Московском государственном университете культуры и искусств на Левобережной, а затем целого института МАССМЕДИА. Пять лет он был его директором. По инициативе Головина открыта специальность «Журналистика», создано шесть журналистских специализаций, а ещё – студенческая газета «Аудитория» и альманах «Зеркало» (ныне я – его главный редактор), учебная телестудия и научно-производственный центр медиатехнологий. Уважаю людей, которые созидают с нуля, пусть потом плодами их в наше неблагодарное время пользуются другие.
Недавно Юрий Головин издал свою восьмую книгу – избранной прозы «Птица, которая уже прилетела». Я прочитал её на одном дыхании – птица вдохновения не оставляет его. В ней и роман «Одинокая прогулка вдвоём» – о любви и светлых трагедиях студентов Литинститута, и первая прозаическая удача лирика – повесть «Железная Белла» о знаменитой заведующей ресторан-трестом на Черноморском побережье, которая сегодня бы не в камеру смертников попала, а куда-нибудь в администрацию или Госдуму, и солнечная повесть о детстве – «Дельфины».
Несколько месяцев назад Головин защитил докторскую диссертацию «Российские литературно-художественные журналы в системе культурной политики: содействие, противостояние, компромисс». Так что и тут он – прежде всего писатель, строитель общерусского духовного пространства. За это более всего и ценю Юрия Головина, встречающего первый серьёзный юбилей. Несмотря на перипетии странного времени, где основателей и первопроходцев не очень жалуют, несмотря на личные потрясения последнего времени, мой товарищ по литературе и университету остаётся лёгким на подъём и верным завещанию философа и странника в общеславянских просторах Григория Сковороды: «Всё проходит – любовь остаётся». Любовь и благие дела – что лучшего может оставить на этой земле, на кромке моря и тверди талантливый человек?
Александр БОБРОВ
«ЛГ» желает своему давнему автору и другу здоровья и творческих удач.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Очерк о судебном очерке
Путешествие во времени
Очерк о судебном очерке
«ЛГ»-ДОСЬЕ
Аркадий ВАКСБЕРГ
Два года назад, когда в Союзе журналистов Москвы начиналась подготовка антологии «Журналистика на стыке веков: люди и судьбы», я попросил Аркадия Иосифовича Ваксберга написать материал, которым он был бы представлен в этом престижном сборнике. Он поначалу отказывался, говоря, что писать о себе нескромно. Но я, хотя и помнил давнюю историю, когда Ваксберг категорически потребовал никогда не включать его в какие-либо наградные списки сотрудников «ЛГ», настаивал. «Расскажите о профессии, газете, времени, о жанре судебного очерка, наконец». Тут Аркадий Иосифович сдался и вскоре прислал из Парижа замечательный материал, спустя несколько дней – новый вариант, затем – поправки: словом, работал с полной ответственностью. К этому очерку я сделал небольшую справку об авторе, послал ему текст, получил ответ с уточнениями и просьбой «притушить» превосходную степень некоторых эпитетов. Потом в телефонном разговоре Ваксберг решил добавить упоминание о том, что «именно на страницах «ЛГ» было введено в оборот понятие «телефонное право», прочно вошедшее в политический и журналистский словарь». Конечно, это была несомненная заслуга Ваксберга, и в его словах я почувствовал интонацию, которую назвал бы «скромной гордостью».
Предлагаем вниманию читателей «ЛГ» этот очерк о судебном очерке из выходящей в ближайшее время книги.
Владимир БОНЧ-БРУЕВИЧ
17 июня в 19 часов в Центральном доме литераторов пройдёт вечер памяти А.И. Ваксберга.
Сейчас, когда пишутся эти строки, прошло ровно полвека со времени первой моей публикации в «Литературной газете». Тогда это был тоненький четырёхполосный листок, выходивший три раза в неделю. Помимо стихов, «короткометражной» прозы и критических статей на её страницах «блистала» трескучая международная публицистика, по тогдашней терминологии – боевая и разоблачительная, да ещё материалы неопределённого жанра «на темы морали». В этой рубрике я и начал сотрудничать с газетой, где меня сразу приветили два почитаемых мною куратора, открывших мне путь в журналистику, хотя публиковался я в разных изданиях уже давно, – Александр Смирнов-Черкезов и Георгий Радов. «Оттепели» было уже несколько лет, успело и подморозить, но робкие признаки какой-то вольности ещё давали о себе знать. Однако никаких принципиальных подвижек не произошло: «темам морали», с назидательным их занудством, грозила реальная опасность зачахнуть от скуки. Главные редакторы (при мне их сменилось несколько) – одни лучше, другие хуже – сами ничего изменить не могли. Возможно, и не хотели. Требовались новые идеи, новый облик, новая «автура», новое руководство, не зажатое набившими оскомину идеологическими стереотипами. А главное – внятный и властный сигнал свыше…
Вот тут-то и появился Чаковский. Ещё без оркестра, но уже с его первой скрипкой: Виталием Сырокомским, которому суждено будет стать душой и мотором кардинально обновлённой газеты. Превратившись в 16-страничный еженедельник, она не только изменила свой вид, но, что гораздо важнее, и содержание тоже, приведя их в гармоничное единство. «Темы морали» никого больше не интересовали: ведь изменились и потребности читателей, успевших вкусить манящую прелесть самых первых – не робких даже, а робчайших – глотков какого-то подобия свободы. Я ощутил это сразу, когда, не имея возможности найти для себя другое имя, отдел «коммунистического воспитания» существенно изменил свой персональный состав, а значит, и стиль – в самом широком смысле этого слова. Особой удачей был приход в качестве заведующего отделом Владимира Кокашинского, великолепного журналиста с темпераментом истинного борца, и обозревателя Евгения Богата, эссеиста Божьей милостью. Помимо блестящего пера и обширных знаний он обладал ещё одним ценнейшим и крайне редким качеством: полным отсутствием зависти, эгоцентризма и страсти к соперничеству. Не страдая комплексом неполноценности, хорошо зная себе цену и потому не нуждаясь в самопиаре, он радовался успеху коллеги как своему. Тем, кто этого хотел, он охотно подбрасывал идеи, помогал советами, которые принято называть конструктивными, охотно выслушивал их сам. Немало важных подсказок Богата я нахожу в своих публикациях и немало своих – в его: мы никогда не мерились приоритетами, считая такую творческую и дружескую коллегиальность в работе чем-то совершенно естественным и обоюдополезным.
