От татей к ворам. История организованной преступности в России - Александр Владимирович Воробьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Реформы Петра I и преступность
Коренные преобразования петровского времени повлияли на характер преступности и роли вовлеченных в нее лиц. Создание регулярной армии привело к появлению новой социальной группы — солдатских детей. Они оставались свободными, но их положение, тем не менее, было незавидным. Они воспитывались матерями, в то время как их отцы отбывали многолетнюю военную службу. Вдалеке от кормильца солдатские семьи влачили жалкое существование, зарабатывая на жизнь попрошайничеством и воровством. Повзрослев, солдатские дети продолжали прежний образ жизни. Они пополняли ряды воровских притонов и разбойничьих шаек, становясь профессиональными преступниками.
Помимо солдатских детей, во время петровского периода в стране возник еще один, в последующем обширный, слой населения. Речь идет о фабричных и мануфактурных рабочих. Активно открывавшиеся производства требовали больше рабочих рук. На рынке труда наблюдался постоянный дефицит. Фабрикантам требовались не только квалифицированные работники, которые были редки и ценились на вес золота, но также и рядовой рабочий состав. Поэтому людей набирали отовсюду, где только позволяла хватка и выдумка фабрикантов. В работники брали дезертиров, беглых, нищих и других людей с низким социальным статусом. Неудивительно, что фабрики и мануфактуры стали благодатной почвой, на которой объединились в преступные группы многие воры и разбойники.
Артикул воинский
В условиях радикальных петровских реформ, чреватых мгновенным ростом преступности, наиболее остро стоял вопрос модернизации уголовного законодательства. На смену устаревшим правилам должен был прийти современный уголовно-правовой документ. Трудно себе представить, но в данном деле первого российского императора ждал провал. На протяжении всего своего правления Петр I несколько раз приказывал начать работу над новым уголовным уложением, но все попытки оказались безрезультатными. Не в пример другим своим начинаниям, как ни пытался государь сдвинуть дело с мертвой точки, вопрос о принятии уголовного уложения откладывался на неопределенный срок.
В отсутствие единого уголовного закона различные царские указы содержали отдельные правила уголовного преследования, которые имели приоритет над Соборным уложением 1649 г. Среди таких указов особняком стоит Артикул воинский 1715 г. Главным образом Артикул регулировал деятельность военных чинов, хотя содержал некоторые общеуголовные составы, действие которых распространялось на более широкий круг лиц. Суды же на практике еще более увеличивали сферу применения Артикула. Более ясные и современные правила сыграли свою роль: в судебных решениях помимо традиционных ссылок на статьи Соборного уложения зачастую приводились извлечения из более прогрессивного Артикула.
Как документ, Артикул воинский обладал рядом преимуществ. Он имел довольно понятную, хотя и не всегда обоснованную структуру. Текст документа делился на главы и статьи (артикулы), что позволяло легко применять его на практике. Собственно, именно в Артикуле понятия «преступление» и «преступник» («преступитель») окончательно вытеснили допетровские термины «воровство» и «вор». Последние стали обозначать кражи и похитителя имущества, тогда как «преступление» и «преступник» стали базовыми понятиями в отечественном уголовном праве.
Артикул воинский не обошел вниманием наказание за различные формы соучастия. Совместные преступные действия в любой форме воспринимались наравне с действиями самого правонарушителя. В толковании к артикулу 189 на этом особенно акцентировалось внимание: «Оные, которые в воровстве конечно вспомогали, или о воровстве ведали, и от того часть получили, или краденое ведая добровольно приняли, спрятали и утаили, оные властно, яко самые воры, да накажутся». Таким образом, Артикул стал значительной вехой в развитии отечественного уголовного права и внес весомый вклад в борьбу с организованной преступностью. В условиях менявшейся общественной жизни начала XVIII века это имело особенно животрепещущее значение.
Губернский и столичный сыски
При Петре I в Санкт-Петербурге и Москве появились отдельные полицейские канцелярии, тогда как в губерниях полицейские функции выполнялись губернаторами, воеводами и обер-комендантами. Они занимались допросом свидетелей, сбором вещественных доказательств и принимали другие необходимые меры для раскрытия преступлений. Розыск преступников также входил в список обязанностей губернских властей, которые, исходя из имевшихся у них ресурсов, организовывали уголовный сыск воров и разбойников. Для этих целей назначали сыщиков.
В случае роста преступности в определенной местности туда могли направляться дополнительные силы. К примеру, тяжелая криминогенная ситуация к началу 1710 года сложилась в Клинском, Волоцком и Можайском уездах. Местные помещики обратились к царю с жалобой на шайки разбойников и просили прислать помощь, поскольку «сыщика нет, и сыскивать и ловить их некому». В ответ на челобитную в нуждающиеся уезды был командирован полковник Ф. Ю. Козин с наказом разыскивать воров и разбойников. Ему в подмогу определялась группа местных жителей, на которых он мог рассчитывать при расследовании преступлений.
Если воры и разбойники промышляли на территории нескольких губерний, сыщики должны были координировать действия между собой. Им надлежало сообщать своим коллегам о преступлениях, совершенных в других губерниях, и причастных к ним лицах. В свою очередь высшие губернские должностные лица должны были способствовать раскрытию преступлений на подведомственных им территориях и самостоятельно координировать деятельность сыщиков.
В Москве, помимо полицейских органов, ведавших различными вопросами городской жизни, появилось специальное разыскное учреждение — Сыскной приказ. Его создание в 1730 году было связано с огромным количеством уголовных дел, оставшихся без рассмотрения после ликвидации надворных судов. Незавершенными числились более 21 тысячи дел. Московская губернская канцелярия, получившая дела из упраздненного надворного суда, оказалась не в состоянии их обработать и принять по ним решения.
После доклада сенаторов о бедственном положении и волоките императрица Анна Иоанновна именным указом утвердила в Москве 2 дополнительных учреждения: Судный и Сыскной приказы. Первый был призван «суд давать и решение чинить по Уложенью [3] и указам без всякой волокиты». Второй — «ведать татиные и разбойные, и убивственные дела». В указе компетенции Полицейской канцелярии и Сыскного приказа разграничивались следующим образом: «<…> которые воры и разбойники пойманы будут в Москве и приведены в Полицейскую канцелярию, тех записав, того ж времени отсылать в Сыскной же приказ, а в той канцелярии розыскам не быть».
Тем самым розыск преступников в московском регионе целиком сосредотачивался в руках сыщиков Сыскного приказа. Они расследовали уголовные дела, присланные из учреждений Москвы и ближайшей округи. Воеводские канцелярии Тверского, Коломенского и других уездов центральной части страны также направляли свои дела на рассмотрение Сыскного приказа. По подсчетам историка Е. В. Акельева, за 1742 год в производстве Сыскного приказа появилось 773 дела [4], большую часть которых составили дела о кражах и грабежах (307), убийствах (60),
