28 панфиловцев. «Велика Россия, а отступать некуда – позади Москва!» - Владимир Першанин

В конце декабря, когда дивизия была отведена на переформирование, в полк приехал военный корреспондент Кривицкий вместе с представителями политотдела. В тот день командир полка впервые услышал о 28 героях-панфиловцах.

– Я заявил им, что с немецкими танками дрался весь полк, а не 28 человек.

Затем в политотделе долго уточняли фамилии. Получилось так, что бойцы и командиры, дравшиеся с врагом бок о бок, были поделены на две части.

О 28 панфиловцах узнала вся страна, им было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Такое в истории той войны случалось не раз. Политработники и военные корреспонденты порой действовали по принципу «стране нужны герои» и находили нужных героев. Нужен пример для подражания, поднятия боевого духа красноармейцев, особенно в такое тяжелое время, когда враг рвется к Москве.

Не берусь судить, насколько это было оправдано той сложной обстановкой, которая складывалась в начальный период войны. Собирая материалы о Сталинградской битве, я не раз наталкивался на явно неправдоподобные измышления.

Двадцать восемь панфиловцев отбили вначале атаку 20 танков, а затем 28, как писал корреспондент Кривицкий, не имея артиллерии, а лишь гранаты и бутылки с горючей смесью.

Наверное, корреспондент и те, кто сочиняли подобные вещи, не имели представления, что такое полсотни танков. Такую бронированную армаду одолеть очень не просто, и это не всегда по силам даже такому крупному подразделению, как артиллерийский дивизион или полк.

Под Сталинградом один бронебойщик из противотанкового ружья сумел уничтожить, согласно газетным статьям, более десятка танков. Такие факты у многих бойцов вызывали явное недоверие к советской пропаганде. Фронтовики хорошо знали, чего стоит подбить один или два танка, даже имея артиллерию, а тут врага «закидывают шапками».

Как бы то ни было, но солдаты Панфилова сражались отважно, и я не собираюсь делить их на тех, кто получил звание Героя Советского Союза и кто не удостоился этой высокой чести.

Неравный бой пришлось выдержать 2 й роте 1073 го стрелкового полка Андрея Краева. В строю насчитывалось восемьдесят человек.

Они были окружены недалеко от сгоревшей деревни. Согласно документам и докладу командира батальона, силы противника составляли более трехсот человек и восемь танков.

Вначале роту поддерживали одна горная пушка и «сорокапятка» старшины Семенюка. Короткоствольная горная пушка образца 1909 года меньше всего подходила для борьбы с танками.

Хотя она имела калибр 76 миллиметров, но мощность снаряда по сравнению с другими орудиями этого калибра была значительно меньше. А короткий, похожий на обрубок ствол разгонял снаряд лишь до скорости 380 метров в секунду (у «сорокапятки» – 760 метров в секунду).

Это не позволяло разгонять противотанковый снаряд до нужной скорости, и горные легкие пушки стреляли осколочно-фугасными зарядами. Тем не менее «старушка» помогла отбить первую атаку и удачным выстрелом порвать гусеницу немецкого танка «Т 3».

Однако ответным огнем других «панцеров» пушка была разбита. Надежда оставалась лишь на «сорокапятку», гранаты и бутылки с горючей смесью.

Роман Семенюк добил «Т 3», который пытались оттащить в безопасное место на буксире. Его пушка стреляла непрерывно и пробила броню тяжелого танка «Т 4».

На «сорокапятку» обрушились снаряды остальных танков. В неравном поединке расчет сумел поджечь еще один «Т 3», но снаряд угодил в щит пушки и скосил веером осколков почти весь расчет. Пушка была выведена из строя, а старшина Семенюк ранен.

– Отстрелялся, – морщась от боли, проговорил старшина, когда ему перевязывали пробитую осколком руку. – Из ребят кто-нибудь в живых остался?

– Подносчик боеприпасов, – ответил санитар. – Остальных побило.

Над головой пронесся снаряд, следом еще. Андрей Краев подошел к Семенюку.

– Роман Николаевич, мы ведем бой в окружении. Прорваться сумеем вместе с остальными ранеными. А подносчик твой пусть идет в цепь, будет воевать вместе с пехотой.

– Спирту не найдешь? Рана ноет.

– Найдем.

Младший лейтенант Коржак держал левый фланг. На вооружении его взвода имелся ручной пулемет, несколько трофейных автоматов. Основное вооружение составляли винтовки и гранаты.

Его взвод атаковали 60–70 немецких солдат и чешский танк «Т 38». Видя, как горят другие машины, «чех» двигался осторожно.

Два его пулемета, не жалея патронов, прочесывали длинными очередями окопы и все укрытия, откуда могли вести огонь русские. Снаряды 37 миллиметровой пушки сносили брустверы.

Хотя пушка была и небольшой мощности, но снаряды, поднимая фонтаны мерзлой земли, разваливали окопы, убивая и калеча бойцов.

Коржак подозвал Антона Федосеева.

– Антон, попробуй «чеха» подорвать. Захвати с собой еще двух бойцов и по ложбине подберитесь к нему поближе.

Самый рослый и физически крепкий боец во взводе числился старшим группы истребителей танков. Никто дальше и точнее его не мог забросить увесистую противотанковую гранату или бутылку с горючей смесью.

– Попробуем. – Антон присмотрелся к танку. – Он за соснами прячется, опасается наших пушек.

– Которых уже нет, – покачал головой младший лейтенант. – Давай, Антон. Ни пуха ни пера.

– К черту!

Очередной снаряд пронесся над головой, следом пулеметная очередь. И сразу кинулось вперед немецкое штурмовое отделение.

С запозданием дал очередь «дегтярев», однако немцы, понеся немалые потери, успели нырнуть в снег. Они наступали короткими быстрыми перебежками.

Тимофей Савенко со своей самозарядкой «СВТ» все же поймал на мушку не слишком расторопного немца. Он нырнул головой в снег, а задняя половина туловища торчала наружу.

Пуля угодила ему в ногу выше колена. Видимо, перебило кость. Крик на секунду заглушил остальные звуки боя, а «Т 38» открыл огонь сразу из двух пулеметов.

Антон Федосеев полз по ложбине, следом два бойца. Башня «чеха» развернулась в их сторону.

– Ребята, берегись! – успел выкрикнуть сержант.

Он сам и красноармеец, ползущий следом, успели плотно прижаться к земле. Второй боец замешкался. Пулеметная очередь прошила его поперек спины. Снег вокруг быстро напитывался кровью.

– Врежь бронебойными по «чеху», – приказал младший лейтенант пулеметчику Никите Швецову. – Отвлеки внимание от ребят.

Лобовая броня «Т 38» составляла двадцать пять миллиметров. Пуля бы ее, конечно, не пробила. Но впереди имелась довольно широкая смотровая щель. Кроме того, командирская башенка была оборудована четырьмя смотровыми щелями, хоть и защищенными бронестеклом, но защита эта была не слишком надежная.

Никита Швецов, сменив диск, короткими очередями бил по смотровым щелям. Несколько пуль угодили в командирскую башенку. Треснуло бронестекло, заставив командира машины отшатнуться.

Это минутное замешательство позволило Антону Федосееву и его напарнику пробежать открытое место и оказаться метрах в тридцати от танка.

Расстояние вроде небольшое, но противотанковую гранату весом более килограмма далеко не бросишь. Оба бойца застыли за сосной, тяжело дыша.

Лейтенант, командир танка, злясь за пережитый страх, приказал открыть огонь из пушки и обоих пулеметов.

– Не давайте русским высунуться! Штурмовая группа их прикончит.

Лейтенант не знал, что к его машине быстрыми шагами приближается рослый сержант с противотанковыми гранатами, не менее обозленный, чем немецкий офицер.

У Антона Федосеева еще летом погиб старший брат, а во время бомбежки сгорел дом и получили сильные ожоги младшие сестры. Мать писала, что обе не могут прийти в себя, глядя в зеркало на обезображенные лица.

– Я вас, тварей, сейчас живьем спалю, – бормотал сержант.

Командир танка увидел рослого сержанта в шапке со звездочкой, когда до него оставалось не больше десяти шагов.

– Башню… разворачивайте башню.

Башня на танке «Т 38» разворачивалась вручную. Лейтенант понял, что рыжий русский их опередит. Откинув люк, офицер передергивал затвор массивного «браунинга» с магазином на тринадцать зарядов.

Граната уже летела в его сторону, и лейтенант нырнул снова в люк. Она взорвалась у основания башни, встряхнув десятитонную машину.

Лейтенанта ударило лицом о выступ брони и сломало челюсть. Сильная боль заставила выронить пистолет, командовать он уже не мог.

Механик-водитель раздумывал недолго. Он толком не понял, откуда вылетела граната или мина, и дал газ, пытаясь уйти от опасности. Но Федосеев догнал машину, едва успевшую тронуться с места, и бросил вторую гранату на жалюзи двигателя позади башни.

Это место уязвимо и у тяжелого «Т 4», а тем более у легкого «Т 38». Взрыв проломил решетку жалюзи, смял ее, лопнули трубки подачи бензина, порвалась электропроводка. Карбюраторный двигатель мощностью 125 лошадиных сил вспыхнул в нескольких местах.

Сначала из-под решетки жалюзи выбились отдельные языки пламени, затем вспыхнул двигатель. Горящий бензин ревел в тесной клетке моторного отделения. Через считаные минуты взорвется бензобак, и танк превратится в клубок огня.