Братья-оборотни - Вадим Проскурин

— Не пизди, — сказал Фред.

Мужичок смутился и добавил:

— Еще хромому Брайану рога наставил, но не по злому умыслу, а с перепою. А других грехов точно нет, пресвятой богородицей клянусь, и не сойти мне с этого места, если лгу!

Его запах снова изменился, страха стало меньше, и появилась какая-то новая нотка, облегчения, что ли. Похоже, не врет.

Мелвин гавкнул и кивнул головой, дескать, верю.

— Ни хуя себе дела творятся! — воскликнул Барни. — Ебать мой лысый череп! Да этот волкодав в натуре святой, бля! Он сейчас всех злодеев разоблачит нах!

— Тебя первого, бля! — сказал ему Фред и заржал.

Барни сбледнул с лица и стал пахнуть страхом. Мелвину ничего не оставалось, кроме как подойти к почтенному йомену и требовательно гавкнуть.

— Вот, блядь, пиздец, — сказал Барни и упал на колени. — Не судите меня строго, люди добрые, бес попутал. Мы с Фредом однажды…

— Заткнись, мудак! — рявкнул Фред и тоже стал пахнуть страхом.

Вскоре добрые люди узнали, что не зря в священном писании сказано, что один бог без греха. Не воровал и не браконьерствовал в этом селе только ленивый, а прелюбодейства творились едва ли не ежедневно. Но колдуна среди поселян не нашлось.

— Хуйня какая-то получается, — подвел итог Фред. — Колдун-то, я не понял, по ходу кто, в натуре?

— Дык колдун-то, небось, со страху обосрался и прячется, — предположил Барни. — Надо посмотреть, кого на сходе нет. Вот, например, Квадратный Боб…

— Заткнись, пидарас! — завопила Толстощекая Сэнди, жена Квадратного Боба.

— Один раз не пидарас, — резонно возразил Барни.

— Да ты, небось, сам себе молоко сбраживаешь! — завопила Сэнди. — Какой, на хуй, колдун? У твоей коровы от грехов твоих молоко сворачивается! Наказание, бля, за грехи! Сходи, исповедуйся, пидарас!

— А давайте все исповедуемся! — завопил кто-то в толпе.

— Точно! Давайте! — завопили крестьяне. — Пойдемте к святому Бенедикту! Пусть всех исповедует!

«Долбоебы», подумал Мелвин и пошел прочь. Его исчезновения сразу никто не заметил, а когда заметили — единогласно решили, что волшебный пес исчез чудесным образом, не то растворился в воздухе, не то вообще вознесся на небо. Окончательная версия сегодняшних чудес, сформировавшаяся в кабаке ближе к ночи, имела весьма отдаленное отношение к реальности.

Покидая сельский сход, Мелвин не строил никаких планов, он просто устал от воплей и ругани. Да и поесть бы не мешало. Вчерашний заяц был жирным и сытным, но это было вчера, а сегодня снова есть хочется. Надо было не сразу ломиться колдуна искать, а сначала показать жестами, дескать, жрать хочу… Но теперь уже поздно, намекай им, не намекай, пока не нагалдятся, хер чего от них дождешься.

Подул ветер, дорожная пыль закрутилась маленькими вихрями, и один из них принес в ноздри Мелвина человеческий запах. Женский, если быть точным. Молодая женщина, лет двадцати примерно, не беременная, овуляция будет послезавтра, мылась позавчера, сегодня задавала корму свиньям, доила корову и пропалывала морковку. Тело здоровое, не простуженное, поносом и чахоткой не страдает. Не голодает. Гм…

Мелвин решительно сошел с дороги и направился к воротам, из-за которых принесло запах. Лег в пыль ничком и осторожно протиснулся в подворотную щель. И немедленно ощутил запах страха, еще до того, как поймал глазами ранее учуянную женщину. Экая красавица… А чего испугалась-то?

Мелвин оскалил зубы в добродушной улыбке, вывалил язык и завилял хвостом, дескать, не бойся, красна девица, не обижу. Но эти действия возымели совершенно неожиданный эффект. Красна девица опустилась на четвереньки и быстро поползла навстречу, нелепо подергивая головой вверх-вниз. Приблизившись, отбила земной поклон и сказала:

— Умоляю, не выдавай меня, святой богородицей заклинаю! А я тебя за это расколдую, если получится. Я ведьма не очень опытная, но все равно много знаю. Как солнце сядет, пойдем в Одинову рощу… а может, и дома получится… Что-то не так?

Мелвин подобрал отвисшую челюсть и кивнул, дескать все так, пойдем в Одинову рощу, расколдуешь, делов-то… А затем вспомнил, что хочет жрать, и многозначительно облизнулся.

— Ой, проголодался, бедненький, — сообразила юная ведьма и погладила его по мохнатой голове. — Пойдем, я тебя покормлю. Ты как кушать предпочитаешь — по-человечьи или по-собачьи?

В этот момент ветер подул со стороны курятника, и Мелвин решил, что предпочитает кушать по-собачьи.

— Как полагаешь, Реджи, он его зубом так охуячил или когтем? — спросил Роберт.

— Хуй его знает, ваше высочество, — ответил Реджи и зло сплюнул в сторону. И добавил: — Как бритвой полоснул, сука.

Они стояли над телом покойного Перси Тандерболта, а трава вокруг была не зеленой, а коричневой от пролитой и запекшейся крови. На теле Перси обнаружилась одна-единственная рана — бритвенно-острый разрез на шее, точно вдоль кровеносной жилы. Лицо барона исказилось в яростной гримасе, меч валялся в полушаге от тела. Картина боя представлялась вполне очевидной — дракон незаметно подкрался, нанес смертельный удар и отступил, ожидая, когда рыцарь истечет кровью. Так оно и вышло, сэр Персиваль хоть и успел выхватить меч, но достать врага не смог, так и умер с незапятнанным лезвием. Прискорбно.

— А это точно дракон был? — спросил Роберт.

— Точнее некуда, — ответил Реджи. — Следопыты всю поляну облазили, других следов не нашли. Если не считать вчерашних следов леди Изабеллы, тут алтарь Фреи рядом, вон по той тропе всего-то сто ярдов пройти.

Роберт нервно поежился. Явись вчера дракон на полчаса раньше…

— У него тут, похоже, логово, — продолжил Реджи. — Всю поляну истоптал. Я вот что думаю, ваше высочество. Надо отца Бенедикта сюда вызвать, пусть молебен проведет или освятит как-нибудь, это ж пиздец, от нечистой силы никакого прохода нету, вон, блядь, целого барона зарезали как свинью…

— Гонца в аббатство обязательно направь, — кивнул Роберт. — Прямо сейчас и направь. А я пойду, прогуляюсь, поразмышляю в одиночестве. Скажи бойцам, пусть под ногами не путаются, не мешают думать.

Думалось Роберту непросто. Ситуация сложилась, мягко говоря, непростая. Дракон, бля… Не дракон это, а хищный динозавр, в этом сомнений никаких нет, однозначно динозавр. Но откуда здесь взяться хищному динозавру? Без прогрессоров точно не обошлось, но на кой хер им было запускать в лес живого динозавра, тем более такого опасного? Обычно коммунары не любят, когда убивают людей, а товарищ Горбовский, помнится, даже мух не убивал, а в форточку выкидывал, а тут динозавр-убийца режет рыцарей, как свиней. Еще флаер неопознанный, до сих пор непонятно, с каких хуев он над болотом летал… И кибермозг разговаривать отказался, никогда раньше такого не бывало… Что-то нехорошее происходит у товарищей прогрессоров. Может, не дай бог, очередное ебанько пошло вразнос, как Камерер на Саракше? Или на самом деле это не динозавр был, а робот, похожий на динозавра? Коммунарам с их продвинутыми технологиями сотворить такого робота — как да пальца обоссать, но зачем? Нет, на ебанутого прогрессора куда больше похоже. Или, может… На коммунарской Земле динозавры точно вымерли, об этом Роберт в книжке читал, но кто сказал, что в нашей вселенной они тоже вымерли? Может, сказки о драконах все-таки имеют под собой реальное основание? Тогда все сходится. Экспедиция коммунарских биологов добыла динозавра где-нибудь в Африке, доставила на грузовом флаере на главную базу, а он возьми да сбеги. А ловить не стали потому, что долбоеб, проебавший опасного зверя, постеснялся признаться в допущенной оплошности и предпочел скрыть… Нет, это сомнительно, коммунары чувства стыда лишены напрочь, ни в чем не стесняются признаваться. Вот, помнится, мисс Майка как начала однажды рассказывать о своих любовных приключениях, Роберт тогда от смущения чуть под землю не провалился… И эти извращенцы запрещают людям ругаться, кривятся, лицемеры блядские, голова, дескать, болит…

Роберт остановился, нашел взглядом охранников, поднял руку и помахал, типа, бегом ко мне. И приказал подбежавшим кнехтам:

— Джона Сильвера ко мне, немедленно.

Через полчаса он уже инструктировал новоиспеченного рыцаря. Инструкции были просты: прибыть на Гримпенские болота, найти тайный рычаг, поднять тайную тропу, пробраться туда, куда в прошлый раз Роберт идти запретил, и пройти по тропе до конца, до самых ворот. Дойдя, провозгласить все последние новости, громко и отчетливо, как герольд, начиная со славной победы над остатками войска Кларксонов. Все изложить честно, откровенно и максимально подробно, ничего не утаивая. Если последуют вопросы — отвечать, какие бы это вопросы ни были и каким бы образом ни задавались. Ничему не удивляться и не терять присутствия духа, что бы ни случилось. Если не случится ничего — тоже не удивляться, изложить историю до конца и уйти. Перед уходом громко спросить, что делать с драконом. Если последует ответ — запомнить дословно, если не последует — подождать минуту-другую и уйти. Все происходящее запомнить, по возвращении немедленно доложить. Никому другому ничего не рассказывать. Вопросы?