Финикийцы. Основатели Карфагена - Дональд Харден

Сохранилось очень мало свидетельств о деятельности финикийцев на островах Атлантики. Поскольку финикийские колонии много веков существовали на Атлантическом побережье Африки, не стоит сомневаться в том, что Мадейра и Канарские острова, а может, и Азорские, были хорошо знакомы финикийским мореплавателям. Единственное древнее свидетельство, достойное упоминания, это рассказ Диодора о гадитанском корабле, унесенном в Атлантику и оказавшемся у большого острова с хорошим климатом, видимо у Мадейры. Может быть, Диодор, как с ним часто случалось, копируя эту историю Тимея (Timaeus) (IV век до н. э.), добавил, что этруски, господствовавшие в то время на морях (следовательно, все произошло до поражения этрусков при Кумах в 474 году до н. э.), собирались основать там колонию, однако карфагеняне этого не допустили. Но надо признать, что никаких следов финикийского поселения на Мадейре не обнаружено. Канарские острова слишком близки к Африканскому континенту, чтобы оставаться неизвестными финикийцам, но и там не было финикийских колоний, так как примитивная культура этих островов, похоже, не подвергалась сторонним влияниям до XV века н. э. Возможно, финикийцы добрались и до Азорских островов, так как восемь пунических монет и одна из Киренаики IV и III веков до н. э. были обнаружены в кладе на острове Корво в 1749 году. К несчастью, эти монеты утеряны[43].

Какие бы далеко идущие выводы ни хотелось нам сделать из этой единственной находки, вероятно, за ней не стоит ничего большего, чем географические исследования, ибо, если финикийских поселений не было на Мадейре и Канарских островах, то на Азорских – тем более.

Глава 13

ИСКУССТВО

ИСТОКИ

Нельзя отрицать существования и процветания искусства и культуры финикийцев, но когда мы пытаемся выделить их произведения, то сталкиваемся со множеством трудностей.

К концу бронзового века на Левантийском побережье и во внутренних районах воцарилось великое смешение художественных направлений. С периода XII династии, если не ранее, ханаанеи были хорошо знакомы с египетскими шедеврами и умело копировали египетские мотивы и формы. Египетское влияние преобладало в левантийском искусстве и при могущественных царях XVIII династии, поэтому не следует удивляться тому, что египетский стиль сохранялся и после упадка египетской державы.

Влияние другого великого искусства, месопотамского, во 2-м тысячелетии до н. э. было не так сильно, как египетского. Особенно оно заметно в глиптике (резьбе по камню, слоновой кости и т. п.): в печатях-цилиндрах, печатях-штампах, часто называемых сиро-хеттскими, чей стиль и мотивы явно уходят корнями в Ассирию и Вавилонию. Однако отчетливо видны и различия, и некоторая примесь египетских мотивов, что ясно доказывает их местное происхождение. Только в период ассирийского господства в начале 1-го тысячелетия до н. э. влияние месопотамского искусства на левантийское проявляется ярче. Ранее стиль левантийской скульптуры был больше похож на анатолийский и хеттский. В находках Угарита, таких, как знаменитая стела бога-грома, влияние хеттов заметно в костюме и атрибутах, однако композиция и поза скорее египетские. В XV и XIV веках финикийцы испытали влияние культуры Хурри (Митанни), однако хурриты не создали собственного характерного искусства и – кроме печатей-цилиндров и раскрашенной белым по темному фону керамики – мы не можем приписать им никаких художественных изделий[44].

Следует упомянуть и влияние эгейцев. Множество среднеминойской цветной керамики начала 2-го тысячелетия до н. э. было обнаружено в Угарите и основанной там минойской колонии. Характерен и фрагмент серебряной чаши из Библа со спиральным узором критского стиля. Позже, во второй половине 2-го тысячелетия, микенцы расширили эгейские контакты и основали поселения восточнее.

Так что же можно по праву назвать финикийским в этой мешанине стилей конца бронзового и начала железного века? К сожалению, только на территории одного города в собственно Финикии, то есть в метрополии, Библа, археологи обнаружили артефакты указанного периода, но материалы до сих пор не опубликованы. Кроме небольшого количества ранней керамики, найденной при «зондировании» в Тире, при плановых раскопках жилых районов других важных финикийских городов не было найдено ничего, что могло бы быть датировано раньше VI века до н. э. Естественно, мы не можем утверждать, что в конце концов не будут обнаружены более ранние артефакты. В погребениях Хирбет-Селма и Хальде в Ливане уже найдена керамика начала железного века, а дальнейшие раскопки могут привести к удивительным результатам. Более того, маленькие бронзовые вещицы и мелкие предметы из других материалов в раннем финикийском стиле, купленные в Финикии, вероятно, проникали и в другие города. Свидетельство тому – изделия не просто в финикийском стиле, но и, возможно, выполненные финикийскими ремесленниками, найденные в Палестине и соответствующие раннему периоду еврейской монархии в таких городах, как Хацор, Мегиддо и Самария, а также в Сирии и Ассирии.

Часто бывает сложно отличить истинно финикийский стиль от смешанного стиля северного сирийского побережья и прилегающих к нему внутренних районов. В искусстве финикийской метрополии египетское влияние более заметно, чем в искусстве Сирии, где азиатские (и особенно хеттские) традиции более сильны. Однако в обоих случаях сохраняется кое-что от микенцев, хотя это происходит реже, чем можно было бы ожидать, учитывая сильное микенское влияние на другие аспекты левантийской культуры, о чем мы говорили в предыдущих главах.

КОНЕЦ БРОНЗОВОГО ВЕКА

Иллюстрируя зарождение искусства Финикии, начнем с саркофага Ахирама из Библа, относящегося к XIII веку до н. э. и вновь использованному Ахирамом в X столетии, что и подтверждается его финикийской надписью. Рельефы двух длинных сторон изображают бородатого правителя, сидящего на троне с крылатыми сфинксами по бокам и с процессией из семи слуг и почитателей, приближающейся к столу с едой; сверху мы видим фриз из лотосов. Стиль в основном египетский, хотя люди одеты в типичные левантийские туники с поясами. В углах – четыре обнаженные плачущие женщины. Четыре льва поддерживают саркофаг, и еще два лежат по краям крышки, рядом с ними – фигуры бородатых мужчин. На крышке – барельеф царя в полный рост, а по краю идет надпись. Подобные львы часто встречаются в Ассирии и у хеттов, а мужские фигуры – левантийские, как и фриз. Однако лотосы – явно египетские.

Рис. 51. Бронзовая фигурка бога Решефа из Антарада. Высота 0,21 м. Конец 2-го тысячелетия до н. э.

Пластинка из слоновой кости, датированная XIII веком и найденная в той же могиле, что и саркофаг, по стилю сходна с хорошо известными изделиями из слоновой кости из Мегиддо: гребнями, туалетными коробочками, ложками и мебельными инкрустациями, по большей части относящимися к XIII веку (хотя некоторые датируются XII). На всех изделиях прослеживается смесь египетских и левантийских мотивов. Большинство мебели и орнаментов – египетские, хотя изображенные фигуры – азиатские и в основном одеты в местную одежду, а в сценах борьбы зверей, украшающих многие изделия, прослеживается смесь азиатского и эгейского стилей (рис. 52). Обломок примерно того же периода из Минет-эль-Бейды, порта Угарита, с изображением богини и животных еще ближе к эгейскому стилю (а возможно, и выполнен в Эгейском регионе), что ярче всего выражается в юбке с оборками и обнаженном торсе богини. Артефакт доказывает интенсивность эгейской колонизации Северной Сирии, иначе богиня в эгейском одеянии не могла бы появиться на предмете с явно местными характерными чертами.

Рис. 52. Гребень из слоновой кости с изображением собаки, атакующей козерога; глаза животного – инкрустация из стекла. Мегиддо. Высота 0,065 м. XIII или XII век до н. э.

Многие бронзовые статуэтки из Угарита, Библа, Энкоми (на Кипре) и других археологических раскопов конца бронзового века также являются предшественниками поздних финикийских изделий. Некоторые из них найдены на финикийском побережье: например, в Берите (Бейруте) и Антараде (Тартусе) или в Палестине, например в Мегиддо. Это в основном довольно примитивные отливки богов или богинь (местных Баала или Астарты), обычно из тонкого металла, одетых в простые туники или обнаженных. Атрибуты обычно утеряны, но иногда находят отдельные дополнения; позы фигур неинтересны. Однако на площадках конца бронзового века встречаются и более искусно исполненные статуэтки (рис. 51), полностью обработанные со всех сторон. К таким относится фигурка Мелькарта, найденная в море у берегов Сицилии.

МЕТРОПОЛИЯ. IX ВЕК И БОЛЕЕ ПОЗДНИЙ ПЕРИОД

Не обнаружено никаких артефактов, которые можно было бы датировать периодом с конца бронзового века до IX века до н. э. Такой пробел необъясним, ибо, что бы ни случилось в Угарите, нам ничего не известно о столь долгом разрыве в истории финикийских городов. Более того, обе группы столь сходны по стилю, что художественная традиция кажется непрерывной.