Прозрачные воды южных морей - Артур Прядильщик

— Ага… — Шеньхуа не преминула лизнуть меня в ухо. — Ща. Только лизну своего сладенького… Типа того. В щечку. А если хочешь, то могу и не в ще…?

— Три минуты.

Руки разжались, и Шеньхуа молча исчезла в ванной. Зашумела вода.

Да, это опьяняет, как я уже и говорил. Крышу такая покорность машины для убийства сносит только так…

Одно является для меня спасением — фантомная боль от попадания пули в чужое тело. Эта боль не даст мне возможности ощутить себя неуязвимым нагибатором и, самое главное, не даст мне стать отморозком, опьяненным собственными суперспособностями. Или моральным уродом, думающим, что чужие жизни — это так, пшик.

Я уже видел, как работает «в поле» со своими ножами-кукри Шеньхуа. И мне тогда поплохело. Не потому, что она делала это мастерски (хотя, вытворять ТАКОЕ двумя черными железками обычному человеку не под силу), а потому, что делала это как-то слишком просто и обыденно. «Хрусть!» между пластинами бронежилета — и пошла себе дальше, покачивая крутыми бедрами, не оглядываясь. Как от мухи отмахнулась. И нож озабоченно так рассматривает — не поцарапала ли? И пиджачок — не испачкался ли? Фух, чистенький — какое облегчение!

Меня тогда порадовала реакция Йонг — она смотрела на Шеньхуа безо всякого восхищения. Но и без брезгливости. Хмуро смотрела. И это было правильная реакция.

Правда, была и тут лазейка, которая позволит мне легко превратиться в эталонную паскуду. Можно смалодушничать и стать сверхосторожной сволочью, убивающей только с помощью Йонг и Шеньхуа. Тогда самому на спусковой крючок нажимать не придется.

Глава 9

Старший инспектор полиции Ченг Вэй обтекал. Не в том смысле, что его облили помоями. Хотя, фигурально и в каком-то смысле — очень близко. А в том смысле, что в данный момент обильно обливался потом.

Правда, метафорически его сейчас, действительно, обливали помоями, да.

Он стоял навытяжку, поедая глазами огромный белый цветок с пятью лепестками на красном круге — герб Гонконга. И пытался вспомнить, что же это за растение. Под гербом сидел его начальник. Но на начальника Ченг Вэй смотреть очень не хотел — в конце концов, под мышкой увесисто греется его верный «Кольт» и если он посмотрит вниз, под герб, то может и не сдержаться.

Очень уж тогда захочется ему выхватить ствол и жахнуть в чуть одутловатую злую рожу главного инспектора полиции Марка Ву, а потом… А что потом? А потом, наверно — сунуть еще горячий ствол в рот и жахнуть уже в другую сторону — иного выхода не будет.

Как бы еще герб Гонконга не заляпать — герб-то ни в чем не виноват. Да и красивый он, герб.

Ну, не объяснять же коллегам, которые влетят в кабинет после выстрелов, что все они проданы и куплены по нескольку раз и все, на что их хватает — ловить мелких воришек и тех, на кого укажут «дядюшки». Чего объяснять-то — все и так это знают!

И уже несколько самострелов было. И записки офицеры оставляли, и видеообращения на ютубу выкладывали, и… много чего делали. Результат — нулевой.

А сейчас старшего инспектора Ченг Вэя песочили. С чувством, толком, расстановкой. С извращенным начальственным удовольствием.

Не исключено, кстати, что Марк Ву тоже хотел выхватить свой табельный, и тоже хотел жахнуть. Но — вот ведь — сдерживается человек! Терпит! Берите пример, старший инспектор!

Ченг Вэй, как и положено настоящему китайцу, на которого кричит начальник, широко улыбался.

Прямо его обвинить было не в чем. Но очень-очень-очень хотелось! Это желание было огромными иероглифами написано на грозном челе Главного Инспектора… на которое Ченг Вэй смотреть не хотел.

Итак, первое! Ченг Вэй «пролез без мыла», когда семья Шикай искала консультанта по финансовым вопросам.

Но ведь прямо ему никто этого не запрещал! Он даже запись в журнале дежурного по Управлению сделал. И рапорт подал! Ну, да, не за семь рабочих дней, как требовалось по правилам, а за три часа. Но что было делать, если решение надо было принимать мгновенно! Так что утритесь, господин капитан! Виновата бюрократия!

Второе. Присутствовал при убийстве Чо Ванга и управленческой верхушки семьи Шикай.

Но мог и не присутствовать, и тогда полиция не имела бы права врываться в «Инди-хоум» (частная собственность, отсутствие «сигнала») и изымать чистые и нетронутые записи с камер наблюдения и исследовать переговорный зал, заполненный трупами, пока его «случайно» не затоптали хозяева. Дело, господин капитан, так и так заводить бы пришлось! А сейчас фактологическая база куда как обширнее, так как семья Ванг ничего «под ковер» замести не успела — группы спецназа в сопровождении представителей Прокуратуры (ну, Ченг же не дурак — звонить только в родное полицейское управление… он еще анонимный звонок куда следует сделал!)

Третье. Не смог предотвратить убийство восьмерых (восьмерых!) очень-очень высокопоставленных людей…

Инспектор Ченг вспомнил изящную фигурку, ее стремительно-плавные движения, невероятную гипнотизирующую пластику. А так же скорость, нефиксируемую глазом, и ужасающее ощущение, как смерть пронеслась мимо, собрав нужный ей урожай. Но пронеслась мимо не потому, что ты такой крутой, ловкий и изворотливый, а потому, что — как тот индеец Джо — никому оказался не нужен. Не за тобой приходили.

А потом он вспомнил, как его тело само выронило пистолет, само рухнуло в кресло, а чьи-то руки очень быстро и профессионально обшарили его… А потом — щелк — и темнота.

А ведь тот, второй, практически спас его! Полицейский Ченг не сдержался бы — полез бы на рожон. И плевать, что перед ним Палач Триад! Плевать! Полез бы с пальбой и лег бы там же с метательным ножом во лбу… Это ж полицейский рефлекс, который ничем не вытравишь! Спасибо этому, второму! Огромное человеческое спасибо! И ведь он разобрался сходу, врубился как-то! Понял, что у полицейского в его положении просто не будет иного выхода!

А капитан все бушевал и начинал терять берега…

Четвертое. Непутевый младший брат несколько лет назад пошел по кривой дорожке.

Связался (предположительно) не с теми людьми, подставился (возможно), убил (Не доказано! По перерезанному горлу ведь не узнаешь, кто это сделал!) напарника, поубивал (опять-таки — предположительно! Калибр не соответствовал табельному пистолету инспектора полиции Чанга Вайсана) еще несколько невинных человек, включая тогдашнего начальника управления и двух его замов. У невинных людей, правда, откуда-то был чемодан, забитый аккуратными пакетиками с неустановленным порошком белого цвета… И был там еще один чемодан, плотно набитый какими-то зелеными бумажками. Но это уже мелочи. К тому же, второй чемодан пропал. Вместе с младшим братом. Потом чемодан и брата искали всей полицией Гонконга. Даже с материка оперативную бригаду прислали. А этот хитрец…

Ченг Вэй даже нарушил данное себе слово и все-таки посмотрел на капитана. Предупреждающе — тема про младшего брата была запретной. Против Ченга Вайсана не осмелились выдвинуть никаких обвинений, оформив «пропал без вести, возможно похищен». Только благодаря этому его старший брат, Ченг Вэй, смог дальше служить в полиции. Но отстраненным от дел просидел, конечно, полгода, пока велось расследование… больше похожее на китайскую оперу — столько там было пафосных жестов, героических поз, грозных взглядов и велеречивых монологов-отчетов.

И когда кто-то в присутствии Вэя поднимал эту тему, то рисковал заработать совсем не аплодисменты.

… сейчас тискает красоток в какой-нибудь Флориде или в Австралии, прожигая ворованные у наркодельцов денежки!

Капитан осекся, поймав построжевший взгляд своего подчиненного. Но тут же нашелся и постарался набрать прежний напор.

Пятое. Примет преступников практически нет.

Вообще-то, старший инспектор Ченг был в плохом настроении, к шуткам не располагавшим. Но все равно приложил массу усилий, чтобы не рассмеяться в голос: по описанию свидетеля, хоть что-то сумевшего рассказать, искать сообщника убийцы, действительно, будет тяжеловато. А больше про этих двоих сказать никто ничего не мог — совершенно усредненные официанты, похожие на остальных.

Шестое. До сих пор не удается найти Чжимин Ванга…

Вэй снова посмотрел на капитана, но на этот раз, как на идиота. Откровенно и не скрываясь. Причем тут он, Ченг Вэй? Вот уж тут к нему, Вэю, даже косвенных претензий быть не должно! Он тут вообще не при делах! Чжимин Ванг исчез с концами за три часа до убийства, а Ченг Вэй его вживую даже и не видел — только на фотографиях из досье.

Все это была лирика. Капитан Марк Ву орал на подчиненного потому, что часом раньше кто-то другой по тому же поводу орал на самого капитана. Ченг Вэй не знал, кто конкретно орал на капитана, но в самом факте не сомневался. Но, все равно, не испытывал к Марку Ву ни капли сочувствия.