Оружие времен Античности. Эволюция вооружения Древнего мира - Джек Коггинс

В то же самое время было отбито вторжение на Сардинию (214 до н. э.), и римские войска на Сицилии смогли удержать свои позиции. Натиск Филиппа Македонского на римлян закончился безрезультатно, но зато втянул его в десятилетнюю войну с Римом и союзом греческих государств, в которой греческие союзники Рима взяли на себя основную тяжесть борьбы. Таким образом, несмотря на все сокрушительные поражения в битвах, римляне все же не только сдержали продвижение Ганнибала в Италии, но и сумели осуществить наступление своих легионов в Сицилии, Сардинии и Испании.

Карфагеняне продолжали сохранять свое значительное преимущество в коннице. Пожалуй, самой действенной частью этого рода войск были нумидийцы, считавшиеся лучшей легкой кавалерией своей эпохи. По общему мнению, они были великолепными наездниками, не пользовавшимися ни уздой, ни стременами. В качестве вооружения они имели небольшие круглые щиты и дротики и славились своими внезапными яростными нападениями и быстрыми отступлениями. Именно эти части в значительной степени определили все победы карфагенян. У римлян этот род войск все еще был численно недостаточным, даже сейчас, после шести лет войны. Поражениями и гибелью двоих Сципионов в Испании (211—212 до н. э.) они были обязаны по большей части нумидийской коннице под командованием царя Масиниссы.

Испания была основным источником воинов для Ганнибала, поэтому туда и направил Рим своего многообещающего молодого командующего Публия Сциииона-младшего, сына убитого генерала. После нескольких упорных сражений (206 до н. э.) ему в конце концов удалось вырвать всю Испанию из рук карфагенян, хотя для этого ему и пришлось позволить Газдрубалу Барке проскользнуть мимо него с подкреплениями на помощь Ганнибалу.

Газдрубал, карфагенский полководец, с большими трудами собрал армию в 70 000 пехотинцев и 4000 всадников (обратите внимание на небольшое количество всадников по отношению к числу пехотинцев — полная противоположность обычной карфагенской практике) и 32 слона.

Силы Сципиона, состоявшие из римлян и испанских союзников, насчитывали 45 000 пехотинцев и 3000 всадников. Противники расположились лагерями у Илипы, причем лагеря разделялись только неглубокой долиной.

В течение нескольких дней Газдрубал каждое утро выезжал из своего лагеря и предлагал начать битву, но всякий раз Сципион, предварительно выстроив свои войска, это предложение отвергал, после чего противники возвращались в свои лагеря (которые, разумеется, были укреплены, причем, как можно предположить, настолько серьезно, что брать их штурмом не было смысла ни одной из сторон). Каждый день Сципион тщательно выжидал, чтобы карфагеняне выехали из лагеря первыми, римляне же с показной неохотой следовали их примеру. Он также всегда располагал легионы римской пехоты в центре строя, напротив африканских ветеранов-пехотинцев, тогда как его испанские союзники всегда держались на флангах. Когда же он удостоверился в том, что его неохотное и медленное формирование боевого строя и его обычное расположение подразделений прочно впечатались в сознание его противников, он еще до рассвета вывел и построил свою армию в новом порядке и повел ее в наступление. Его конница и легковооруженная пехота смяли передовые посты врага, и карфагеняне, еще толком не проснувшись, принялись выстраиваться в боевой порядок, чтобы встретить подступающих римлян.

Когда же рассвело, к смятению Газдрубала обнаружилось, что легионы, вместо того чтобы находиться в центре строя, оказались теперь на его флангах, а легковооруженная пехота и конница маячат за их спинами. Когда боевые порядки сблизились, Сципион оперативно перебросил свои легионы на фланги, а испанским подразделениям в центре приказал держаться несколько позади. Врубившись в строй карфагенян, римские легионы нанесли удар по флангам вражеской пехоты, набранной из местных испанцев. Когда же те, не выдержав напора, подались назад, легковооруженные воины и конница совершили фланговый обход карфагенян и ударили им в тыл. Тем временем лучшие части Газдрубала, находившиеся в центре строя, были зажаты испанцами Сципиона, угрожавшими им, но не вступавшими непосредственно в схватку. Африканцы были вынуждены тупо держать строй, не вступая в борьбу, бессильно наблюдая, как фланги их армии методично уничтожаются. Затем, теснимые с обоих флангов, а также собственными слонами, которые пришли в возбуждение и смешали все ряды, они начали отступать, чтобы в конце концов бегом вернуться в собственный лагерь.

Внезапно начавшийся проливной дождь помешал римлянам развить успех, а ночью Газдрубал начал отступление. Конница Сципиона и легковооруженная пехота принялись преследовать отступавших и непрекращающимися нападениями вынуждали карфагенян приостанавливаться и отражать атаки. Такая тактика дала время выстроиться и подойти к месту боя легионам Сципиона, после чего сражение перешло в бойню. Из более чем 70 000 карфагенян, принимавших участие в сражении, лишь одному генералу и примерно 6000 человек удалось найти укрытие среди холмов. Старший Сципион и его брат Гней были в полной мере отомщены.

Внезапная смена Сципионом своего боевого строя, его двойное окружение боевых порядков карфагенян, его отказ от ввода в действие своего слабого центра — все это свидетельствует о тачанте великолепного военачальника. Но одним из главных факторов его победы стали его верная оценка страшных последствий слабости римской конницы и его энергичнейшие усилия по ее укреплению. Его конники, как свидетельствуют хроники, были облачены в шлемы, кирасы, имели удлиненные шиты, пики, дротики и изогнутые мечи. Большое внимание уделялось боевой подготовке. Декурии и турмы отрабатывали повороты и развороты в движении, смену фронтального марша турмы на фланговый или на диагональный. Основной упор делался на выполнение всех этих маневров на ходу, на скорости, причем с сохранением равнения в строю и соответствующих интервалов. Под руководством Сципиона римская конница обрела опыт и уверенность в себе и, как в Испании, так и в Африке, достойно оправдала ту заботу, которую проявлял о ней талантливый военачальник.

Несмотря на все потери в сражениях, численность римских войск внутри страны, за границами империи и на судах в то время оценивалась примерно в 200 000 человек, причем около половины из них были римскими гражданами. Предположительно, в это число входили все граждане от семнадцати до сорока шести лет, те, кто смог покинуть свои поля, предоставив обрабатывать их рабам, женщинам, старикам и подросткам. Естественно, состояние экономики было плачевным, но тем не менее мощь Рима укреплялась, а Карфаген приходил в упадок. Сиракузы пали перед войском Марка Марцелла в 211 году, при взятии города погиб ученый и математик Архимед.

Капуя оказалась в осаде, несмотря на отчаянную попытку Ганнибала отвлечь осаждающих своим маршем на Рим. Однако, когда ему оставалось всего около двух миль до городских ворот Рима, он был вынужден отойти, поскольку стало совершенно ясно, что войска, осаждавшие Капую, не снимут осаду и не последуют за ним. Падение этого города после двухлетней осады произвело глубокое впечатление на всю Италию и было воспринято как знак того, что звезда Рима восходит снова. Даже гибель в незначительном конном рейде такого ветерана войны, как Марк Марцелл, и его коллеги и друга консула Криспиния не вдохновила солдат Ганнибала.

Известие о том, что Газдрубал Барка перевалил через Пиренеи, стало для Рима причиной новых значительных усилий. Были сформированы еще двадцать три легиона. Но еще до того, как они смогли перекрыть все альпийские перевалы, Газдрубал уже появился в Италии, а Ганнибал, после незначительного столкновения с армией консула Нерона, двинулся на север для воссоединения со своим братом и в конце концов стал лагерем в Апулии, около города Канузиум. Нерон последовал за ним и расположился лагерем неподалеку, на виду у противника, имея около 40 000 пехотинцев и 2500 конницы. Из перехваченного послания от Газдрубала римлянам стало известно о его движении на юг. Римские войска, сосредоточенные в виду лагеря Газдрубала, были недостаточно сильны, чтобы рискнуть вступить с ним в бой, и Нерон задумал дерзкий план — скрытно предпринять марш с частью своей армии на соединение с северной армией под командованием Ливия.

Римская конница

Нерон отправил в Рим перехваченное им письмо Газдрубала в качестве объяснения для сената своего поступка — переброски части своего войска, поскольку консулу запрещалось выходить с армией за пределы указанной ему территории. Он также советовал сенату отправить два легиона из состава городской стражи Рима на перевал, на тот случай, если вдруг Газдрубал неожиданно решит двинуться на Рим. Затем, взяв с собой 7000 копьеносцев, в том числе тысячу конных, Нерон быстро двинулся на север. Вдоль дороги для совершающей марш-бросок армии были заготовлены припасы; по дороге к воинам Нерона присоединилось много добровольцев, по большей части ветеранов былых сражений. Последний переход был рассчитан по времени так, чтобы подкрепления под командованием Нерона вошли в северный римский лагерь ночью, — все прибывшие с ним были без всякой суеты и шума размешены в палатках. Приготовления к сражению были успешно закончены, и, когда обе армии в боевом построении вышли на поле сражения, Газдрубал, по словам хроник, заметил, что у римлян прибавилось сил, а услышав звуки большего числа труб в римском лагере и увидев заржавевшее за время марша оружие и усталых лошадей, он понял, что северная армия ночью получила подкрепление. Не чувствуя себя достаточно сильным, чтобы противостоять сразу двум консулам, он отвел войска в лагерь и попытался уйти ночью на север, к реке Метавр. Но его проводники ему изменили, и, когда рассвело, он обнаружил, что река еще не форсирована, а римляне уже приближаются (207 до н. э.).