Как придать своей жизни больше любви и смысла - Барбара де Анджелис

В прошлом году один мой друг умер от вируса СПИДа. Его звали Джон Гульд, ему тогда было всего тридцать девять лет. Джон был мягким, добрым человеком, в самом подлинном смысле этого слова, он посвятил жизнь службе и открытию самого себя. Когда его семья и его товарищ попросили меня произнести прощальную речь, я сочла это за честь, хотя немного нервничала, не зная, что из этого получится. Мне хотелось воздать должное прекрасным духовным качествам Джона, но я знала, что на этой церемонии прощания страсти будут накалены до предела. Там будут разведенные родители Джона, многие из его прошлых возлюбленных и — вообще довольно разношерстная публика. Я знала также, что у сестры Джона недавно трагически погибла маленькая дочка и что за последние несколько лет семья хлебнула столько горя, сколько иным хватило бы на целую жизнь.

Прощание проходило в доме матери Джона. Его партнер украсил весь дом огромными желтыми подсолнухами — любимыми цветами Джона. Повсюду висели картины покойного. Мы, человек сто, собрались в гостиной, и, когда в глубине помещения заиграла любимая музыка Джона, я начала церемонию такими словами:

«Согласно многим традиционным верованиям, во время кончины душа покойного получает возможность оценить свою жизнь, свой выбор, и те, кто любил его, собравшись вместе, помогают душе увидеть его ценность, возрадоваться, после чего она, окруженная любовью, отправится к Свету и к тому прекрасному, что там ее ждет».

Внезапно я почувствовала, как в комнате наступило всеобщее облегчение, как будто мы все разом поняли, что пришли сюда, чтобы почтить память Джона, а не оплакивать его. Смерть человека вызывает у тех, кто любил его, ощущение беспомощности, растерянность: что теперь делать с чувствами, которые были предназначены тому человеку? Но в тот памятный вечер, когда мы сидели в тесном кругу, каждый из нас чувствовал свою значимость даже в скорби, по тому что мы знали, что можем что-то сделать — мы можем любить.

Именно это мы и делали. Мы провели несколько часов любя Джона, делясь друг с другом самыми сокровенными переживаниями, рассказывая забавны истории, вспоминая сказочную еду, которую он го вил для своих клиентов и друзей, и признавая то, как он затронул наши жизни. Мы смеялись, плакали, мы молились за то, чтобы его душа странствовала в мире и спокойствии. А когда все закончилось, каждый из нас зажег плавающую свечу и поместил ее в бассейн так каждый от себя попрощался с ним.

В тот вечер, уезжая домой, я благодарила Джона за бесценный дар, который он преподнес мне, дав возможность организовать его номинальный вечер. Суд ба мне снова напомнила о целительной силе любви.

Когда мы привносим в темноту достаточно любви, она озаряет светом наши сердца и унимает нашу боль.

Когда мы привносим достаточно любви в трудные времена, она вознаграждает нас подлинными моментами.

* * *

Случаются такие времена, когда всего на какой-то момент мы раскрываем наши сердца и делимся тем лучшим, что в нас есть. Мы вспоминаем, что такое любить. Сразу после сильного землетрясения в январе 1994 года я стояла, дрожащая, на улице возле моего дома в Лос-Анджелесе. Соседи, одетые в халаты, успокаивали друг друга, делились едой и батарейками — это напомнило мне Вудсток, один из музыкальных фестивалей, на которых я присутствовала в конце шестидесятых. В течение нескольких дней мы, жители Лос-Анджелеса, принадлежавшие к различным расам, говорившие на разных диалектах, были одной семьей. Мы могли ощущать любовь. А потом напряжение кризиса спало. И любовь тоже ушла, Почему обязательно нужно случиться трагедии или наступить трудным временам, чтобы вернуть нас к любви? Почему нам нужны настойчивые призывы природы, чтобы понять, что мы любим наших супругов, наших детей, наших друзей? Почему мы забываем любить и вспоминаем об этом, когда становится поздно? Сколько боли и разрушений должно выпасть на нашу долю, чтобы мы помнили?

В «Курсе чудес» есть прекрасное изречение: «Испытания — это не что иное, как уроки, которые вы не усвоили и которые вам задают снова».

Я часто думала о том, что у нас было бы меньше плохих времен, если бы в хорошие времена мы не забывали щедрее делиться любовью и отыскивать больше подлинных моментов.

Возможно, кризис заставляет нас вернуться на круги своя, когда нас снесло в сторону от подлинных ценностей, заставляет увидеть жизнь в истинном свете, когда мы забываем, что по-настоящему важно…

Возможно, таким образом Вселенная мобилизует наше внимание и переориентирует нас на любовь…

Возможно, трудные времена таят в себе скрытый дар для нас.

* * * Я желаю, чтобы у вас было больше счастливых дней и меньше печалей. Но когда трудные времена все-так и наступают, отдайтесь в их власть и пройдите через них с любовью.

Часть третья

Подлинные моменты и взаимоотношения

7. Подлинные моменты и любовь

Есть только одна дорога на небеса. На Земле мы называем ее любовью.

Карен Голдман

Из всех чудес, что нам предлагает жизнь на Земле, величайшее — это Любовь. Любовь наполняет жизнь смыслом. Она совершает волшебство и чудеса. Она приносит свет туда, где царит мрак, несет надежду туда, где царит отчаяние. Она — наш великий учитель и дар, постоянно посылаемый нам.

Любовь — это величайшая сила, как никакая другая. Она незрима, ее нельзя измерить, и при этом она настолько могущественна, что может изменить все в одно мгновение и дать вам больше радости, чем любые материальные ценности. Когда любовь становится вашей, никто не может отнять ее у вас. Только вы сами можете отказаться от нее, если пожелаете.

Любовь — это магия Вселенной. Она создает все из ничего. Только что ее здесь не было — и ПАФ! — она появляется во всей своей красе, и вы восхищенно приветствуете ее приход. И сколько прекрасного творит она буквально из воздуха: улыбки, смех, мурашки по коже, горячие приливы, нежные слова, глупые имена, счастливые слезы и прежде всего жизнь. Любовь породила вас. Без нее вас вообще бы здесь не было.

Величайший дар любви — это ее способность освящать все, к чему она прикасается.

Любовь освящает жизнь. Везде, где есть любовь, вы улавливаете проблеск святости. Вы возвышаетесь над своим человеческим началом и видите мир божественным зрением. Ваш ребенок, ваш возлюбленный, ваша кошка или собака, ваш сад или что-то еще, любимое вами, предстает восхитительным, драгоценным, необыкновенно красивым и каким-то непостижимым образом совершенным, несмотря на все свои несовершенства. Любовь также освящает время, место, имущество, придавая им особый статус: день, когда вы познакомились со своим мужем; годовщина вашей свадьбы; та самая скамеечка в парке, на которой вы разговаривали; кресло-качалка, в которой вы нянчили своего ребенка; старый шерстяной платок, который вам связала бабушка; первая фраза, произнесенная вашей дочерью: «Я люблю тебя, мама» — все это становится священными реликвиями, увековечивающими любовь в вашей жизни.

Но я уверена, любовь прежде всего предоставляет вам возможность для полного духовного пробуждения, потому что, когда мы любим, обычные границы, отделяющие нас от всего остального, исчезают; вы освобождаетесь от иллюзии разграниченности, определяющей все человеческое существование, и вы переживаете Единение. И вот внезапно вы перестаете себя чувствовать одинокой во Вселенной. Между вашим существом и тем, кого вы любите, образуется поток флюидов. Ваша сущность переливается в него, а его сущность — в вас. Ваши души сливаются в танце.

Возможно, у вас случались такие моменты, но вы тогда не совсем понимали, почему они так задели вас за живое…

Вы с мужем стоите у кроватки вашего новорожденного младенца и смотрите, как он спит. Его крохотное тельце вздымается и опускается в такт ровному дыханию, вы поворачиваетесь к мужу, и ваши взгляды встречаются. И внезапно вы ощущаете силу любви, которая передается ему от вас, потом вашей дочери и снова возвращается к вам, и, окунаясь в это энергетическое поле, вы осознаете вечные узы, соединяющие вас. Ничего другого просто не существует. Вы целиком отдаетесь этому чувству.

* * *

Поздно вечером вы сидите на заднем крыльце, слушая стрекот сверчков, и глядите на звезды. Ваш верный пес, ваш лучший друг последние десять лет, расхаживает возле и тычется носом вам под мышку. И, прижимая к себе его теплое тело, вы внезапно ощущаете прилив любви к нему за ту безоговорочную преданность, которую он вам всегда проявлял. Он поднимает свою голову и долго смотрит на вас, как будто говорит: «И я чувствую то же самое». Ночь погружает вас обоих в покой вечности, и вам кажется, что в мире нет никого, кроме вас двоих. Этот момент принадлежит вам.