Тихий омут - Юлия Шолох
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я замираю от ужаса. Ей все равно есть ли там, в домах кто-нибудь.
Там где-то Катя, хохотушка с темными кудряшками. И Лена, тонкая и хрупкая, как веточка. Только не они, прошу ее! Она ни обращает на меня вообще никакого внимания, я для нее меньше, чем комариный писк. Я в отчаянии умоляю ее остановиться, поговорить со мной, но она только с усмешкой пожимает плечиками. Я ей неинтересна.
'У тебя есть столько возможностей быть счастливой', - отчаянно говорю я, — 'лес, река, Кирилл. Только не делай никому больно, иначе с нами случиться что-то страшное, тебя поймают и лишат силы, а может и убьют'.
Эти слова ее заинтересовали. Но не так, как бы мне хотелось.
Поймают? Она смотрит на меня один раз, и, запрокинув голову к луне, хохочет. Поймают, когда надо мной луна? Когда ее свет на моем теле, а в руках столько силы? Какая же ты дура, говорит она мне!
Все, ее внимание полностью потеряно, ведьма возвращается к игре, а мне милостиво дозволяет за этим наблюдать.
'Тебе понравиться', - полным угрозы голосом шепчет она напоследок.
Руки ведьмы поднимаются. На концах пальцев — раскаленная сила.
Я не остановлю ее. Что же будет??
Хлопок!
Теперь я вижу ее со стороны, как будто глазами одной из нескольких темных фигур, стоящих у ворот. Замерев в свете луны, она прекрасна, как древняя статуя. Ее поза настолько женственна, что глаз не оторвать, но вот она замечает гостей и определяет их как опасность. Все мгновенно меняется — ведьма с шипением приседает, как перед прыжком в воду. Руки отставлены назад, пыльцы скрючены, как на картинках про бабу ягу. Голова опускается вниз, прищуренные глаза сверкают слепящим блеском, на лице — оскал, обнажающий зубы. Теперь это не человек, это зверь. Гибкий, сильный, готовый к бою зверь, прекрасный по своей животной сути. И очень опасный!
Ведьма видит, что идут враги. Не то чтобы ее это волновало, скорее, просто отвлекало от дела. Тут она отводит глаза в сторону, сквозь зубы вырывается довольное урчание.
Человек медленно движется, пока не закрывает ее полностью. Это Кирилл, решительный как всегда, и очень хмурый. Его застывшее лицо равнодушно, пока он оглядывает пришельцев, оценивая обстановку. И тогда, вдруг… на его лице появляется такой же оскал, дикая маска зверя, готового к смертельной схватке. Теперь передо мной два бешеных существа.
Хлопок!
В ушах звенит, я стою одна и руки накаляются. То, что я видела — это будущее, мое будущее… и его.
Я рыдаю, тело трясется все сильнее, но я не могу ее остановить.
Теперь я снова вижу Кирилла. Он бежит ко мне от дома, и хватает меня за руки, пытаясь удержать их движение, как тогда, на танцах. Он прижимает мои руки к телу, но я знаю — одно мгновение и я легко отшвырну его, даже не приложив особых усилий.
— Не делай этого, — умоляет Кирилл. — Не бросай меня!
Его голос заставляет меня вытянутся в струну, и я судорожно начинаю следить за действиями ведьмы.
Эта сила… Что-то текучее, как вода, поднимается снизу, скручиваясь жгутами под кожей и соединяется в ладонях толстыми хлыстами, бурлящими от жара. И тогда, в последний момент, перед тем как оттолкнуть Кирилла, я понимаю, что нужно сделать.
Будет больно, запрокидываю голову и сжимаю зубы. Мои ладони направлены к земле, я резко их сжимаю, отсекая поток силы, жгуты падают и разбиваются брызгами. Разжимаю руки и выдавливаю всю воду, что еще плещется внутри прямо на траву. Приятные салатовые волны бушуют вокруг, плывут и наталкиваются на деревья, и тают в траве без следа. Это дается мне непросто, расстаться с силой сродни отказу от воды, когда неделю мучился жаждой. Отказ от силы — большая глупость, но луна так же легко гладит меня по коже. Сила не пропадает, она вокруг, успокаивает меня луна и снова оставляет. Наедине с моей ведьмой.
Она застыла в недоумении. Потом визжит, пытаясь вернуть себе силу.
Я довольно улыбаюсь — во мне пустота, пусть я не могу остановить ведьму, но теперь она даже спичку не зажжет!
В голове сгущается туман, меня шатает и я отключаюсь, падая прямо на Кирилла.
Вот так все и было, прямо как в каком-нибудь кошмарном сне.
Я очнулась на коленях у Кирилла, мы сидели в кресле в гостиной. Вокруг — какие-то люди. Даже в голову не приходит посмотреть, кто они и что тут делают — Кирилл разглядывает мое лицо, как будто пытается рассмотреть что-то новое, а улыбка у него… полная такого тихого, незамутненного счастья, что больше ничего не надо — просто знать, что он рядом и больше упрямо не щурится.
Немного прохладно, не успеваю замерзнуть, как кто-то накрывает нас пледом. Кирилл тут же заворачивает его вокруг меня.
Я слышу чей-то голос, но губы Кирилла не шевелятся, значит, говорит не он, так что я не вижу смысла вслушиваться в чужие слова. Кирилл молчит.
Мир вокруг замирает — мы смотрим друг на друга, и когда на улице светает, наше странное оцепенение проходит оттого, что у меня урчит в животе. Тогда же я с удивлением обнаруживаю, что в доме, кроме нас уже никого нет.
— Доброе утро, — улыбается Кирилл.
— Насколько доброе? — спрашиваю.
Он морщит лоб.
— По десятибалльной шкале? — уточняет.
— Хотя бы.
— Не считая того, что вся лужайка залита зеленкой? — дразнится он.
Любопытство перевешивает все остальное и я приподнимаюсь посмотреть в окно. Лужайка как лужайка — трава немного мятая, ее давно не стригли.
— Учитывая, что шансов не было? — Кирилл притягивает меня обратно, прижимается щекой к моей макушке.
— Все просто потрясающе, — его голос очень тихий и задумчивый.
— Правда? — замираю от счастья, неужели получилось?
— Да, — он отрывается от меня и заглядывает в глаза, — я до сих пор в шоковом состоянии, ты разве не видишь?
Я разглядываю его лицо, зрачки почти во всю радужку и странная улыбка одними уголками губ. Аккуратно дотрагиваюсь до них пальцами.
— Все хорошо. Со мной. Это ты просто остальных не видела! — тут он довольно хохочет. — Формально они оказались правы — ты с ней не справилась. Но ведь ты ее остановила, хоть и таким неожиданным способом. Они вынуждено согласились, что еще месяц никакой угрозы от тебя нет.
С этим бы я поспорила, но не сейчас. Пока вспоминаю, как кто-то ходил вокруг.
— У нас были… гости? — интересуюсь.
— Были, были, — радостно кивает Кирилл. — Моя родня. Уехали уже.
— Мы, наверное, вели себя очень невежливо? Не поздоровались, кофе не предложили?
— А нечего приезжать без приглашения! — бурчит Кирилл.
И правда, зачем напрашиваться, когда не ждут?
— И… Стасик приезжал? — невозмутимо интересуюсь я.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});