Данте Алигьери - Александр Доброхотов

Кроме образов и метафор читатель получает и прямое сообщение о событиях, связанных с мятежом Люцифера (XXXIV 121–126): свергнутый с неба дьявол упал на землю южного полушария и выбил ее своим ударом в северное полушарие, где она «взметнулась горой». Люцифер застрял в центре, южное полушарие покрыла вода, оставив лишь остров Чистилища, а в северном выброшенная земля освободила пространство для воронки Ада. Линия падения, как мы узнаем позже, образовала ось «гора Чистилища — гора Сион», проходящую через центр Земли.

Чтобы выбраться из Ада, Вергилий велит Данте обхватить его вокруг шеи и начинает спуск вниз по косматой шерсти дьявола. На бедре он ложится и разворачивается головой вниз, продолжая движение. Когда Вергилий через расщелину выбирается на скалу, Данте с удивлением обнаруживает, что Люцифер остался внизу торчащим вверх ногами. Герои миновали важный рубеж: они перебрались в южное полушарие, перевернувшись в точке максимального тяготения (чресла дьявола). Здесь Вергилий впервые отмечает время по Солнцу. Карабкаясь вдоль ручья Леты, странники выходят на поверхность: они — на острове Чистилища.

Страшный путь, пройденный поэтом, не только открыл перед ним неведомый мир, но и изменил его самого. Он прошел через опыт смерти, побывав в недрах Земли. Он познал себя и прямо — в трудных ситуациях и косвенно — узнавая свои черты в некоторых грешниках. Резкая смена событий и эмоций закалила Данте. Вергилий научил его подчиняться голосу разума. Устройство Ада многое объяснило в событиях земной жизни. Данте с изумлением увидел мир без света истины, порядок без морали, логику без любви, силу без добра и обнаружил, что жизнь «наверху» может уподобиться увиденному «внизу», если тяготению адских сил не противопоставить такие, казалось бы, хрупкие ценности, как любовь, надежда, вера, честь, долг… Однако груз знаний и духовного опыта не освобождает от законов «падшего» мира, и Данте ждет еще одно испытание — гора Чистилища.

Глава V. Восхождение к свободе

сли изображение адских мук имело в средневековом фольклоре и богословии долгую традицию, то Чистилище длительное время оставалось неопределенной идеей, причем свойственной только католической теологии (хотя в православии есть близкий по духу миф о «мытарствах» души). По существу Данте был первым, если не единственным, кто дал развернутую образную и идейную интерпретацию картины Чистилища. В его изображении это гора, в основании которой Предчистилище, или Антипургаторий, затем идут семь кругов, где очищаются от семи грехов, и, наконец, плато на вершине — Земной Рай, который когда-то пришлось покинуть Адаму и Еве. Чистилище — противоположность Ада, и Данте стремится выразить это всей поэтикой второй части. Шеллинг отмечал скульптурность первой кантики, живописность второй и музыкальность третьей (см. 60), но это только наиболее общие различия художественных средств. «Чистилище» — самая, пожалуй, поэтически совершенная часть «Комедии» — имеет тщательно продуманную структуру, свой уравновешенный и гармонизированный мир образов, свою философскую проблематику. Если в «Аде» можно найти физику подземных стихий, классификацию видов моральной смерти и метафизику демонологии, то в «Чистилище» — философия жизни (психология, биология, эмбриология), этика и история.

Первое, что видят герои, выбравшись из расщелины на поверхность, — свет планеты Венера, находящейся в созвездии Рыб. Затем они замечают четыре звезды (четыре «языческих» добродетели: мудрость, справедливость, мужество и умеренность). На побережье их встречает величественный страж Чистилища — Катон Утический. Вергилий обращается к нему с речью (излишняя дипломатичность которой не понравилась суровому Катону), сообщая, что Данте стремится к свободе (I 71). Узнав о высшей санкции на путешествие, Катон пропускает странников, приказав им омыться росой и опоясаться прибрежным тростником. Смыв слезы и адскую копоть с лица, перевязавшись гибким тростником, Данте следует за своим учителем, а тот (по совету Катона) ориентируется на Солнце.

Уже первые шаги в Антипургатории подготовили Данте к будущему восхождению. Он знает главные вехи на пути к спасению: любовь (Венера), добродетель (четыре звезды), воля к свободе (Катон), свет истины (Солнце), руководство разума (Вергилий), очищение (роса), смирение (тростник). Появление Катона в роли стража Чистилища иногда смущает комментаторов. С одной стороны, он образец свободолюбия и античного мужества (Катон Младший боролся за идеалы Римской республики и покончил с собой, когда она погибла). Но с другой — он язычник, самоубийца и республиканец. Как он может охранять путь к христианскому раю? Здесь надо учесть особое отношение Данте к истории Рима, каждый этап которой имел для него значение как прообраз истории христианского мира и будущей империи. Кроме того, Катон не спасен — он вечный страж Чистилища, тогда как спасающиеся души движутся по кругам горы. Если Ад и Рай — это относительная стабильность, то Чистилище — это постоянные изменения в статусе душ, их моральное развитие. Но Катон из такого процесса исключен.

Сориентируемся во времени и пространстве. В Аду Данте пробыл сутки, с 6 часов вечера до 6 вечера. Но в Чистилище он оказался утром, около 8 часов, поскольку он перешел в южное полушарие и выиграл часть суток. Пространственно он на другом конце диаметра, соединяющего центр южного полушария (Чистилище) и центр северного (Иерусалим, ограниченный с востока рекой Ганг в Индии, а с запада рекой Кадикс в Испании).

Уже на прибрежной полосе Чистилища Данте делает первые открытия: он видит ангела, доставляющего души в Чистилище, слышит пение (113-й псалом о бегстве из Египта), которое отныне сменит постоянное сопровождение адского странствия — стоны и слезы. Но главное — это, как и в Аду, встречи с душами. Примечательна встреча с Манфредом, сыном Фридриха II. Данте чтил погибшего в битве сицилийского короля и поместил его на первый уступ Предчистилища, где находятся души отлученных от церкви.

Предвечная любовь не отвернетсяИ с тех, кто ими проклят, снимет гнет,Пока хоть листик у надежды бьется (III 133–135).

Этими словами Манфред объясняет, почему он, успевший перед смертью обратиться в молитве к милости божьей, оказался здесь, а не в Аду. Но все же он обречен ждать у подножия горы, пока не пройдет 30 раз «срок отщепенства». Как в этом, так и в других случаях сократить срок испытания могут молитвы добрых людей на земле, поэтому души нередко просят Данте напомнить о себе по возвращении. Заговорившись с Манфредом, Данте не заметил течения времени. Это послужило ему поводом для рассуждений о единстве всех частей человеческой души, которое подтверждается ее способностью полностью раствориться в одном чувстве (IV 1—12).