Эпоха Аттилы. Римская империя и варвары в V веке - Колин Гордон

Однако со смертью Рицимера, готового принести в жертву собственным амбициям заинтересованность империи в хорошем управлении, со сцены сошла последняя сильная личность Западной Римской империи. Вестготы под властью Эйриха отныне были совершенно независимыми от империи и захватили большую часть Галлии, бургунды тоже, так что вернейшие в течение долгого времени союзники Рима увеличили свои силы и независимость. На севере франки номинально сохраняли лояльность по отношению к империи, однако римская цивилизация клонилась к упадку, и когда их королем в 481 году стал Хлодвиг, он присоединил оставшиеся части Галлии, еще сохранявшие верность Константинополю, и в течение двадцати лет его народ победил огромное вестготское королевство в Галлии и Испании. Франки обратились в ка толическую веру, и этот факт, ознаменовавший конец доминирования ариан на Западе, устранил самое важное в тот период различие между римлянином и варваром.

М. Фр. 3. В Константинополе в начале 474 года императором стал Зенон, и в начале его правления из-за того, что он был слишком миролюбивым, и из-за огромного беспокойства, царившего повсюду, он решил отправить посольство к вандалу в Карфаген. Он выбрал послом сенатора Севера, человека, отличавшегося сдержанностью и тягой к справедливости. Он отправил его после того, как сделал патрикием, чтобы тот смог произвести более величественное впечатление в соответствии с важностью своего посольства. Итак, он отплыл, однако вандал, узнав, что прибудет посольство, упредил его, совершив набег морем и захватив Никополь. Посол Север, приехав с Сицилии, достиг Карфагена. Он сурово упрекал вандала за то, что тот отплыл, но последний сказал, что поступил как враг. Однако теперь, заверил он, Север прибыл в качестве посла, и поэтому он благосклонно примет его предложения мира. Вандал поразился сдержанности Севера и его образу жизни и, восхищаясь его речами, был готов сделать все, что тот предлагал, постоянно проверяя его честность. Север показался ему особенно благородным, потому что, когда варвар дал ему деньги и пожаловал дары, приличествующие посланнику, тот отказался ото всего, говоря, что вместо этого самая достойная награда для человека, являющегося послом,  – это освобождение пленников. Похвалив этого мужа за такое мнение, король сказал: «Тех пленников, которых я и мои сыновья получили при дележе, я отпускаю к тебе свободно. Что же до остальных, которые были поделены, ты волен выкупить их у каждого владельца, если желаешь этого, но даже я не смогу заставить получивших их поступить так против их желания». Вслед за этим Север освободил без оплаты тех, кем вандал владел лично, и на все деньги, которые привез, продав свои одежды и все, что у него было, через публичное оглашение, выкупил столько пленников, сколько смог. Это перемирие, заключенное Севером, также вызвало временное прекращение гонений со стороны вандалов-ариан на православных христиан в Африке [119] . Оно продлилось два поколения до последнего успешного нападения на Африку, предпринятого Юстинианом, однако его продолжительность связана во многом не с характером Севера, а со смертью Гейзериха в 477 году и с восхождением на его трон гораздо более слабых правителей.

М. Фр. 13. Например, в 478 году в Византию из Карфагена прибыли послы под предводительством Александра, телохранителя жены Олибрия. Некогда его послал туда Зенон с согласия самой Плацидии. Послы передали, что Гонорих (или Гунерих) стал искренним другом императора и так любит все римское, что отказывается от всего, что ранее требовал из общественных доходов и прочих денег, которые Лев захватил у его жены прежде, а также возвращает все, что забрал у торговцев в Карфагене во время только что закончившейся войны [120] , и все, что его отец требовал от римлян ранее. Он просит прочного мира и желает, чтобы римляне никоим образом не подозревали его в нечестном соблюдении соглашения и во всем, о чем они договорятся. Он благодарен, что император оказал жене Олибрия уважение, и передал, что готов сделать для императора все, что тот пожелает. Таков был благовидный предлог для его слов, на самом же деле вандалы боялись даже намека на войну, так как после смерти Гейзериха они впали в совершеннейшую слабость, не имея уже ни прежней силы в поступках, ни боевых отрядов, которые тот держал наготове для любого случая, чтобы всегда действовать быстрее, чем мог ожидать враг. Зенон принял послов милостиво и оказал им подобающее уважение. Почтив их подходящими дарами и сделав Александра комитом частных дел, он отпустил их. Этот титул был либо почетным, либо Александр остался в Константинополе, чтобы исполнять свои новые обязанности [121] .

Как мы уже видели, после смерти Рицимера императором на Западе был провозглашен Глицерий. Единственным его значительным поступком стало переключение внимания остготов под предводительством Видемира с Италии на Галлию. Поскольку на Востоке Глицерия не признали, в 473 году Лев избрал императором Юлия Непота – племянника Марцеллина, вошедшего в семью Льва. Глицерия легко свергли, и должность магистра армии, которую в течение нескольких лет занимал Гундобад, даровали Оресту, с которым мы уже знакомы как с секретарем Аттилы. Орест решил посадить на западный трон своего сына и в августе 475 года вытеснил Непота с полуострова в Далмацию, где тот продолжал жить как единственный законный западный император до смерти в 480 году. Поскольку Орест женился на дочери комита Ромула, его сына звали Ромулом Августулом, и, несмотря на юный возраст, последний правил под властью и контролем своего отца в течение двенадцати месяцев. Он стал последним римским императором Запада. «Эти имена – Юлий, Августул, Ромул – на страницах хроник встречают нас словно призраки, восставшие из минувших дней римской истории» [122] .

Войска Запада под командованием Рицимера и его преемников почти целиком состояли из восточногерманских племен: герулов, ругов и скиров. Теперь эти народы стали требовать земель в Италии, как вестготы, которым были дарованы земли в Галлии. Орест воспротивился тому, чтобы землю Италии попрали подобным образом, и тогда они избрали своим вождем Одоакра и подняли мятеж. Этот человек, чье имя греки произносили по-разному: Одоах и Одовакар, – как мы уже знаем, был скиром, хотя Иордан и другие авторы называют его готом, ругом, королем турсилингов и королем герулов. Его отцом был Эдекон, возможно тот самый, которого мы встретили при дворе Аттилы, хотя там его описывали как «гунна по рождению». Однако это может означать лишь то, что в качестве германца на службе Аттилы его признавали за гунна [123] .

Одоакр родился в 433 году. В 476 году германские солдаты в Италии выбрали его своим предводителем в борьбе против Ореста, которого легко удалось захватить и предать смерти. Юного Августула свергли, но пощадили. Хотя Одоакр и стал королем своего разноплеменного воинства, он хотел узаконить свое положение в Италии, получив официальное признание от Восточной империи в качестве преемника Рицимера, однако без императоров-марионеток последнего. Когда Зенон, которого на время сменил узурпатор Василиск, снова вернул себе трон, Одоакр уговорил Августула написать ему, чтобы установить новый порядок. Таков был оттенок, если не реальность, легитимности, сохранявшийся какое-то время, несмотря на то что самого Августула на Востоке, разумеется, считали узурпатором. Единственным законным правителем на Западе в 477 году являлся Непот.

М. Фр. 10. Когда Август (Августул) , сын Ореста, услышал, что Зенон снова получил царскую власть на Востоке, изгнав Василиска, то заставил сенат отправить посольство, дабы передать Зенону, что им не нужно делить империю и для обеих территорий достаточно одного императора, а кроме того, что Одовакар был избран ими как человек, подходящий для защиты их дел, ибо наряду с воинским умением он обладает политическим умом; они просили Зенона почтить Одовакара титулом патрикия и даровать ему управление Италиями. Везя эти послания, мужи из сената Рима достигли Византии. Они также привезли украшения и знаки императорской власти в качестве доказательства искренности их предложения о единой власти над всей империей в Константинополе. В тот же день прибыли послы и от Непота, чтобы поздравить Зенона с последними событиями, то есть с его восстановлением на троне, и одновременно горячо попросить его помочь Непоту, человеку, претерпевшему такое же несчастье, в возвращении его империи. Они просили, чтобы Зенон дал для этой цели деньги и войско и помог его восстановлению всеми другими способами, которые могли быть необходимыми. Непот послал людей передать это. Зенон дал такой ответ этим прибывшим и мужам из сената: западные римляне получили из Восточной империи двух людей и одного, Непота , изгнали, а другого, Анфимия , убили. Теперь, как он сказал, им известно, что должно сделать. Пока жив их император, они не должны думать ни о чем другом, кроме как принять его обратно по возвращении. Варварам же он ответил, что было бы хорошо, если бы Одовакар получил достоинство патрикия от императора Непота, и что он даровал бы его сам, если бы Непот не даровал его первым. Он одобрил, что Одовакар выказывает то первое требование сохранения порядка, какое подходит римлянам, и по этой причине верит, что тот вскоре примет обратно императора, который дарует ему почетное положение, если он действительно хочет поступать по справедливости. Он отправил Одовакару царское послание о том, что желает, и в этом письме именовал того патрикием, продемонстрировав, таким образом, типичное непостоянство или же двуличие. Зенон так помогал Непоту, сожалея о его страданиях из-за своих собственных, и держался того правила, что общая судьба – печалиться вместе с несчастным. В то время к такому побуждению присоединилась и Верина, протянув руку помощи жене Непота, своей родственнице. Естественно, Одоакр отверг притязания Непота, то есть поступил именно так, как предполагал Зенон.