Рассказы и стихи (Публикации 2011 – 2013 годов) - Ион Деген

– Да? А я помню, когда дорогу только проложили, по телевидению выступил депутат Кнессета от Рабочей партии, тогда в оппозиции, и обвинял правительство в преступной трате денег на никому не нужную дорогу. Сейчас он продолжает быть депутатом, но уже от «Кадимы», которая тоже в оппозиции. Ненужность дороги тебе заметна. Но ты не знаешь, что эта стратегическая дорога называется Хоце Шомрон – Пересекающая Самарию. Дорога от Средиземного моря до Иордана.

Гость внешне не отреагировал, любуясь пейзажами. Израильтянин рассказывал о поселениях, мимо которых они проезжали. Элькана. Баркан. В их создании активное участие принимали свеженькие репатрианты семидесятых годов из Советского Союза.

– Кстати, первым мэром Ариэля, который ты видишь на возвышенности справа, удивительно красивый город, жаль, нет времени сейчас заехать, был тоже новый репатриант из Советского Союза. А вот там, слева, в нескольких километрах севернее арабский город Шхем. Ты понимаешь, арабский город, на окраине которого гробница Иосефа. Арабский город… Ты понимаешь? Арабы впервые появились в этих местах через три тысячи лет после прихода праотца Яакова со своим семейством.

Водитель замолчал, сжав баранку двумя руками. Гость, друг израильтянина в течение многих десятков лет, знал, что в моменты такого молчания его не следует беспокоить. Они проехали почти километр, не промолвив ни слова.

– Шхем. – Снова заговорил израильтянин. – Знаешь, как впервые упоминается этот город в Торе? «И прошёл Аврам по земле сей до места Шехэма… И явился Господь Авраму и сказал: потомству твоему отдам Я эту землю». В Торе дальше написано, как спустя годы в Шхем пришёл внук уже Аврама, ставшего Авраамом. «И пришёл Яаков благополучно в город Шехэм, который в земле Ханаанской… И купил участок поля, на котором раскинул шатёр свой… И поставил там жертвенник, и назвал его Эйл-Элоэй-Исроэль». Арабский город…

– А память у тебя, кажется, не стареет.

– Ну, не говори. Вот сейчас мы с тобой приедем в Шило. Вряд ли смогу цитировать Тору. Но содержание расскажу.

Автомобиль съехал с главной дороги и стал подниматься в гору. Въехали в поселение Шило. Утопающие в зелени небольшие дома. Пастораль. Ощущение покоя. Археологические раскопки девятнадцатого века до нашей эры, железного века, византийского периода. Гора, с вершины которой на западе можно видеть Средиземное море, а на востоке – чуть ли не рядом, горы Моава, расположенные в Иордании.

Израильтянин рассказал, что именно сюда Йеѓошуа бин Нун пришёл, перейдя Иордан, что именно здесь он разделил землю между коленами Израиля, что именно здесь был установлен Ковчег Завета, что именно здесь находилась столица до того, как столицей стал Иерусалим. Он видел, что его гость больше реагирует не на рассказ, а на то, что видит. И, хотя он молчал, нетрудно было прочитать его мысли.

Израильтянин подумал, что, возможно, значительный процент жителей северного Тель-Авива, которые из своих роскошных квартир выходят только для того чтобы полететь в различные заграницы, стоя на их месте, отреагировали бы так же, как американский гость, и отказались бы от согласия отдать Шило террористам.

Из посёлка они поехали в промышленную зону. На улице ни единой души. Спросить, где винодельня, не у кого. Но большое количество бочек во дворе однозначно подсказало, что длинные строения это и есть винодельня. На всей территории они разыскали только одного человека, молодого еврея в вязаной кипе, представившемся им виноделом Аароном. Он объяснил, что через два часа привезут виноград и тогда придут люди и начнётся работа. А пока он повёл их на дегустацию.

Идея повезти гостя в винодельню возникла у израильтянина, когда он услышал от него об изумительных винах Калифорнии. Друг разбирался в винах, тем более что дегустация вин, как и поэзия, была его хобби. А дома оказались только марочные коньяки, виски и пиво. Естественно, тут же можно было купить неплохое вино в магазине по соседству. Хлебобулочные и кондитерские изделия, молочные, мясные и рыбные продукты, не говоря уже о фруктах и овощах в Израиле, пожалуй, самые вкусные и здоровые. Но вино? Кто знает, сравнимо ли оно с калифорнийским? Поэтому стоило показать ему отборную продукцию Израиля на месте изготовления, а заодно – «оккупированную» Самарию.

Начали они с Каберне-Савиньон 2008 года. По тому, как гость закатил глаза, израильтянин понял, что приехали они сюда не напрасно.

С Аароном гость общался по-английски. Он удивился тому, что вино нежнее и ароматнее калифорнийского, которое славится. Даже по интенсивности цвета оно отличалось. На дне бокала не вино, а просто удивительной красоты рубин. И крепость максимальная для сухого вина – четырнадцать с половиной процентов содержания алкоголя.

Винодел объяснил причину такого качества. Винодельня нечто среднее между промышленным производством и домашним предприятием. Оно производит всего лишь сорок тысяч бутылок вина. Причём, готовят его из сорока сортов тщательно отобранного винограда. Это, можно сказать, рукоделие, а не производство. Искусство. Виноградники вокруг Шило. И поблизости. Но доставляют сорта не только из находящегося рядом округа Биньямин, а даже из Галилеи и Голан.

Затем последовало Мерло. Реакция гостя была такой же. Ещё эмоциональнее он отреагировал на нежнейшее белое Шардоне с необычным букетом. Аарон улыбнулся:

– Посмотрели бы вы, как его делают и из какого винограда.

Но когда гость попробовал красный Шираз 2010 года!

– Это же невероятно! Такого вина не то, что в Калифорнии нет, но такого вина не бывает!

– Вы правы, сэр. До этого момента вы действительно не могли пить ничего подобного. Не бывает за вино одного названия одного года двух золотых медалей. А наш Шираз в этом году на выставке вин в Париже получил золотую медаль. Кстати, наше Мерло в прошлом году получило серебряную медаль. И вообще, можно сказать, что медалями нас уже трудно удивить. Посмотрите на грамоты на стене.

Они купили несколько бутылок разных вин и тепло попрощались с Аароном.

Из Шило спустились на Шестидесятую дорогу и поехали на юг по направления к Иерусалиму.

– Если ты хочешь меня убедить в том, что вы не должны отдавать Самарию, то дальнейшая поездка уже излишняя.

– При чем здесь Самария? Ты накануне хвастался винами Калифорнии. Я решил тебе показать, что мы тоже не пальцем… сморкаемся. Таких виноделен у нас не меньше десятка. А может и больше. Покажу тебе еще хотя бы одну.

– В твоём супермаркете, если ты заметил, я внимательно рассматривал полки с винами. Таких бутылок я не заметил.

– Ты прав. Это дорогие вина. Как говорится, ручного производства. Они есть только в немногих специализированных магазинах вин. Точно так же ты мог мне сказать, что у вас в Калифорнии есть Силиконовая долина, а у нас я не могу показать тебе ничего подобного. Разве только свою контору. Да и то, только ту часть, в которую есть допуск.

– Не заводись. О ваших высоких технологиях у нас есть представление. Нет ни одного номера журналов «Aviation Week» и «Defense Technology» , в которых не было бы чего-нибудь вкусненького из Израиля. А это тебе не вино. Говорит о чём-то.

По пути с дороги хозяин показывал гостю поселения, мимо которых они проезжали.

– А почему ты не назвал этого поселения?

– Это не поселение. Это арабское село.

– С такими дворцами?

– Естественно. У евреев-поселенцев таких дворцов не бывает.

– Забавно.

С шоссе автомобиль свернул сначала в поселение Офра, напоминающее небольшой одноэтажный ухоженный город. Осмотрели не останавливаясь. А затем поехали в поселение Псагот.

Две бочки по бокам от входа должны были символизировать винодельню. Но они вошли не в производственное помещение, а в уютный ресторан. Его особенностью был пол с четырьмя стеклянными квадратами полтора на полтора метра, через которые можно было видеть бочки в глубоком подвале. Необычное и привлекательное зрелище.

Красивая девушка или юная женщина подвела их к дегустационному прилавку. И тут началось.

Калифорниец уже не сдерживал своих эмоций. Он реагировал уже не только мимической мускулатурой. Особое впечатление на него произвело коллекционное вино, смесь Каберне с виноградников Псагот на разных высотах, до девятисот метров над уровнем моря, произведенного ручным давлением. Всего четыре тысячи номерных бутылок. Это вино, в отличие от остальных купленных вин, упаковали в красивую фирменную коробку винодельни.

В комнате по соседству с залом им предложили игру. На полу сквозь стекло светилась карта Израиля величиной примерно десять метров на метр. Вокруг неё удобные сидения с прозрачными стеклянными пюпитрами перед ними. Ради гостя вопросы по истории и географии Израиля радио задавало на английском языке. На карте появлялись картины на тему этих вопросов. На стекле пюпитра высвечивалось четыре ответа, из которых за короткое время до сигнала следовало выбрать правильный. Так набирались очки. Интересно и увлекательно. Гость, знакомый с электроникой, пытался понять, каким образом на прозрачных стеклянных пюпитрах появляются надписи.