Дикарка для волка (СИ) - Вечер Ляна

Повалившись на бок, понял, что сил подняться нет. Пришлось принимать двуногую форму из положения лёжа и снова всё это через адские муки. В башке булькала раскалённая лава, кости, кажется, ломались. Ещё немного, и конец…

С трудом уселся на голую задницу. Халат я не снял, от него остались только лоскуты, из носа хлестала кровь. Мне ещё сорока нет, а тут давление!

— Нормально, дедуль? — подначивал себя, пытаясь взбодриться.

Добраться бы до дома и сразу в люлю. Завтра на улицу не выйду и жрать буду за троих волков. Пусть хоть мир рухнет, вожаку нужен отдых.

Плёлся по лесу, растирая густую кровь по лицу, падал — ноги не держали, поднимался и снова шёл. С оптимизмом я перебрал. Одного дня не хватит — отлёживаться придётся минимум несколько суток. И лучше, если меня в этом состоянии никто не увидит. Особенно дочь и Роксана. Не стоит им на такое смотреть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Идею заглянуть к шаманке, отмёл сразу. Слушать ворчание старой кости не хотелось. Она говорила, я не послушал — сам разберусь. Отдал слишком много магии — ни хрена не шутки, и шлифанул бодрыми приключениями. Результат налицо. Или на лице?.. Собрал языком кровавый ручей над губой.

Бытовой ад! Я никогда не разводила огонь в кухонной печи, не знала, как варить суп из дичи и не ориентировалась в тёмном погребе. Итог — Лоу пришлось ужинать вяленым мясом с чёрным хлебом. Это вкусно, но явно не то, что нужно на ночь желудку пятилетней девочки.

— Прости, мам, — хмурая малышка тыкала пальцем в хлебный мякиш, — у меня не выйдет зажечь свет в погребе. Сил нет… И папы нет, — немного подумав, добавила.

Да уж… Папы не было дома уже около часа или чуть больше. Скользнула взглядом по оконному стеклу — ночь уже. Где его носит?

— Это ты прости меня, мелочь, — я вздохнула. — Плохая из меня мама.

— Хорошая. Просто ты забыла, как пользоваться магией.

— Ага, да…

Тарабанила пальцами по столешнице и кусала губы. Господь бог, это же глупость! Переживать за громилу латиноса. Он сам кого хочешь обидит, а потом догонит и ещё раз обидит. Но ничего не могла с собой поделать. Больная фантазия подкидывала страшные картинки — вожака раздирает стая соседских ублюдков. Мотнула головой, чтобы отогнать от себя бред.

— Скоро магия дома кончится, и свет погаснет, — Лоу нагоняла жути. — Ты боишься темноты, мам?

— С такой семьёй, как у меня, глупо бояться темноты, — я улыбнулась, глядя, как малышка расправляется с мясными кусочками.

— Да, — закивала, — папа сильный, он защитит нас от всего. Знаешь, какой он волк?! У-у-у, страшный! — округлила глазки. — А ещё он может подарить способность обращаться каждый день любому из нас.

Услышанное удивило.

— Я думала, вы и так можете превращаться, когда захотите.

— Не-а, не-а, не все. Папа сам выбирает, кому так можно. Дяде Марку можно, Акуре можно… Мне тоже, но не получается.

— Просто ты ещё не научилась пользоваться своей магией, — почти повторила её слова, надеясь подбодрить. — Келли может превращаться, когда захочет?

— Раньше могла, но папа на неё разозлился и отобрал способность. Теперь Келли превращается только в полнолуние.

 Какая грустная история. Я злорадствовала. Очень некрасиво с моей стороны, но очень приятно. Трикси жаль, а фифу в розовых кроссовках — ни капли. Женой Михея она станет! Ну-ну…

Где его носит, чёрт возьми?

Входная дверь хлопнула, а через несколько секунд я разглядела мелькнувший в гостиной силуэт вожака. На душе полегчало — он дома.

— Папа пришёл, — Лоу допила молоко и, поставив стакан на стол, встала из-за стола. — Можно идти спать.

Можно… Мне придётся топать под бок к оборотню. Кому я вру — «придётся»? Желание оказаться поближе к Михею и успокоиться окончательно было куда сильнее, чем желание узнать его решение — отпустит он меня домой или нет.

Уложила Лоу спать как настоящая мама — почитала ей сказку, накрыла одеялом и, поцеловав на ночь, вышла из детской. На душе шуршало что-то очень приятное. Счастье? Остаток вечера, который мы провели с малышкой, подарил радость. Надеялась, что ей тоже было приятно. Вздохнув, я расправила ментальные крылья и полетела по коридору к комнате вожака — к своей комнате. Жалела, что наш разговор закончился на неприятной ноте. Возможно, мне не стоило проситься домой. По крайней мере, не сейчас. Плохой был момент, неподходящий.

Дёрнула дверную ручку — закрыто. Что за чёрт? У стены стол пакет с вещами, которые волк мне сегодня подарил. Сердце ухнуло вниз, кулак сам сжался. Я врезала по двери:

— Эй! — горло сдавило от обиды.

Ответом стала тишина. Серьёзно?! Продолжила стучать, но уже пяткой. Так не пойдёт! Это, в конце концов, нечестно! Сначала сказал, что теперь я буду жить в его комнате, а потом вещички выставил. Меня это жутко злило. Я не игрушка: захотел — взял в кроватку, не захотел — оставил за порогом.

— Уходи, Роксана, — глухой голос вожака из комнаты заставил меня вздрогнуть.

— И не подумаю! — шипела. — Открывай.

— Мне нужно отдохнуть. Иди к себе.

— Ха-а… — выдохнула и замерла с приоткрытым ртом.

Значит — к себе?! Да и чёрт с тобой! Пнула пакет с вещами и, сжав кулаки, потопала куда послали. Глупая Рокси, раскатала губу. Закатать срочно! Размечталась, фантазёрка. Мистер вожак желает отдохнуть, дикарка не должна мешать. Завтра мы продолжим переговоры о моём возвращении домой. И теперь я буду ставить условия. Пусть хоть в клетку сажает, хоть из Левенроса выгоняет. Так с собой обращаться я не позволю.

Глава 22

Утро добрым не было. Спала плохо, ворочалась — не думать о латиносе не получалось. С рассветом я уничтожила ментальные крылья и твёрдо решила больше никогда не мечтать. Мне восемнадцать, а не пятнадцать — хватит фантазировать.

— Почти готово, — я помешивала деревянной ложкой мясной бульон в котелке над огнём.

Лоу сидела за кухонным столом и внимательно за мной наблюдала. О том, как я разжигала огонь в печи, вспоминать не хотелось. В награду мне — обожженная ладошка и настроение хуже не придумаешь. Покормлю девочку, отправлю её в школу, а сама пойду к Михею. Пусть скажет, что решил по поводу моего возвращения домой. Выходить к завтраку оборотень не собирался. Малышка стучалась в дверь его спальни час назад, вожак ответил что-то невнятное и не открыл.

— Мам, кажется, папа заболел, — с грустью сообщила Лоу.

— С чего ты взяла? — буркнула.

Такие, как бешеный латинос, не болеют, не тонут и не горят. Что ему — амбалу — будет? Я, дурочка, вечером переживала за него, но ничего, пришёл же домой.

— Папа никогда не спит так долго, — девочка нервничала, теребила салфетку в руках. — Если Трикси нет, то он готовит мне завтрак.

— Боюсь, Трикси больше не твоя няня, — я потянулась за тарелкой на верхней полке.

— Папа её выгнал?

— Ну, да. Ты не помнишь?

— Не-а.

Лоу вчера была слишком увлечена эльфийской игрой и не заметила, что волчицу практически выволокли из гостиной. Но это полбеды! Папаша-оборотень, наверное, решил, что дикарка вполне может поухаживать за девочкой. Я не против, но мог бы попросить. Заболел он, как же!

— Уверена, с ним всё в порядке, — поставила перед малышкой миску с бульоном, положила рядом ложку и хотела нарезать хлеб, но хлопнула входная дверь.

Отложив нож, собралась пойти посмотреть, кто пришел, и столкнулась на пороге кухни с шаманкой. Вид у волчицы был недобрый. Раскрасневшаяся, растрёпанная, она сжала костлявые пальцы на моих плечах:

— Где вожак? — прохрипела, тяжело дыша.

— У себя, — я растерянно моргнула. — Заперся в спальне, не выходит.

Ничего не говоря, Акура развернулась и потопала из кухни в сторону комнат. Пусть привет передаёт, если достучится, конечно. Хмыкнув, я вернулась к столу. Слышала, как шаманка барабанит в дверь спальни, зовёт вожака и чертыхается. Похоже, ей он тоже не открыл.