Жизнь с перчинкой, или Идите смело против правил - Юлия Шилова

Олег смотрел мне в глаза спокойно и уверенно, словно внушал — всё будет хорошо. Он находит в себе силы понять и простить, даже несмотря на боль, улыбнуться, чтобы подарить немного ласки… Он умел поддержать без красивых фраз, пустых обещаний и несбыточных надежд…

— Ничего не бойся. Я всегда рядом. Я стану солнечным лучиком, который каждое утро будет танцевать на кончиках твоих ресниц. Я отдаю себя тебе. И даже если вдруг судьба когда-нибудь нас разлучит, частичка меня останется с тобой навсегда…

Олег тот, с кем хочется говорить и молчать, наши мысли идут в одном направлении. Хочется поцеловать его после того, как он выспался, слушать его голос, его дыхание, чувствовать тёплые пальцы на своих запястьях и ловить влюблённые взгляды. Объятия Олега были такими сладкими, что я не могла поверить в реальность происходящего. Мне постоянно казалось, что это сон, и я боялась, что он кончится так быстро, как и начался. Но это был не сон, а реальность. Наша реальность… Именно наша, ведь мы участвовали в ней вдвоём.

Чтобы отвлечь меня от навязчивых мыслей о женщине, вынашивающей ребёнка Олега, он взял пару выходных и увёз меня в Санкт-Петербург.

Я влюбилась в город с той самой минуты, как только его увидела. За удивительную архитектуру, необыкновенный питерский дух. За белые ночи, которые обязательно когда-нибудь увижу, за разводные мосты над Невой, за культуру и бесподобный Невский проспект, за возможность бесконечных познавательных прогулок.

И пусть он немного мрачноватый, но зато очень романтичный, таинственный, завораживающий, нежный, чарующий, волшебный и магический.

Мы гуляли с мужем по набережной Невы, вдыхали полной грудью этот необыкновенный сыроватый воздух и держались за руки как школьники.

— Кстати, некоторые этот город не любят. Говорят, гнетущее впечатление оставляет, словно давит. Поговаривают, что это души людей, погубленных Петром при строительстве, создают такую тягостную атмосферу. Как ни крути, но город построен императором на костях рабов. Питер — одно большое надгробие. Но я так не думаю. Для меня Петербург навсегда останется городом-сказкой. Ничто не может умалить очарование этого города. Особенно он красив ясным весенним или летним утром, когда солнце только касается крыш первыми лучами!

— А мне нравится его строгий вид. Он придаёт городу особый колорит. Это ведь музей под открытым небом.

Пребывание с Олегом в Санкт-Петербурге стало самым лучшим воспоминанием в моей жизни. Даже понравились его грязные улочки и серая унылая погода. И пусть со стороны Финского залива дул ветер, мне радостно на душе от сознания, что повезло побывать в этом городе.

Мы гуляли по набережной в сумерках, наблюдали, как зажигаются фонари. Я чувствовала его противоречивую энергетику, мысленно с ним общалась и впитывала его неповторимую жизнь. Особенно нежные чувства я испытала к питерским сфинксам. Есть в них что-то завораживающее.

Этот город, как наркотик, он дурманит, он призывает к себе. В нём всё так гармонично сочетается, что даже не верится, что он настоящий, не придуманный. Я ощущала его живое дыхание.

Меня очаровали питерские мосты. Ступить на мост, почувствовать под ногами подрагивающую твердь, увидеть внизу Неву, величественно несущую светло-серые волны, представить, как ночью вся эта махина разверзнется и поднимется…

Город, похожий на зыбкий призрак, на странный сон… Город, где мосты — разводные, а ночи — белые. Город воды и бессчётного количества мостов и мостиков с кружевными перилами. Город, где все проспекты прямые и продуваются ветром… Город, где такое небо, какого нет больше нигде на свете. Во время прогулки по Неве на катере я высунула ногу и потеряла туфлю, уронила в воду. До обувного магазина муж нёс меня на руках. Прохожие улыбались, отмечая, что мы прекрасная пара.

Петергоф произвёл на нас колоссальное впечатление. В 1944 году Петергоф был переименован в Петродворец, так как немецкое название тяжело воспринималось на фоне разрушений, оставленных немецкой армией. Парк фонтанов, золотых скульптур и безумной роскоши удивляет и поражает бесконечно. В конце восемнадцатого века по проектам архитектора Джакомо Кваренги и садового мастера Джемса Медерса был создан пейзажный Английский парк, в парке построен Английский дворец. Петергоф был задуман Петром Первым как аналог французского Версаля. Но Петродворец не только стал второй жемчужиной Европы, но и обогнал по роскоши и красоте своего предшественника. Фонтаны… Такого обилия красивых, изящных и манящих своим блеском фонтанов не встретишь больше нигде. У каждого есть свой секрет, своя изюминка, которую не распознаешь с первого раза, поэтому в парке чувствуется какая-то недосказанность, загадка… Для снабжения фонтанов Петергофа построен специальный водовод общей длиной сорок километров. К 1723 году сложились основные планировочные элементы Нижнего парка, построен Большой дворец и дворец Монплезир, сооружена водоводная система фонтанов. Петродворец — восьмое чудо света, других слов нет.

Меня безумно поразил Исаакиевский собор. Он похож на огромное многоногое существо, застывшее посреди суеты города. Мы любовались бесподобными видами Петербурга с его высоты.

— Вот бы здесь заняться любовью, — пошутил муж, окинув взглядом толпы экскурсантов.

— Да ты что? На глазах удивлённой публики?

— Всё равно мы когда-нибудь это осуществим, — стоял он на своём.

— В следующий свой приезд придём перед самым закрытием и уговорим служителей оставить нас здесь ненадолго.

— Никто на это не пойдёт.

— Попытка — не пытка. По крайней мере, нам есть о чём мечтать.

Мы гуляли по улицам города и представляли, как по этим же мостовым ходили Пушкин и Достоевский, Ахматова… Мы оба сошлись в мнении, что гулять по этому чудесному городу можно бесконечно, исследовать его строгие красивые дома, дворы, улицы… Гуляя по улицам Питера, посещая соборы и музеи, мы словно прикасались к истории знаменитого города, к его традициям и литературным героям.

Канал Грибоедова, берущий начало от реки Мойки у Марсова поля и впадающий в Фонтанку, лютеранская церковь святых Петра и Павла, православный собор Воскресения Христова на Крови или храм Спаса-на-Крови, Казанский кафедральный собор, построенный и освящённый в 1811 году, Государственный Эрмитаж, памятники, загадочные сфинксы… Всего и не перечислить! Просто красивая сказка, великолепный город, оставляющий огромное впечатление и массу прекрасных воспоминаний…

А когда стоишь на чугунном разводном Дворцовом мосту и смотришь на Большую Неву, возникает такое чувство, словно летишь! Питер — город свободы. Он как будто завеса, дымка, иллюзия, мираж… Хранит в себе глубокую тайну веков.