Приговоренный - Михаил Еремович Погосов

Голос человека со шрамом звучал все ближе.

Рука Симонова задрожала. Предательская дрожь! Майор снова схватился за большую скрепу, которую недавно бросил на раскрытый журнал записей. Пальцами правой руки он тремя сильными движениями быстро разжал металлическое изделие в один длинный прямой кусок проволоки.

– Что-то с ногой? – слегка удаленный, но в то же время очень близкий мужской голос в трубке звучал слишком приятно, почти елейно. Его звучание могло ввести в заблуждение кого угодно, но только не майора.

– Да, я, кажется, подвернула ее! – Марию прорвало. Это была победа человека со шрамом – он смог расположить девушку к общению.

– Ах, нехорошо! Давайте помогу. Вот так, вот! Ну-ка, поднимайтесь!

– Ай, ай… – Девушка еле сдерживалась, чтобы не закричать.

Симонов слышал ее очень хорошо, несмотря на шум урагана и шуршание одежды, которое добавилось совсем недавно. Мария, видимо, положила свой телефон в какой-то карман куртки, скорее всего, нагрудный. Так, что микрофон оказался совсем недалеко от ее лица и еще, скорее всего, был повернут в ее сторону. Молодец!

– Не могу наступать! Больно! – Мария вздыхала глубоко и прерывисто, стараясь удержаться от того, чтобы не закричать.

– А ты обопрись мне на руку и прыгай! На здоровой ножке прыгай! И второй рукой за ветки держись! Вот так! Сейчас до дороги поднимемся, к машине подойдем и посмотрим твою ногу. У меня там и бинт есть, и аптечка с обезболивающим.

– Ой, спасибо! Извините… Просто… так больно…

– Ну, оно понятно… Ножка-то не железная! Как же ж угораздило тебя, а?!

– Так… так дождь какой… сначала велосипед сломался, а потом… сама упала…

– Ясно! Аккуратней надо быть! В такую-то ночь…

С каждой фразой незнакомца Мария расслаблялась все больше. А Симонова всего насквозь пробирал мерзкий холодок. Почему он сначала уехал, а затем вернулся?

– А я, главное, поехал наверх, хотел на турбазе остановиться! – Человек со шрамом как будто отвечал на вопрос Михаила. – А дождь этот совсем с панталыку сбил. Главное, вижу, девушка на велосипеде. А не пойму, что помощь нужна. Потом поднялся наверх, смотрю, нет никого. И тут понял, что всех эвакуировали, а вы одна остались… И тогда дошло, зачем вы рукой-то махали! Ну, я думаю, девушка одна осталась, может случилось чего! Вы же одна тут, или кому еще помочь надо?

– Одна! Я… отстала… с другом поссорилась и отстала.

Михаил от возмущения чуть не вскочил с места. Зачем?! Зачем она это говорит?!

– Молчи! – процедил сквозь зубы Симонов. – Лучше скажи ему, скажи, что сейчас полиция приедет! Девочка, ты все забыла! Скажи, что ты не одна! Что скоро рядом появятся люди! И что ты сказала полиции про его машину. Ну!

Его голос звучал тихо. Он не должен был быть слышен там, в этом темном лесу. Но девушка! Она должна была его почувствовать и вспомнить, о чем предупреждал Михаил.

Но Мария, кажется, забыла обо всем. И главное – на смену страху и готовности бороться пришли расслабленность и спокойствие.

– С другом?! Ох, нехорошо! А что же он тебя, одну бросил, что ли?! В такую-то погоду! – Незнакомец продолжал беседу в максимально приятном ключе.

– Это не он! Это я его бросила! Уехала! Он даже не знает, где я!

«Да что же ты творишь?! – Михаилу хотелось закричать уже в трубку. – Остановись!»

– А вот и дорога! Давай, хватайся! Ага, вот так. – Незнакомец и Мария оказались уже на проезжей части. – А что ж не позвонил, не поинтересовался, а? Вот гаденыш!

– Он звонил, я не отвечала! – защищала своего друга Мария.

– Эх, молодежь – сами себе проблемы устраиваете! Как нога?

– Болит!

– Ну, ничего! Еще двадцать метров, и дойдем до машины. А друга твоего, как встретишь, сразу бросай. Если он тебя в лесу оставил, да еще ночью… Значит, не любит тебя. Или просто дурак, не понимает, что в лесу произойти может.

– Он не дурак. Так получилось. – Девушка явно хотела защитить своего молодого человека.

– Ладно, не обижайся! Ну, вот и дошли… Садись вперед. Аккуратней! Я дверь открою!

– Спасибо!

Она не сказала ничего из того, что приказал ей Михаил! И собиралась сесть в машину к незнакомцу, который по совершенно непонятной причине оказался в месте, где мог остаться кто-то из запоздавших туристов. Любимое место охоты всех маньяков!

– Не садись! Не садись в машину! Дай ему телефон, и я с ним сам поговорю! Мария, ответь! Возьми трубку!

Михаил кричал так, что трясся монитор на столе. Но девушка его не слышала…

Ольга металась в четырех стенах гостиничного номера, как кошка в клетке. В какой-то момент ей показалось, что она видит себя со стороны – отчаянная, готовая взвыть и броситься на решетки, разбиться в кровь.

Решетки! Вот откуда это! Решетки были там, на овцеферме, где эта тварь бросила ее умирать, истекать кровью, привязав скотчем к железным прутьям…

И еще решетки были в зоопарке… в каком? Где-то в Сочи, кажется… Да, она отдыхала то ли в пансионате, то ли в санатории. И на прогулке случайно забрела в местный зоопарк. Там были белые тигры, сразу несколько, в очень маленьком вольере. И одна из них – тигрица с маленькой головой – очень быстро перемещалась по периметру, отчаянно скалилась и ловила взгляды зевак. Людям было сложно смотреть в глаза огромной сильной кошке. Почти все сразу отводили взгляд. И только Ольга решила сыграть с ней в «переглядки». Они долго смотрели друг на друга – может, секунд пять, а может, и двадцать. Время как-то растянулось. Животное не отводило глаз, человек тоже… И тогда кошка отошла в максимально дальний угол очень узкого вольера, вдруг разбежалась и прыгнула на толстые прутья решетки.

Глухой стук удара, скулеж и испуганные восклицания отдыхающих вывели Ольгу из оцепенения. Но прозвучали они не тогда, много лет назад в осеннем Сочи, а сейчас в этой комнате. Только вместо удара тигрицы о прутья был звук разбитого телефона. А скулила сама психолог.

– Ну где же ты, а, «скорость и комфорт»?

Минут десять назад она, наконец-то, дозвонилась до таксиста. Вальяжный кавказец пообещал – как освобожусь, приеду. Пока занят! Тоже мне, сервис! Чем ты занят?!

По звукам из трубки таксист явно что-то отмечал с подвыпившими корешами. Как минимум гоготание одного пьяного мужика психолог слышала точно…

Ольга искала, кого еще можно вызвать. Но больше желающих работать в городе не оказалось. Оставалось ждать! Главное, не разбиться в кровь о свои решетки, как та тигрица…

Рука Михаила по-прежнему предательски тряслась. Он уже услышал, как Мария