Подводный флот Третьего рейха. Немецкие подлодки в войне, которая была почти выиграна. 1939-1945 гг. - Харальд Буш

Мы проводили так много времени в лежачем положении, что мышцы ног ослабли, и мы стали страдать от болей в спине. Я никогда не видел, чтобы люди с таким энтузиазмом добровольно занимались физическими упражнениями (сгибание в коленях, глубокое дыхание и т. д.) – правда, лишь в те несколько часов, что дышали через «шноркель», и свежего воздуха хватало. Уровень углекислого газа, который, как предполагалось, не должен был превышать 3,5 процента, заставлял зашкаливать анализатор и, с точки зрения медицины, давно должен был прикончить всех нас.

Морское плавание под «шноркелем» дало нам пережить фантастические испытания. Когда по лодке гуляли потоки холодного воздуха, ее пронизывал сырой леденящий холод, и уши невыносимо болели от постоянных перепадов давления. Кроме того, у нас оставались лишь консервы, и мы давно забыли, что такое проблеск дневного света. Словом, порой нам казалось, что в этих незавидных условиях мы близки к консерво-неврозу. (По-немецки это звучит как Blechkrankheit или Blechkoller. В буквальном смысле слова это выражение военных лет означает «консервную болезнь». В случае с подводной лодкой она была вывана постоянным нервным напряжением вместе с не естественными условиями существования моряков.)

Но наконец четыре недели пребывания в море подошли к завершению. За два дня до прихода на базу радист передал мне пойманное им сообщение об июльском заговоре и покушении на Гитлера. Но оно нас как-то не взволновало, да и вообще в то время мы думали лишь о том, что самое тяжелое патрулирование из всех скоро завершится.

Месяц под водой – это очень долго, и мы начали это осознавать, лишь когда живыми вернулись на базу. Каждый член экипажа потерял в среднем до двадцати фунтов веса. Но мы выжили, и на пирсе уже собрался внушительный комитет по встрече.

И теперь все осталось в прошлом: и моя бурная ссора с адмиралом, и забытое кодовое слово, и июльский заговор, и патрулирование. Скоро к нам, лучась улыбками, прибыл сам адмирал и сказал, как хорошо все мы выглядим. Вот началась и раздача медалей. Поздравления, даже от Хлыста-Винтера, дождем посыпались на нас со всех сторон. Такова была война.

В течение всей войны немецкое военно-морское командование прилагало отчаянные усилия, чтобы нанести максимальный урон морским линиям вражеских коммуникаций. Даже еще до Пёрл-Харбора торговые рейдеры с грузами союзников и крейсера поддержки не чувствовали себя в безопасности и в самых отдаленных уголках океанов. После того как Япония вступила в войну, подводные лодки получили возможность расширить масштабы своих операций, и, когда японцы за несколько месяцев стремительным броском захватили Бирму, Сиам, Индонезию и большинство стратегически важных островов в восточной части Тихого океана, Германия обратилась к японскому правительству с предложением встретиться и обсудить необходимые мероприятия.

Тем не менее встреча состоялась лишь в начале 1943 года, когда японцы начали испытывать растущее давление англо-американских военно-морских сил. Лишь тогда они согласились на использование немецких подлодок на Дальнем Востоке.

Первые четыре подводные лодки были посланы на Дальний Восток в мае 1943 года. В ходе рандеву с «Шарлоттой Шлиман» к юго-востоку от Мадагаскара они заправились топливом, взяли на борт припасы, после чего проследовали к Пенангу, куда пришли как группа Монсуна. Первой в августе прибыла «U-178». Пятая лодка класса IXC наконец пришла в Японию как дар японскому правительству.

В конце 1943 года и в 1944 году транспортировка грузов между Германией и Японией осуществлялась подводными лодками. Последняя группа надводных кораблей, сделавшая попытку прорвать блокаду, вышла в Тихий океан осенью 1943 года. Из них только одному, «Осорно», удалось добраться до западного берега Франции с грузом в 8 тысяч тонн.

Дальневосточные базы подводных лодок в основном были на самообеспечении, и немецкий штаб вел непрестанную борьбу с противодействием низшего японского чиновничества. Большинство его представителей были родом из крестьян, у которых укоренились идеи и обычаи их островной страны. Лишь среди старших офицеров и чиновников, происходивших из древних самурайских сословий, можно было найти понимание, что необходимо проложить мост между европейскими и западными концепциями и путями мышления.

Так что немцы были предоставлены сами себе. Они приобрели большую, в 4400 акров, плантацию и, возделав ее с помощью японских рабочих, вырастили на ней овощи, столь необходимые для немецких желудков. На плантации производилось разнообразные консервированные продукты, включая и хлеб, которые упаковывались в непроницаемые жестяные контейнеры. Затем они на подводных лодках отправлялись в Германию, обеспечивая команды питанием; таким же образом германская промышленность получала и ценное сырье.

Всего во время войны на Дальнем Востоке действовала сорок одна подводная лодка (тридцать шесть немецких и пять итальянских). Из них тридцать погибли, пять были переданы японцам, две по пути обратно в Германию попали в руки союзников и лишь четыре наконец вернулись домой. Самое большое количество лодок, одновременно действовавших на Дальнем Востоке, равнялось одиннадцати.

Несмотря на большое количество подводных лодок, уничтоженных в Индийском и Тихом океанах, им удалось потопить сто сорок девять судов общим объемом в 925 042 регистровых тонн.

Имеет смысл упомянуть технические проекты, которые к маю 1945 года были на различных стадиях завершения. И если бы не поражение, Германия вступила бы в пятую фазу подводной войны с немалыми шансами на успех.

Двигатели «Вальтер-лодки», названной так по имени ее создателя, состояли из двух газовых турбин, которые питались новым видом топлива, 80-процентной перекисью водорода.

Шестисоттонная подводная лодка с этими двигателями могла давать в погруженном положении двадцать четыре узла, и запасов топлива хватало, чтобы держать такую скорость в течение шести часов. Кроме главных двигателей, «Вальтер-лодка» имела на борту и электромотор как дополнительное средство движения под водой; в случае необходимости один дизель использовался на поверхности для подзарядки батарей, а маломощный электромотор обеспечивал медленное, но бесшумное движение в погруженном состоянии. И наконец, имелся второй отдельный генератор, работавший от дизеля, чтобы в аварийных ситуациях заряжать батареи.

Тем временем в 1943 году были созданы две новые конструкции – 1500-тонная лодка класса XXI и 200-тонная класса XXIII. Поскольку времени не хватало, предварительных испытаний решили не проводить, и сразу с чертежной доски лодки пошли в производство.

Отдельные их конструкции делали небольшие фирмы по всей Германии, и на верфи лишь оставалось смонтировать эти части воедино – до сих пор считалось, что в судостроении такой подход исключен.

Многие из них весной 1944 года уже были почти готовы к спуску на воду. Но поскольку бомбежки союзников разрушили важные производства, завершение работ было отложено до осени этого года. Но пришло на удивление много заказанных составляющих.

После этого со стапелей стало сходить до тридцати лодок в месяц, и к концу войны в строю было сто сорок подводных лодок класса XXI (двадцать в норвежских портах, а остальные сто двадцать в Германии). Была завершена работа над шестьдесят одной лодкой класса XXIII, и часть из них уже патрулировала у побережья Англии. В обстоятельствах того времени спуск на воду такого количества подводных лодок был воистину выдающимся достижением, хотя немалой части немецкой промышленности пришлось отложить другие задачи, кроме этой.

Конструкция класса XXI включала в себя две палубы. На нижней из них располагалась единственная огромная батарея, которая служила основным источником питания. С ее помощью можно было идти под водой на пяти узлах без малого четыре дня – или на шестнадцати узлах в течение часа. Но во всяком случае, подлодке надо было всплывать на перископную глубину, чтобы обновить запасы воздуха.

Максимальная скорость подлодок класса XXIII в подводном положении составляла тринадцать узлов. Идя на дизелях под «шноркелем», лодки и того и другого класса могли полностью зарядить батареи за несколько часов.

Этим подлодкам было свойственно много нововведений. Так, торпедный отсек был куда шире, чем на старых лодках, и, заставленный разнообразным оборудованием, напоминал скорее береговую мастерскую. Если раньше часть команды жила в торпедном отсеке, то теперь во время долгого патрулирования торпедистам был отведен отдельный жилой отсек.

Появилось много и других новинок. Так, для защиты от радаров оконечность «шноркеля» была покрыта слоем синтетической резины, и его стало практически невозможно засечь. А пеленгатор теперь реагировал на 9-сантиметровые волны английских радаров и успевал предупредить лодку, что ее засек луч радара. Антенна пеленгатора крепилась на мачте «шноркеля».