Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Неизвестная война. В небе Северной Кореи - Борис Абакумов

Неизвестная война. В небе Северной Кореи - Борис Абакумов

Читать онлайн Неизвестная война. В небе Северной Кореи - Борис Абакумов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 37
Перейти на страницу:

…Итак, наш двухнедельный отпуск пролетел быстро. Беседами с товарищами, посещением Порт-Артура 25 октября 1951 года, с его замечательным музеем славы русского оружия были заполнены последние дни. В Порт-Артуре мы посетили военное кладбище, которое было в образцовом порядке, где даже была установлена гарнизонная служба. Там были похоронены наши товарищи, погибшие в боях. Мы почтили их память молчанием, положив живые цветы на их могилы. «Север» звал нас в часть. В Дальнем нас всех называли «северянами». Документов у нас никаких не было, пистолеты мы носили в карманах, чтобы не смущать военные патрули. В Дальнем мы приобрели гражданскую одежду. При примерке и покупке её привели китайцев в смятение своими пистолетами, когда перекладывали их из кармана в карман.

Приехали мы к себе в часть в траурный для нас всех день. В бою погиб Федя Шебанов. На траурном митинге меня настойчиво попросили произнести прощальную речь. После приезда я даже не успел переодеться, как был в гражданской одежде, так и пришлось выступать. Только одел сверху на костюм летную куртку — символ летной чести. Над гробом погибшего товарища мы дали слово бить врага еще беспощаднее. И мы выполнили данное слово. Противник нёс большие потери в боях. У нас внутренне в душе утвердилась какая-то спокойная уверенность в своей моральной победе над противником. Это сразу сказалось на положительные результаты боя.

…Как-то меня вызвали к генералу Простосердову, который предложил мне написать инструкцию по ведению воздушных боев на реактивных истребителях. Рядом, на скамейке у лётного домика, сидели А. И. Митусов и Л. Н. Иванов. «Ну, — думаю,— это их работа». Отказываться не стал и в перерывах между боями и по вечерам я набрасывал, строчку за строчкой, инструкцию для настоящих и будущих воздушных бойцов. Инструкцию обсудили в полку и доложили на собрании лётного актива корпуса. Инструкция была одобрена. Мне было приятно, что наш труд не прошел даром. Потом, в Воздушной Академии, многие пользовались нашими материалами для защиты своих диссертаций.

…Как ни странно, но у летчиков неожиданные встречи чаще всего происходят в районе столовой. И у меня там произошла незабываемая встреча с Юрием Мальковым, у которого в свое время я был инструктором. Юрий ехал в командировку вглубь Кореи для обучения корейцев лётному делу. Встреча была буквально пять минут, но очень приятная. Он был с группой товарищей, которые торопили его сесть в машину.

…Когда я уезжал в Союз, то в госпитале оставался наш инженер полка Федя Кругляков, который не лёг в лазарет лечить свою ангину, а продолжал работать и получил осложнение на сердце. Через некоторое время он прибыл в Союз, но поднять его на ноги врачи не смогли. Его жена Мария и дочь Наташа ещё пять лет мужественно боролись за его жизнь в домашних условиях, но болезнь не отступила.

ПОСЛЕДНИЕ БОИ

«…Ещё немного, еще чуть-чуть!Последний бой, он трудный самый…»

Был октябрь 1951 года. Медицинская комиссия предложила многим товарищам уехать в Союз из-за нервного перенапряжения и физических перегрузок организма в воздушных боях, доходящих до болевых ощущений в области сердца, не прекращающихся даже в спокойной наземной обстановке. Многие товарищи приняли это предложение и уехали домой, а некоторые остались по велению сердца и просьбе Ивана Никитовича. Так произошло и со мной. Я решил ехать домой, но вызывает меня заместитель командира по политчасти П. А. Докучаев и просит остаться. Доводы его поколебали мое решение, но сразу ответа я не дал. Появился И. Н. Кожедуб в районе нашего расположения и тоже вызывает меня в лётный домик и убедительно доказывает, что мне надо остаться: ведущих групп не хватает, да и скоро нас сменят и поедем все вместе, должны же в конце концов договориться о перемирии в Корее. И я решил продолжать боевую работу. Летал всё оставшееся время до моего последнего полёта с медицинской поддержкой. Каждый день вводили глюкозу внутривенно и кололи стрихнин и мышьяк попеременно. Многим оставшимся товарищам, в том числе, Сане Литвинюку, Льву Иванову и другим давали тоже медицинскую поддержку. Вот ведь как нас вымотала эта реактивная авиация — сразу всего не учтёшь.

Бои велись с неослабеваемой силой. Противник был вынужден вводить в бой все новые и новые группы «Сейбров» последних модификаций. Наступил январь 1952 года. К нам прибыла смена — лётчики дивизии из ПВО от Е. Я. Савицкого, по боевой подготовке занявшие первое место и получившие оценку «хорошо» при инспекции Ф. А. Агальцева. Прибыли они без технического состава. Выходило так, что мы должны были разорвать «по живому телу» весь психологически подготовленный нашими командирами и политорганами офицерский коллектив дивизии и оставить наших неутомимых тружеников с материальной частью ещё на год этой тяжелой работы. Иван Никитович Кожедуб выразил свое неудовольствие этим решением по инстанции, за что попал в немилость со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но так или иначе, мы постарались как можно лучше ввести в строй наших сменщиков: прочли курс лекций о работе в этом районе, о действиях противника и наших контрприемах; о различных тактических тонкостях боя с разными типами самолетов противника. Мне тоже предоставили возможность выступить и рассказать о тактике действий истребителей противника на корейском театре военных действий — это было 5 января. После теоретических занятий начался облёт района военных действия и ввод в строй вновь прибывших товарищей. Это продолжалось до февраля месяца. Я часто потом пытался понять, почему мы, до предела в боях вымотанные люди, так методично вводили в строй своих товарищей? Видимо, чувство локтя в нашем коллективе было развито очень высоко! Когда мы вступали в бой, то нас так не «натаскивали». Мы в бой вступили прямо с ходу.

Утром 7 января мой ведомый Николай Вермин сильно заболел и мне дали ведомого командира звена Ивана Химченко. Я командиру полка сказал, что с ним ни разу не летали в паре, и он всё время ходил ведущим. Такая практика, ставить ведущего в ведомые, без тренировки, нежелательна. Он ответил: «Ну, тогда не полетите». А как тут не полетишь, если со всего полка осталось 16 человек летчиков. Со стыда потом не знаешь, куда будешь деваться перед своей совестью и никогда себе не простишь этого потом…

…Только сели завтракать, а тут ракета — по самолётам… Я и говорю: «Пойдем, Хима…», и мы полетели. Получилось как в кинофильме «В бой идут одни старики». Я вылетал последней парой, прикрывая ею ведущую пару заместителя командира полка Алексея Ивановича Митусова. Нашей группе надо было выйти на самый верх и сбросить всех «Сейбров» оттуда вниз. Смотрю, уже со взлёта первые взлетевшие группы вступили в бой. На КП командовал помощник Кожедуба Чупрынин. «Сейбров» пришло много, до 150 штук. Зашли они в «воронку», то есть в мертвую зону, где наш локатор того времени не определял цели. Пустили для приманки в инверсию шестёрку, а остальные расположились под инверсией и выше её. Нас вылетело восемь пар. Смотрю, мой ведомый держит очень большую дистанцию и интервал, ну приблизительно, как водил раньше четверку, передаю ему команду подойти ближе. Он это делает, но потом удаляется и на одном из разворотов совсем отстал. «Ну, — думаю, — аэродром близко, сядет», а он пристроился к нижней группе и с ними вместе вёл бой. Я продолжал один прикрывать пару Митусова. Наша тройка шла вглубь Кореи на высоте 12 000 метров. Видим, навстречу нам и немного выше идут 12 «Сейбров». Только повстречались с ними, они делают полупереворот и пытаются атаковать нас сзади. Мы плавно переводим свои машины в набор высоты и оставляем противника внизу. Появилась ещё восьмерка «Сейбров» выше нас на встречном курсе, а скорость, нами потерянная при наборе высоты, была ещё не набрана. «Сейбры» полупереворотом зашли нам в хвост (сближение было быстрое, как будто мы стояли на месте). Обстановка сложилась критическая, надо было во что бы то ни стало удержать господство в высоте над противником, что облегчит бой всей, нашей группе, а скорости нет, нет и манёвра. Принимаю решение взять всю восьмёрку на себя, чем обеспечить возможность активных действий паре Митусова. Передаю по радио свое решение ведущему и начинаю маневр, рассчитанный на психологию противника, который очень любит атаковать одиночек. В данном случае они остались верны себе: вся восьмерка устремилась за мной. Высота была около 14 000 метров. Действовать рулями на этой высоте надо немного плавнее. Я это понимал, но противник наседал, пришлось перейти на вертикальный бой, резко свалив машину на левое крыло, я пошел вниз, набирая скорость. Пара А. И. Митусова могла теперь набрать высоту и перейти в атаку, тем самым помочь мне. Но оказалось, что ещё выше третий эшелон этой группы противника — там была четверка «Сейбров», с которой и завязали бой Алексей Митусов и Миша Боровков. Они сбили одного «Сейбра», а остальных сбросили вниз. Таким образом, противника выше нас уже не было. Задача была выполнена. Митусов теперь мог помочь мне, но было уже поздно… Я вёл бой с восьмёркой «Сейбров» всё это время один. В процессе боя мне удалось сбросить пару противника с хвоста, перейти в атаку и открыть прицельный огонь по ведущему. При выходе из атаки от большой перегрузки я кратковременно потерял ясность сознания, когда зрение восстановилось, результаты атаки уже не увидел. Ведущей пары противника впереди нигде не было. Не успел я как следует осмотреться назад, как по моей левой плоскости забарабанили пули, кисть левой руки, находящаяся на секторе газа, получила удар и почему-то стала очень тяжелой. Какая-то серая пелена встала перед глазами. Я дал рули резко вправо на выход из-под обстрела. Кабина разгерметизировалась, это я почувствовал по реакции своих ушей… Посмотрел назад и увидел ещё одну пару противника, из-под огня которой я только что выскочил. Сделав манёвр, я перешел на неё в атаку, но получил порцию крупнокалиберных пуль ещё от другой пары противника, которую не увидел в этот момент. Самолеты противника, оказывается, разбились по парам и ждали, когда я выскочу из атаки. Приборная доска в моей кабине загорелась от бронебойно-зажигательных крупнокалиберных пуль. Я взял ручку управления на себя, но самолёт не слушался. Огонь в кабине усиливался. Управление отказало. Самолёт шел с набором высоты и левым креном. Следующая пулемётная очередь перебила мне плечевую кость левой руки. Я почувствовал тупой удар по плечу и увидел, как белые обломки кости мелькнули из раны. Принял решение катапультироваться. В наушниках слышал команду «Уходи вверх», но самолет не управлялся, да и команды эти доходили до сознания в каком-то далеком тумане, как будто не меня они касались. Я взял правой рукой неуправляемую левую, снял её с ручки управления сектором газа двигателя и положил руку себе на колени. И только в этот момент я увидел изуродованную кисть и болтающийся на коже указательный палец, оторванный бронебойной пулей, срикошетировавшей от ручки сектора газа. Сил не было поставить ноги на подножки катапультируемого кресла, пришлось помочь это сделать здоровой правой рукой. Отбросил с правого бока кресла предохранительную скобу на сиденьи и сбросил фонарь. В этот момент стрельба по мне почему-то прекратилась, видимо, фонарь попал по стреляющему. Я сгруппировался и нажал на пуск катапульты. Меня резко вдавило в сиденье с 16–18 кратной перегрузкой. Слева послышался сильный скрежет в направляющем рельсе сидения, видимо, пули повредили её. Я вылетел из кабины и под небольшим углом к горизонту падал вниз. Правая рука нащупала чеку привязных ремней к сиденью и открыла её, ноги сразу же отвисли и отделились от подножек, кресло отошло от меня. Можно было открывать парашют — автоматики у нас никакой не было. При катапультировании кислородную маску у меня сорвало с лица, а высота боя была в пределах 14 000–12 000 метров. Я дернул за кольцо раскрытия парашюта, но успел его только вытянуть из кармана, как от резкого движения рукой у меня потемнело в глазах только где-то в центре головы, так я ощутил, подавалась команда: «Спокойно, спокойно…» Я отпустил кольцо и, нащупав натяжной тросик парашюта, прижал пальцы к лямке, чтобы не потерять тросик. Начал перекатом пальцев вытягивать его, прижимая сверху тросик большим пальцем. Слышу, скребется он по направляющему шлангу, значит, всё в порядке. Я был уверен, что служба, которую возглавлял у нас Иван Коротков, не подведет!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 37
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Неизвестная война. В небе Северной Кореи - Борис Абакумов торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит