Встречи на болоте - Вячеслав Лавров

В этот раз поехал в четверг. Вчера меня поймал по телефону Заринский и предложил встретиться у него. Я догадывался, о чём пойдёт речь. Комп десантного бота продолжал играть на бирже и в какой-то момент обнаружил, что банк ведёт свою игру, используя информацию… о нашей. И делает это в значительно более крупных размерах.

Они проделали этот трюк всего пару раз, когда комп вычислил их. Удачливость игры в сочетании с большими деньгами могли сразу привлечь внимание к ним, а при неудачном раскладе и к нам. Проиграв следующий раунд так, что итог трёх попыток получился у банка нулевым, комп прекратил деятельность через банковского брокера и, быстро найдя замену в уже изученном вдоль и поперёк биржевом мире, продолжил очень понравившуюся ему игру с огромным числом неизвестных. Но деньги за услуги банку мы всё ещё платили — договор заканчивался только через полтора месяца.

Паша опять встречал меня в дверях, как почётного гостя.

— А где твой дружок? — с порога поинтересовался Зарин, догадываясь, что биржевые успехи связаны не со мной.

— Он серьёзно приболел. Что-то с головой. Так что придётся всё пока отложить до его выздоровления, — озвучил я свой вариант развития событий. — За оплату не беспокойся, всё остаётся в силе до конца действия договора, а там, глядишь, и человечек мой поправится.

— Какой разговор?! Я и не сомневался. Просто узнал, что у вас всё встало, и решил поинтересоваться: не случилось ли чего? Ведь мы с тобой как никак люди не посторонние…, - по лицу Зарина было видно, что он не поверил ни одному моему слову. — А чего не позвонил ни разу? Ведь обещал.

— Да занялся вот общественной деятельностью, в экологию ударился: в родных краях в организации заповедника участвую, — я практически не врал, поэтому говорил спокойно и, как мне казалось, убедительно. Точно подмечено у Михаила Афанасьевича Булгакова: — Правду говорить легко и приятно.

Поболтав о том — о сём, Паша опять попытался пробить меня, но я совершенно честно объяснил ему, что никакого отношения к бирже не имею, поэтому не смогу ответить ни на один из специфических вопросов.

— А может — ты сведёшь меня с командой? — он перешёл в прямую атаку. — Будешь в доле, мы же друзья.

— Какие проблемы! Вот Дмитрий немного оклемается, вы и поговорите.

Поняв, что кавалерийский наскок не удался, Зарин решил взять тайм-аут:

— Ну ладно, Сашок, я тебя заболтал, а ты прямо с дороги. Давай завтра пересечёмся где-нибудь. Ты на выходные в Москве?

— О кей, Паша. До завтра, — я с облегчением распрощался с ним и отправился проведать свою совсем заброшенную квартиру.

Но сегодня, похоже, был не мой день: позвонил Незнамов. С ним было связано много непонятного: откуда-то он знал про буквы из лабиринта, плюс зловещее существо, сопровождающее его.

Все попытки послать к нему бола оканчивались неудачей. В линиях связи, которыми Андрей Михайлович пользовался, имелся непонятный разрыв, и болы возвращались из этой точки не солоно хлебавши. Поэтому у меня не было насчёт него никакой дополнительной информации, кроме официальной. Большой человек с огромным влиянием — вот и всё, что я о нём знал.

— Приветствую вас, дражайший Александр Васильевич! — голос Незнамова, как всегда, был ровным и доброжелательным. — Как вы себя чувствуете?

— Да вот коленки слегка трясутся от столь высокого внимания, а так ничего, — ох и не нравился мне этот звонок.

— Как здоровье Екатерины Владимировны? Осталось хоть немного её несравненного клюквенного варенья? Хочу выведать у неё секрет приготовления.

— Да какой там особенный секрет, просто ягоды натуральные. А как вы себя чувствуете, Андрей Михайлович?

— Благодаря вам, отменно. На Северном Урале такой воздух! С удовольствием осмотрел ваше произведение. Великолепно! Эксперты говорят, что такие технологии нам и не снились, а ведь сделано всего месяц назад. Да за такие успехи вам, Александр Васильевич, докторскую надо дать без защиты.

— А что, собственно, вам не нравится? Вы просили посмотреть на всю надпись и получили эту возможность.

— Всё нормально, Александр Васильевич. Виноват, неправильно поставил задачу. Как тот мужик, который попросил у золотой рыбки, как бы это сказать поприличней, организм до колен и получил короткие ножки.

Странно было слышать от Незнамова что-то грубое; не привык он, похоже, к поражениям. Я всё ждал, когда ему надоест игра в кошки-мышки, где роли были не в мою пользу, но все — по настоящему деловые люди умеют ждать, мой же собеседник был не просто деловой, а из главненьких. Недаром говорят: — Чтобы быть дьяволом, надо обладать ангельским терпением.

— Наслышан о ваших приключениях и до сих пор не пойму, как вам удалось вывернуться — снимаю шляпу. Обычно это учреждение не отпускает добычу из своих зубов, — голос Незнамова опять звучал ровно. — А что мне не позвонили? Я бы с удовольствием помог.

— Давайте, Андрей Михайлович, подъезжайте на той неделе в деревню, если время выкроите. С удочкой у озера посидим, да и поговорим. Я понимаю, что без охраны вы не можете, но только, чтобы разговор состоялся, пусть она будет… как бы это сказать… почеловечнее что ли, — мне было уже ясно, что просто так он от меня не отстанет, так не лучше ли попробовать с ним подружиться.

Мой собеседник ответил не сразу, что было не характерно для его манеры вести разговор. Помолчав с полминуты, Незнамов вздохнул и согласился. Мы договорились, что он приедет в Веретье в среду часов в пять, оставит машину у шлагбаума, который был поставлен, чтобы не делать из деревни стоянку для машин, а дальнейший маршрут ему уже известен…. Конечно, клёва в такое время ожидать трудно, зато ничто не будет отвлекать от разговора. На том и порешили.

Добравшись домой, уже сидя на кухне с бутылочкой пива, я раздумывал о том, что бывают же такие нехорошие дни, как сегодняшний, но, слава богу, и они кончаются. Потом позвонил Лене и, когда узнал, что завтра вечером мы обязательно встретимся, окончательно повеселел и решил плюнуть на всё и просто отдохнуть.

Но проблемы и заботы просачивались сквозь дремоту, пока окончательно не разогнали её. Потом они собрались все вместе и оформились в совсем неоригинальный вопрос: «Что делать?» Его всегда стараются представить традиционным вопросом русской интеллигенции. На самом деле он стоит на обложке в качестве названия, а дальше идёт подробный ответ на многих страницах. У меня же готовых рецептов не было, поэтому приходилось думать самому.

Первая естественная мысль:

— Бросить всё и уехать в Урюпин, — но мгновенно слышится голос из той части души, где расположена совесть: