Хлопок одной ладонью. Том 1. Игра на железной флейте без дырочек [OCR] - Василий Звягинцев

Если присмотреться внимательно, такими «подставками» изобиловала вся партия, насколько я понимал сейчас, и первой была моя встреча с Ириной на мосту в 1976 году. Тщательно организованная и охотно подхваченная «пешками». Мы ведь могли посмотреть друг на друга и разойтись, ограничившись парой дежурных фраз, а то и вообще не сказав ни слова? Тут кто-то из Игроков далеко заглянул в будущее. А может быть, все не так, и это был вполне необязательный ход, просто на всякий случай двинули фигурки на более удобную позицию. Вдруг да пригодится когда-нибудь.

Точно так же удивительно четко была организована реальность «2056», Не потребовалось «белому» Игроку или специально им посланным диверсантам минировать Печелийский залив, чтобы уничтожить «Микасу» с адмиралом Того на борту прежде, чем японцы взорвут «Петропавловск» с Макаровым[22]. Он всего лишь снял у Николая Второго во время чтения послания Серафима Саровского один детский комплекс, сломавший его волю при виде умирающего деда (Александра Второго), убитого бомбой террористов. За секунду до того, как принять судьбоносное решение, царь стал таким, каким должен был быть по природе, каким его хотел видеть отец, упрямый и решительный Александр Третий Миротворец.

И далее все получилось очень неплохо, хотя все равно реальность образовалась непрочная, к моему глубокому сожалению. Но это и неудивительно. Новый вариант как бы «снял» мощный напор созревших к 1914 году во всем цивилизованном мире негативных эмоций.

Настолько мощный, невиданный ранее в истории, что когда в нашем варианте «сорвало крышку», миллионы людей с упоением принялись убивать друг друга, полностью отключив инстинкт самосохранения. Первая мировая, Гражданская в России, революции в Мексике, Китае, Венгрии, Баварии, Турции и черт знает где еще. Перекройка карты мира, свирепые диктатуры в самых вроде бы никчемных странах, ничем не знаменитых, кроме торговли табаком или бананами. Сталинизм, фашизм, национал-социализм, испанские, португальские, румынские и венгерские их разновидности. Даже поляки, прибалты, финны не обошлись без диктатур собственного разлива.

И вдруг новая реальность все это разом отменила. Заставила тех же людей жить нормально и спокойно. То есть просто завинтили покрепче предохранительный клапан парового котла в надежде, что еще сколько-то времени подержит. Ну, держит пока, только сам котел начал подпрыгивать на своем основании.

Любой нормальный человек с минимальным жизненным опытом быстро бы сообразил, чем все это чревато, и начал искать способ выхода из критической ситуации, потому что не просто так все в нашей истории случилось, человечеству, очевидно, просто необходимо было пройти через катаклизмы XX века, чтобы достичь какого-то нового качества. И если этот путь, процесс не реализовался, а был загнан внутрь, неизбежно должно произойти что-то другое, может быть — еще более страшное…

Но Игроки, для которых «нормальные люди» вообще никто, самые заметные из них в лучшем случае пешки, исходили из других посылок. Они действительно решили оставить нас навсегда, но им было по-своему жаль своего творения — этой вот «свитой в жгут двуединой реальности», нашей Главной исторической последовательности и нынешнего «мира полудня». Решение представлялось им оригинальным и красивым. В него изначально были заложены представляющие эстетическую самоценность принципы: пошаговое взаимодействие в точках сопряжения временных ветвей, теоретически возможный обмен людьми и информацией при целенаправленных и спонтанных «пробоях изоляции», взаимостабилизация реальностей за счет сдвига по фазе аналогичных и прямо противоположных событий и так далее, и тому подобное…

И вот тут вмешались какие-то придурки: исчезающие малые частички конгломерата гуманоидов Галактики, короче говоря — наша теплая, веселая и безответственная компания. Начались безобразия и сбои чудесной самонастраивающейся системы.

Она тут же резко повысила степень собственной связности и приобрела новые качества. На наглядных примерах — мы как бы подкинули еще несколько тузов в стандартную колоду или ввели в комплект шахматных фигур какого-нибудь «премьер-министра» и «верховного судью». Кого-то это могло бы позабавить, но претендентам на титул «Вельтмейстера» в разгар матча не понравилось. Стройная, самодостаточная и весьма устойчивая система превратилась в химеру, странное, искусственное образование, стремящееся при малейшем постороннем воздействии распасться на более простые элементы. Чтобы она уцелела, не «схлопнулась», подобно карточному домику, нужно постоянное поддерживающее воздействие. До сих пор все в этих мирах происходило не только в режиме автоколебаний, но в той или иной мере под контролем форзейлей, аггров, иногда самих Игроков напрямую.

А вот теперь Игроки уходят, и миры будут предоставлены самим себе.

«Или вы возьмете на себя поддержание стабильности, или готовьтесь жить в условиях, когда сразу исчезают все подстраховки и предохранительные устройства. Атомный реактор без автоматического контроля цепной реакции, космический корабль с ручным управлением — вот на что будет походить ваш „жгут реальностей“…»

— Разве у нас есть выбор? — с любопытством и пробуждающимся азартом спросил тогда Сашка. Он, видите ли, почуял тут для себя новые, увлекательные возможности самореализации. Вот я так отнюдь не думал тогда. Ситуация представлялась мне по-настоящему патовой. Все на самом деле обстоит так, и от нашего неучастия может погибнуть не один даже, а целых четыре мира (или перейти в другое качество, что равноценно), или все это вздор и тогда с равным результатом можно делать что заблагорассудится или не делать вообще ничего. То есть риск — бесконечность к одному.

Принять верное решение в предложенных обстоятельствах в принципе невозможно. Мы владеем только причинно-следственной (каузативной) логикой, а Игроки могут пользоваться любым количеством логик, не признающих этого принципа. Следовательно, сказал я Сашке, любое наше решение будет ограниченным по смыслу и результату, а то и прямо противоположным тому, чего мы хотели добиться.

— Значит, Андрюха, придется руководствоваться исключительно эстетическим подходом. Нравится — не нравится, — заявил Шульгин, иронически улыбаясь. — Плюс вспомнить принцип разумного эгоизма. Раз мы совершенно не понимаем, что хорошо и что плохо для всего человечества, будем исходить из соображений, что безусловно хорошо для нас… Про альтруизм придется забыть.

— Так ведь и эгоизм немногим лучше. Он хорош искдючительно в данный момент времени, — развил я его посыл. — Так как даже применительно к себе нельзя угадать, чем обернется сегодняшнее удовольствие завтра. Сифилис, СПИД, цирроз печени или пуля в висок после проигрыша казенных денег…

— Ты говоришь не об эгоизме, а о гедонизме, — возразил Сашка. — Разумный эгоизм как раз предполагает крайне бережное к себе отношение…

— Из ваших слов следует, что вы принимаете наше предложение? — по-прежнему равнодушно спросила Дайяна, транслировавшая мысли «черного» игрока и внимавшая нашему спору.

По-моему, мы еще ничего такого не сказали, но где нам тягаться в проницательности с профессионалами. Возможно — профессиональными шулерами.

— А может быть, вы нам дадите несколько полезных советов? — ив тот раз, как недавно у Антона, спросил я, слегка льстя и как бы заискивая. — Все-таки опыта у вас побольше, и неужели вам так уж безразлично, что случится с миром и с нами?

— Увы! Будущего мы не знаем, как станут развиваться события — можем только догадываться. По своему уровню развития вы тоже способны на это. Совет один, и он последний. Думайте, изучайте, анализируйте. Не бойтесь принимать рискованные решения, но всегда готовьте запасной вариант, если что-то пойдет не так. Смысл жизни не в результате, а в самой игре, тем более что даже бесконечной жизни не хватит, чтобы выяснить, кто победил окончательно… Прощайте. С вами было интересно. Пусть вам будет интересно с кем-то другим…

Так все завершилось в тот раз, и мы остались одни — самые могущественные и самые растерянные люди на Земле. Согласимся мы или не согласимся принять оставляемое нам наследство, нам все время придется что-то делать. Хотя бы просто лежать на диване, вытянув ножки и ковыряться в носу. И значит — продолжать Игру. Пусть даже полным в ней неучастием. Играть будет гипотетический партнер-противник, но — «в одни ворота».

Кто он, в какой из «полуреальностей» обосновался — неизвестно. Существует во плоти и крови или на самом деле в его роли выступит «закономерность истории» — тоже остается тайной.

Пока я обдумывал все это, Шульгин двигался каким-то собственным мыслительным путем.

— Как думаешь, долго нам еще оставаться нормальными людьми?