Серые мышки сексом не занимаются (СИ) - Левина Ксюша

  —  Серьёзно?

  —  Совершенно…

  —  Ты совершенна…

  —  Говоришь чтобы меня завалить?

  —  Неужели не ясно,  — он прижался к моему лбу и погладил скулу большим пальцем.  — Я уже тебя завалил, а мысленно ещё и трахнул, мышка.

  —  Прикольно,  — почему-то засмеялась я.  — А я тебя завалила?

  —  В следующий раз,  — он склонился и очень мягко поцеловал мои, сухие, несмотря на поцелуи, и горячие, как от лихорадки, губы.  — Этот раз только мой…

Ну вот… мой вздох можно было бы услышать с другой планеты. И разочарованный внутренний вопль тоже.

Губы были сухие не КАК от лихорадки, а ОТ лихорадки. На меня резко накатило головокружение и я отъехала…

Глава 3. Ян

Везти её в моей одежде в больничку  — чревато большим количеством вопросов о её социальном статусе.

Спортивный костюм с чужого плеча? Бомжиха.

Переодел её? Извращенец!

Знакомы? А имя у неё какое?

  —  Здаров!  — бросил я в трубку, и на том конце меня тут же поняли.

  —  Рассказывай,  — протянул мой личный врач.

  —  Тут девчонке поплохело…

  —  Девчонке?

  —  Де-евушке,  — протянул я, заводя машину, но глядя не на дорогу, а на упакованную в мои спортивки Мышку, и улыбаясь ей, как дурак.  — Она под дождём хрен знает сколько сидела, а потом в тепле понервничала и отрубилась.

  —  Вези. Домой. Поди обойдёмся без больнички,  — вздохнул личный доктор и я отключился.

Мышка, видимо, из состояния “в отключке” перешла в состояние “здоровый сон больного человека”, причмокнула и просунула между щекой и сиденьем руку. Она скрючилась в каральку, да так уютно, что самому захотелось “скрючиться” рядом. Прелесть.

А ещё я взвыл, про себя, что всё так тупо закончилось. Меня прям разрывало во всех смыслах. Мышка была такая мягкая, сладкая, крутая. Прям… кайф. И главное, всё так легко, без имён, без официоза, без: “Не соблаговолите ли, скинуть портки, я вас трахну-с!”. Нет, вовсе нет. Всё естественно, как дышится, так и пишется. Это могла бы быть моя лучшая ночь… И хрен с ним, если бы я потом даже пожалел…

Я остановился возле девятиэтажки с гордым названием “Жилой комплекс”, и набрал личному врачу, что можно встречать. Вытащил Мышку из тачки, укрыл курткой и понёс к подъезду. Мне открыли тут же, не успел набрать номер квартиры, Вика стояла, подбоченясь и закатив глаза.

  —  Выкати,  — посоветовал я.  — И помогите человеку!

Мы мигом поднялись на шестой этаж в гробовом молчании, и избавиться от Викиных гневных взглядов оказалось не так и сложно. Я просто пялился на Мышкино милое личико. Стремительно высохшие от езды с печкой волосы, оказались естественного желтоватого оттенка. Не пепельная блондинка, не выбеленная до невозможности псевдо-блондинка, а обычная светленькая девчонка, с вздернутым носом, большим мягким ртом и чуть более пухлой верхней губой. Когда в школе читал “Войну и мир”, не понимал, чем так оскорбил княжну Балконскую Толстой, а теперь дошло: это и правда очень мило и невинно.

 Губы мягкие и я их помнил… Если бы не Вика  — поцеловал бы.

  —  Та-а-ак,  — пропел Витя, стоило нам переступить порог, потирая руки и принимая мою ношу, чтобы унести в гостиную и уложить там на массажный стол.

  —  Так, никаких массажей, лечи простуду!  — предупредил я, на что Вика фыркнула и пихнула своего Витю в бок.

  —  А ты, я смотрю, уже и диагноз поставил?  — поинтересовалась она, шурша какими-то пакетами и обрабатывая спиртом стетоскоп.  — На, Виктор Степаныч, — сказала она, вручая Вите прибор.

  —  Спасиб, Виктория Андевна,  — пробубнил в ответ семейный доктор.  — Так, и что? Кто? Девочки знают?

  —  Ой, не начинайте! Лады?  — я растянулся на диване, подсунув под голову подушку.  — Как там пациентка? Жива?

  —  Да вроде…  — протянул Витя.

  —  Вить, ты врач вообще или кто?

  —  А чем тебе мой ответ неврачебен?  — хохотнул семейный доктор, а Вика опять закатила глаза.

  —  Выкати,  — хором ответили мы с Витей и Вика просто ушла ставить чайник.

Вообще-то моей подругой была Вика, а Витя появился в качестве её супруга позже. Ну, и подруга сказано тоже сильно: сестра, двоюродная. Лето проводили на одном дачном участке нашей бабулечки.

  —  Ну жить будет, ага,  — пробурчал в усы Витя.  — Зовут-то её как?

  —  Хер знает…

  —  Ты где её взял?

  —  На остановке нашёл…

  —  А чего она в твоей одежде?

  —  Замёрзла, промокла, переодел!

  —  Замёрзла, промокла, раздел, переодел?

  —  Ну так вышло, ай, Витёк, не усложняй мне жизнь! Вик! Ча-а-ай!

  —  Несу-у-у,  — провыла Вика, а потом появилась в дверях.  — Хотя нет, идём на кухню. Вить, Леди Дождя на диван оттащи? А то очнётся тут и упадёт на пол.

  —  Я сам!  — выдал я и бросился наперерез Вите, поднимать Мышку и перекладывать на диван.

Мы остались в гостиной одни, она сопела, но была вполне себе живой, бормотала даже что-то, почти внятное. Был велик соблазн залезть в её кожаный рюкзачок, который притащил вместе с телом, но не решился. Девчонка мне явно доверяла, не мог её подставлять и шариться по вещам. Потому не удержался только от одного, поцеловал в губы, в щёку, в лоб и чуть там же не остался спать возле дивана, а лучше на нём, чтобы обнять крохотную Мышку.

  —  Какая ты крутая,  — шепнул ей, но ответом мне было всё то же сопение.

***

 Чай Вика налила очень условный. Винный.

  —  Звони своим мегерам, у нас оставайся,  — велела сестра, откупоривая вторую бутылку.

  —  С Мышкой?  — разулыбался я, а Вика закатила глаза.

  —  Что с ней? Ты же и имени не знаешь…  — чуть сощурилась Вика, наваливаясь на барную стойку.

 Кухня у неё была крутецкая, белая, идеально-гладенькая, как операционная. С оптимизированными пространствами и без излишеств.

  —  Не знаю. Это же весь кайф, не знать… Хотя может и узнал бы  — не страшно.

  —  А мегеры?

  —  Во-первых: не мегеры! Не гони пургу! Во-вторых, у нас нет никаких правил, мы соседи по квартире!

  —  Которые трахаются?  — уточнила Вика, щурясь ещё сильнее. У неё было два состояния: щуриться до состояния китайца или закатывать глаза до растяжения глазных мышц.

  —  Во-от! Наконец-то ты поняла!  — радостно воскликнул я.

  —  Они ходят на семейные посиделки и называют тебя “муженьком”.

  —  А я не хожу на их семейные посиделки и зову их соседками. Им в лицо, к слову!

  —  И что? Придёшь и расскажешь про…

  —  Пф… Конечно!  — я сделал три больших глотка вина, сморщился и набрал номер одной из “мегер”.

  —  Кирюх!  — Кирюха что-то промычала в ответ.  — Что делаешь?

  —  Мне Алиска волосы с ноги дергает. Аааай! Су-ука!

  —  Ахаха,  — засмеялась на фоне Алиска.

  —  А я у Вики, вино пью.

  —  А-а,  — протянула Кира.  — Ну мы не приедем,  — как будто её звали…  — Ты на машине?

  —  Ага.

  —  Не приедешь или таксу возьмёшь?

  —  Не приеду!

  —  Ну оки-доки, Алиса, сука, дёргай уже!  — шлёп. — А-а-а-а-а!

 Я сбросил вызов и развёл руками, давая понять Вике, что ноль проблем, разобраться с двумя барышнями. Вика вздёрнула бровь и пожала плечами.

 —  Так! Что с моей Мышкой?

  —  Лежит, спит. Это не обморок уже,  — вступил в разговор Витя, отрываясь от телефона.  — Проспится, поспрашиваю-поговорю, советов дам. Может отправлю на анализы какие-никакие…

  —  Лады… Я одежду её занёс где-то… На пороге вроде.

  —  Платье в ванной на сушке, босоножки там же,  — кивнула Вика.

  —  Супер. Ну… за знакомство!

  —  С кем?

  —  С Мышкой,  — улыбнулся я, оборачиваясь, будто мог видеть сквозь стены.  — Какая же она крутая, ребят…

Глава 4. Сафо

Я открыла глаза и решила, что попала в параллельный мир, где у меня есть роскошная квартира. Верите, нет, но лежала я в просторной белой комнате, на диване. Рядом стоял массажный стол, на стене висел телевизор. Вроде гостиная, а вроде палата… Чудеса за чудесами! Только недавно меня целовал мужчина-мечта, а теперь уже я лежу в каких-то хоромах!