Солнечный ветер - Артур Кларк

Он вскрыл первый пакет с едой и без особого восторга изучил его содержимое. Одного названия – «Космопаек» достаточно, чтобы отбить аппетит… И он не очень-то полагался на вторую надпись: «Отсутствие крошек гарантируется». А крошки, говорят, для космического экипажа опаснее метеоритов. Летая по кабине, они могут вызвать короткое замыкание, закупорить важные каналы, проникнуть в приборы, которые считаются вполне герметичными.

Как бы то ни было, он с удовольствием проглотил ливерную колбасу, а за ней шоколад и ананасное пюре. Пластиковый кофейник уже согрелся на электроплитке, когда уединение Мертона было нарушено голосом радиста с коммодорского катера.

– Доктор Мертон? Если вы не заняты, с вами хотел бы поговорить Джереми Блер.

Блер слыл одним из самых умных комментаторов; Мертон не раз выступал в его программах.

– Согласен, – ответил он.

– Здравствуйте, доктор Мертон, – немедля вступил комментатор. – Рад, что вы можете уделить нам несколько минут. Позвольте вас поздравить похоже, вы идете впереди.

– Об этом пока слишком рано судить, – осторожно отозвался Мертон.

– Скажите, доктор, почему вы решили вести яхту в одиночку? Потому что до вас этого никто не делал?

– А разве это не уважительная причина? Но дело, конечно, не только в этом. – Он помолчал, подбирая слова. – Вы знаете, как сильно ход солнечной яхты зависит от ее массы. Второй человек да еще все запасы для него – это лишних пятьсот фунтов, которые могут решить исход гонок.

– Вы вполне уверены, что справитесь с «Дианой»?

– Достаточно уверен, для этого я и установил автоматы. Моя главная задача – следить и принимать решения.

– Но ведь какой парус – две квадратные мили! Просто не верится, чтобы один человек мог управляться с такой махиной!

Мертон рассмеялся:

– Почему? Эти две квадратные мили дают максимальную тягу десять фунтов. Ее можно одолеть одним мизинцем.

– Ну ладно, спасибо, доктор. Желаю успеха. Я еще свяжусь с вами.

Комментатор выключился, а Мертон ощутил запоздалую неловкость. Ведь он сказал не всю правду, а Блер достаточно проницателен, чтобы понять это.

Есть еще одна причина, почему он сейчас один здесь, в космосе.

Почти сорок лет он работал с бригадами по сто, даже по тысяче человек, создавая самые сложные двигательные аппараты, какие когда-либо видел свет. Последние двадцать лет он руководил конструкторским бюро и видел, как его творения взмывают к звездам. (Иногда бывали и неудачи, которых нельзя забыть, хоть вина и не его.) Он прославился, за его плечами блестящая карьера. Но сам он никогда не был главным действующим лицом, всегда выступал в ряду со многими.

Это его последняя надежда лично отличиться. До следующих гонок не меньше пяти лет – период спокойного Солнца кончился, идет полоса скверной погоды, в солнечной системе будут бушевать радиационные штормы. Когда снова станет безопасно ходить на этих хрупких, не защищенных броней яхтах, он уже будет стар.

Мертон бросил в мусорный ящик пустые коробки из-под еды и снова повернулся к перископу. В первый миг он обнаружил только пять яхт, «Вумера» куда-то исчезла. Прошло несколько минут, прежде чем он отыскал ее – туманный призрак на фоне звезд, парализованный тенью «Лебедева». Он хорошо представлял себе, как австралазийцы лихорадочно пытаются выбраться из ловушки. Как же они попались? Очевидно, у «Лебедева» необычайно высокая маневренность; стоит присматривать за ним, хотя сейчас он слишком далеко, чтобы угрожать «Диане».

Земли почти не видно, остался только узенький яркий серп, стремящийся к Солнцу. Рядом с пламенной дугой тускло обрисована ночная сторона планеты; тут и там в просветах между тучами поблескивает зарево больших городов. Темный диск уже заслонил часть Млечного Пути, через несколько минут он начнет закрывать Солнце.

Свет угасал; по мере того как «Диана» бесшумно погружалась в тень Земли, парус загорался сумеречным пурпурным оттенком – отблеском многократных закатов, удаленных на тысячи миль. Солнца кануло за невидимый горизонт, и в несколько минут сгустилась ночь.

Мертон посмотрел назад вдоль орбиты, по которой прошел уже четверть пути вокруг родной планеты. Одна за другой гасли яркие звездочки остальных, когда они следом за ним ныряли в быстротечную ночь.

Какой-нибудь час – и Солнце опять покажется из-за огромного черного щита; до тех пор все они беспомощны, должны идти по инерции.

Он включил прожектор и стал просвечивать его лучом темный парус.

Тысячи акров пленки уже сморщились, обмякли, фалы провисают, надо скорей подтягивать их, пока не запутались. Но это в порядке вещей. Все идет как было задумано. Отставшим от него миль на пятьдесят «Арахне» и «Санта-Марии» повезло меньше. Мертон узнал, какая неприятность их постигла, когда вдруг заработало радио на аварийной волне.

– Номер два, номер шесть, говорит контроль. Вам грозит столкновение.

Ваши орбиты пересекутся через шестьдесят пять минут! Вам нужна помощь?

Наступило долгое молчание, два капитана переваривали недобрую весть.

Интересно, кто из них виноват? Вероятно, одна яхта пыталась закрыть другую тенью и не успела закончить маневр, как обе вошли в мрак. А теперь уже ничего не поделаешь.

Но ведь у них есть еще шестьдесят пять минут! Они успеют снова выйти на Солнце из-за Земли. Если паруса тогда уловят достаточно энергии, они сумеют, может быть, избежать столкновения. Наверно, сейчас на «Арахне» и «Санта-Марии» вычислители работают с полной нагрузкой.

«Арахна» ответила первой, и ответ был именно такой, какого ожидал Мертон.

– Контроль, здесь номер шесть. Спасибо, нам не нужна помощь. Сами справимся.

«Любопытно будет посмотреть», – подумал Мертон. Надвигается первый драматический эпизод гонки, и произойдет он как раз над линией полуночи на спящей Земле.

Весь следующий час Мертон был слишком занят своим собственным парусом, чтобы волноваться из-за «Арахны» и «Санта-Марии».

Не так-то просто уследить за пятьюдесятью миллионами квадратных футов теряющегося во тьме пластика, освещенного лишь узким лучом прожектора да сиянием далекой Луны. Отныне и на протяжении почти половины околоземной орбиты надо держать всю эту огромную плоскость ребром к Солнцу. В ближайшие двенадцать-четырнадцать часов парус будет только помехой – ведь яхта пойдет навстречу Солнцу, и его лучи могут отбросить ее назад. Жаль, что нельзя совсем убрать парус, пока он не понадобится вновь. Еще никто не придумал, как это сделать.

Далеко внизу вдоль кромки Земли занимался рассвет. Через десять минут кончится затмение Солнца; лучи ударят в паруса, и плывущие по инерции яхты опять оживут. Это будет критическая минута для «Арахны» и «Санта-Марии», для всех участников.