Трагикомедия бродяги любви - Людмила Вячеславовна Федорова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Расстроенный и жутко перепуганный Джовано не выдержал и расплакался с мыслью: «Ну, вот, начирикал сам себе…».
Тут на кухне появилась Фаутина, милая девочка девяти лет с забавными буклями с синими бантиками.
– Ой, Джовано, а что случилось? Ты почему плачешь? – с детской наивностью удивилась девочка.
– Да, вон, разбил случайно тот красивый расписной кувшин, что маме подарили на бенефисе в театре, как она радостно говорила, хоть что-то в дом красивое, вот и расстроился, боюсь, что сегодня в первый раз мне достанется здорово. Вон, как сильно тогда досталось от отца Франчесско, когда он взял гулять во двор и испачкал любимую папину треуголку. Он, бедный, конечно, покричал, поплакал, повизжал, видно, сегодня будет уже моя очередь… – пожаловался сестрёнке Джовано, маленькими кулачками вытер слезы, да взялся подметать осколки кувшина.
Фаутине, как девочке по-детски чистой, наивной, доброй, стало очень жалко старшего братика. С детской непосредственностью она от жалости сама чуть не заплакала, наблюдая, как Джовано варит кашу, ту же по дому подметает, а его ещё и накажут, как в мыслях пронеслось в головке девочки: «…всего лишь из-за какого-то вредного кувшина, из-за такой мелочи!». Ей очень хотелось помочь братику, и тогда девочка сказала:
– Джовано, не расстраивайся, может, родители и не заметят, а если заметят и спросят, кто разбил кувшин, я скажу, что я нечаянно разбила, меня, конечно, заругают, но я же девочка, меня сечь точно родители не будут…
– Ой, Фаутина, спасибо тебе, выручила! Удивительно добрая ты всё-таки! – уже без слёз ответил сестрёнке Джовано и принялся дальше за свои обязанности.
Пока Джовано помёл пол во всех комнатах, уже сварилась каша, мальчик собрал за столом братиков и сестрёнок для обеда, когда все, а сам Джовано последним, покушали, Джовано ловко и умело прибрался на столе и помыл посуду…
… Мальчик после этого посмотрел на старые массивные деревянные часы на каминной полке, и понял, что до вечера ещё далеко, а это значит, пока его братики и сестрички играют своими игрушками на коврике в детской, он опять предоставлен скучать в ожидании возращения непутёвых родителей.
Джовано тогда достал из своих скромных пожиток в сундучке свою любимую книжку о путешественниках, мечтательно сел за стол и радостно увлёкся чтением. Он любил перечитывать по сотому разу историю храбрых путешественников, их верных друзей и возлюбленных, прекрасных принцесс, где всё обязательно кончалось всеобщим счастьем и свадьбой главного героя и его принцессы-избранницы…
…Так и не заметил мальчик за грёзами и чтением, что уже начало темнеть. Только тогда он закрыл книгу и выглянул в окно…
… А там было видно шикарную богатую Венецию, разнаряженых дам, господ и их детишек, красивые расписные позолоченные кареты, яркие фонари вдоль алей и у гондольеров…
«Эх, – мечтательно подумал Джовано, – Как, наверное, их дети счастливы, как, наверняка жизнь там красива, интересна. А у меня один день на другой похож. В отчем доме хорошо тем, что любимые родители рядом, но они меня не любят, не уделяют мне внимания, поэтому мне здесь скучно, а там, наверняка, весёлая жизнь. Ничего, когда я вырасту, я обязательно выучусь и буду уважаемым человеком, начну жить по-настоящему, интересно, и папа с мамой будут мной гордиться…».
… Потом мальчик взглянул на те массивные деревянные часы на каминной полке, а стрелочки уже показывали одиннадцать вечера.
«Мдаа… – разочарованно подумал Джовано, – Видно, сегодня ужина не будет, родители опять не придут домой ночевать. А, может, это и к лучшему сегодня, пойду к доброй тёте Козетте, напрошусь поужинать хотя бы…».
… Вдруг дверь с грохотом распахнулась, и на пороге появились еле плетущий ноги Джузеппе и вся красивая с напудренной прической в пышном ярком платье с бантами и кружевами с корзиной еды в руках Дзанетта.
Все дети, в том числе и Джовано, с ликованием бросились обнимать родителей, а Дзанетта сняла маску «очки», поправила причёску, и дала указ старшему сыну:
– Давай, Джовано, не виси на мне, а пойдём, поможешь мне сейчас ужин накрыть…
Когда же они зашли на кухню, красивое изящное личико Дзанетты исказилось гневом, она вскрикнула недовольно:
– Так, малышня, это что за безобразие?! Кто уже созорничал, бессовестный, и разбил тот красивый и дорогой кувшин, что мне на бенефисе в театре подарили?!!
Джовано с ужасом в больших карих глазах и испуганно закусил губку, сжался, взял всё, что нужно для ужина и прошмыгнул, молча, на кухню, а Фаутина, разрумянившаяся от волнения, обняла мать за пышные юбки из красного и голубого атласа и робко промямлила:
– Мама, не сердись, пожалуйста, я не озорничала. Я случайно разбила кувшин, я… я… просто взяла посмотреть красивую роспись павлинами на этом кувшине, и не удержала в ручках…
Дзанетта удивилась, она никак не ожидала такого от своей самой послушной и примерной дочки, Фаутины, но красавица не успела и слова сказать, как на кухню забежал с ехидной ухмылкой Франчесско со словами:
– Не слушай, мама, Фаутину, она сочиняет, это Джовано разбил кувшин и испугался, что отец его выпорет, а Фаутина его выгораживает, они меня не заметили, а я слышал, как они на кухне говорили это! Хи-хи!
Джовано, как услышал этот разговор с кухни, за голову схватился в ужасе, подумав: «Ну, всё, теперь точно выпорют…».
… А Джузеппе сидел с остальными детишками, Батистом, Стеллой, Гаэтаном и прибежавшим сразу к столу после ябедничества Франчесско и ужинал вкусным мясным рагу и запеченной рыбой и сыром. Дзанетта с гневом на красивом напудренном личике подошла к Джовано и крикнула:
– Так, это правда, что сейчас Франчесско рассказал?!! Джузеппе, ты слышал, что вытворили дети?!
Джовано с тяжёлым вздохом и огромными карими глазами, полными слёз с повинным выражением на нежном личике робко ответил:
– Мама, прости, пожалуйста, я не хотел, так вышло случайно, когда я убирался на кухне, такого больше не повториться, не ругай, пожалуйста, Фаутину. Она солгала, просто потому что увидела мой испуг и пожалела меня, она ведь знала, что я случайно, совершенно не из-за озорства…
После этих слов мальчик боязливо сжался и зажмурил глаза в ожидании реакции родителей…
Тут Джузеппе из-за стола протянул пьяным голосом, уминая запеченную рыбу и сыр:
– А что ты хочешь, жена? Фаутина ещё малая, чтобы что-то смыслить здраво, а Джовано я не буду пороть, ещё свои силы тратить, потому что это бесполезно, из него ничего путного не вырастит, хоть секи, хоть не секи, ума не прибавиться…
Дзанетта высокомерно ухмыльнулась и промолвила:
– Да, ты прав,
