Приход № 6 (май 2014). Вознесение - Коллектив авторов

Впрочем, в перспективе нацистское руководство предполагало возможность осуществления идеологического контроля над деятельностью православного духовенства. «Несомненно то, что стремящимся к религии массам оккупированных бывших советских областей надлежит снова дать какую-то форму религии, – писал в секретной директиве о религиозной политике на Востоке от З1 октября 1941 г. Р. Гейдрих. – … Крайне необходимо воспретить всем попам вносить в свою проповедь оттенок вероисповедания и одновременно позаботиться о том, чтобы возможно скорее создать новый класс проповедников, который будет в состоянии после соответствующего, хотя и короткого обучения толковать народу свободную от еврейского влияния религию. Ясно, что заключение «избранного Богом народа» в гетто и искоренение этого народа… не должно нарушаться духовенством, которое, исходя из установки Православной Церкви, проповедует, будто исцеление мира ведет свое начало от еврейства».

Особенно активную роль в возрождении церковной жизни на оккупированной территории довелось сыграть митрополиту Сергию (Воскресенскому). Оставшись в июле 1941 г. при отступлении советских войск в Риге, митрополит Сергий (Воскресенский) заявил о своей лояльности немецким оккупационным властям и возглавил при их поддержке Русскую Православную Церковь в Прибалтике и на Северо-Западе, сохранив при этом юрисдикцию Московской Патриархии. Легальное существование на оккупированной территории все более увеличивавшейся епархии митрополита Сергия вынуждало его периодически, подобно всем представителям церковной иерархии в оккупации, включать в свои послания и проповеди заявления политического характера.

В одной из своих воскресных проповедей 14 марта 1943 г. митрополит Сергий подчеркивал: «Борьба, предпринятая Германией против большевизма, вошла в решительную стадию. Ничего не может быть страшнее господства коммунизма. Если он победит, население многих стран будет обречено не человеческим страданиям и даже уничтожению. Чтобы предотвратить эту грозную опасность, необходимо напряжение и полное объединение всех имеющихся сил. Теперь не время спорить о том, как в будущем создастся наша национальная, социальная и культурная жизнь. Если горит дом, то не спорят о том, как после пожара удобнее разместиться в его комнатах, а немедленно приступают к тушению огня. Точно так же и мы стоим перед задачей победить любой ценой. Поэтому каждый из нас обязан следовать указаниям властей и приложить все свои силы в борьбе с большевизмом. Обратимся с молитвой ко Всемогущему, чтобы Он помог навсегда и всюду преодолеть это зло и прежде всего в сердцах людей».

Но даже на Архиерейском совещании в Риге 2З июля 1942 г., где митрополиту Сергию пришлось критиковать прокоммунистическую политическую позицию Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского), он все же сумел сохранить юрисдикционную принадлежность своей епархии к Московской Патриархии и отстоять свое право возносить за архиерейским богослужением имя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия. При этом, неизбежно осложняя свое политическое положение, митрополит Сергий (Воскресенский) продолжал убеждать германские власти в целесообразности поддерживать находившиеся на оккупированной территории епархии и приходы Московской Патриархии.

Одним из наиболее значительных и успешных епархиальных начинаний митрополита Сергия следует признать деятельность Псковской духовной миссии, возродившей менее чем за три года на территориях Ленинградской, Новгородской, Псковской и Великолукской областей практически полностью уничтоженную коммунистами церковную жизнь. Напутствуя первую группу миссионеров, митрополит Сергий подчеркивал, что им предстоит осуществлять свое служение в стране, «где на протяжении более 20 лет религия самым безжалостным образом отравлялась и преследовалась, где народ был напуган, принижен, угнетен и обезличен. Придется не только налаживать церковную жизнь, но и пробуждать народ к новой жизни от долголетней спячки, объясняя и указывая ему преимущества и достоинства новой, открывающейся для нею жизни».

Начав свою деятельность в августе 1941 г. в составе 14 священнослужителей и псаломщиков на огромной территории, где проживали 2 млн населения и действовало лишь несколько храмов, Псковская Духовная миссия, с октября 1942 г. возглавлявшаяся протопресвитером Кириллом Зайцом, в начале 1944 г. смогла открыть более 400 приходов, в которых служили около 200 священников.

Находившиеся на территории Прибалтийского экзархата монастырские обители, в том числе такие, как Псково-Печерский и Виленский Свято-Духов монастыри, получили возможность не только пополнять ряды своих насельников, но и осуществлять миссионерско-пастырскую деятельность по отношению к местному населению, оказывать гуманитарную помощь военнопленным. При этом на территории, не подвергавшейся нацистской оккупации, ни один из всех закрытых к 19З5 г. монастырей так и не возобновил своей деятельности в течение всего периода войны.

Сделавший возможным в течение трех лет поразительное по своим масштабам и пастырским достижениям возрождение русской церковной жизни на территории Прибалтики и российского Северо-Запада, до конца остававшийся русским патриотом митрополит Сергий (Воскресенский) был убит 28 апреля 1944 г. по дороге из Вильнюса в Каунас диверсионно-террористической группой, состоявшей из сотрудников НКВД.

Конечно, получившие еще недавно немыслимые возможности для возрождения церковной жизни в России, представители русской церковной иерархии в течение всего периода оккупации вынуждены были озвучивать в церковных проповедях и епископских посланиях некоторые лозунги нацистской пропаганды, а германские спецслужбы неоднократно проявляли стремление использовать православное духовенство в своей деятельности.

Но в еще большей степени и еще более продолжительное время русскому православному духовенству, пытавшемуся существовать легально в условиях тоталитарного коммунистического режима, приходилось в своей проповеднической и церковно-политической деятельности озвучивать основные установки советской пропаганды. Хотя обличение православными священнослужителями «происков мирового империализма», впрочем, всегда позволявшего весьма свободно существовать Православной Церкви в среде русского зарубежья, вряд ли может считаться более оправданным, чем выражение радости по поводу «поражений иудо-большевизма», четверть века действительно пытавшегося уничтожить церковную жизнь на русской земле.

Точно так же попытки немецкой СД поставить под контроль деятельность православного духовенства на оккупированной территории не могли идти ни в какое сравнение с функционировавшей в течение десятилетий под руководством НКВД – МГБ – КГБ системой тотального контроля над всеми проявлениями церковной жизни в СССР.

Возрождение церковной жизни на оккупированной территории СССР стало возможным отнюдь не в связи с тем, что политика нацистского режима была направлена на восстановление основополагающих духовно-исторических начал жизни русского народа, и, конечно же, не в связи с тем, что русское православное духовенство пошло по пути «измены Родине», которой оно к этому времени самоотверженно служило уже на протяжении более 900 лет и которую к этому времени уже четверть века пыталось уничтожать коммунистическое государство.

Главной причиной русского церковного возрождения периода Второй мировой войны было то, что в условиях даже кратковременного исчезновения богоборческого коммунистического режима насильственно лишавшийся возможности исповедовать веру своих предков русский народ проявил поразительную готовность вновь обратиться к этой вере, а прошедшие через невиданные в русской истории гонения и оставшиеся в живых немногочисленные православные пастыри в тяжелейших условиях нацистской оккупации смогли взять на себя подвижническое бремя нового крещения Руси.

Полемика

Новое

Однополые браки в христианской традиции

Беседа на радио Би-би-си Уэльс

Рой Дженкинс, ведущий Первые однополые браки были заключены в Англии и Уэльсе в конце марте. Это событие с радостью было встречено сторонниками – в том числе, премьер-министром, – которые долго боролись за то, что считают базовой человеческой свободой. Для тех же, кто боролся против подобных изменений в законодательстве, настали тяжелые времена. Они говорят о еще одном провале на фронте традиционных ценностей. Большинство Церквей противились новому определению брака, который по-прежнему для них остается союзом между одним мужчиной и одной женщиной. Но Церквям дано право самостоятельного решения, на чьей они стороне в этом конфликте, и некоторые из них все-таки предлагают брачные церемонии для однополых пар. Интересно правда, что этот выбор не коснулся англикан, которым законом запрещено заключать однополые браки. И это несмотря на то, что значительное число англиканских священников уже многие годы предлагают неформальные службы для благословения однополых союзов. Почему все эти вопросы столь важны для верующих? Кто вообще имеет право определять, что такое брак? И смогут ли все эти изменения подорвать институт брака или только укрепят его?