Благословение Зоркого бога - Марина Ясинская

— Дягиль, — прошипел он, увидев парня с рябиновым шестом.

— Ни с места, — приказал Зверобой. — И не смотрите ей в глаза.

Василёк немедленно повернул голову, ища ту, в чьи глаза ему запретили смотреть. И вскоре увидел.

Прямо через дорогу, на краю круглого спуска в царство водяного — Кализацию сидела моделля и задумчиво чесала густые длинные кудри. Василёк прищурился, разглядывая нечисть, и сглотнул, наполовину с отвращением, наполовину с восхищением. Парень знал, что моделли заманивают своими прелестями мужчин, а потом страшно их убивают, но сейчас, когда нечисть сидела перед ними в чем мать родила — высокая шея, упругая грудь, длинные ноги — мысли возникали никак не о смерти. Если бы не бледная до синевы кожа да не белоснежные острые зубы, глаз бы не отвести. Не зря иные страхолюдины морют себя голодом до смерти, надеясь, что встанут из могилы красавицами-моделлями.

Парень с девушкой ещё не заметили подмоги. Зато моделля тут же углядела нежданных защитников её добычи. Отбросила гребешок, оскалила белоснежные острые зубы и, откинув голову, закричала — пронзительно и страшно.

Зверобой подскочил к девушке. Резеда вскрикнула от страха, парень с рябиновым посохом в руке тут же обернулся, но прежде чем успел сделать хоть шаг, ходок предупреждающе вскинул левую руку и приказал:

— Бежим. За мной. И быстрее.

Василёк, сверливший Дягиля отнюдь не дружеским взглядом, вскинулся:

— Зачем бежать? Нас трое… четверо, — нехотя поправился он. — Неужто не справимся с одной?

— Она подмогу зовёт, — процедил сквозь зубы Зверобой и, не дожидаясь, все ли за ним следуют, рванул к площади.

Василёк не сразу присоединился к остальным. Поудобнее перехватил посох, присогнул ноги в коленях, чуть наклонился, готовясь встретить нечисть лицом к лицу…

Геройского запала хватило ненадолго. Когда из круглого прохода в Кализацию показалась пара бледных рук и длинноволосая женская головка, а за ней и всё тело второй моделли, лесничий, не медля ни секунды, припустил вслед за Зверобоем.

Он бежал со всех ног, намеренно не оглядываясь. И уже завернул за угол, увидел перед собой ярко-оранжевую в закатных лучах солнца площадь и спины бегущих к Зоркому богу людей, когда откуда-то издалека послышался тяжелый металлический грохот. Василёк оглянулся — и страх пронзил всё тело. На противоположной стороне площади из дороги с грохотом вылетела круглая металлическая плита, закрывавшая один из многочисленных входов в Кализацию. Ещё одна моделля ловко выбралась наружу и быстро, безмолвно устремилась вслед за бегущими к Зоркому богу. Теперь за беглецами охотилось трое.

Страх, парализовавший всё тело, уже через мгновение подтолкнул Василька — тот понёсся вслед за Зверобоем как на крыльях. Он не думал о том, знает ли ходок, куда их ведёт, нагоняют ли его, отставшего, бегущие позади моделли и спасёт ли их Зоркий бог от нечисти. Догнать Зверобоя — это казалось ему сейчас самым главным.

Когда Василёк взбежал по высокой лестнице, у ног Зоркого бога, спокойно смотрящего мимо стягивающейся внизу нечисти в ему одному видимую даль, парня поджидал только тяжело дышавший Тимьян. Остальные уже спускались по ступеням с другой стороны и бежали прямо к острому каменному краю, которым холм резко обрывался. Дальше не было ничего, кроме крутого откоса, поросшего ершистой травой, и только далеко внизу снова начинались Улицы.

— Он куда нас завёл? — с яростью завопил Василёк, не увидев ни укрытия, ни пути спасения.

— Идём, идём, — торопил его ведун, с трудом переводя дух.

У самого края холма прямо на каменном полу обнаружилась ржавая металлическая плита, которую, когда Василёк, наконец, нагнал остальных, тщетно силились открыть Зверобой и Дягиль. Тимьян немедленно присоединился к ним; Василёк, нервно оглянувшись, спросил только:

— Зачем?

Зверобой полоснул по нему яростным взглядом.

— Там убежище, — процедил он. — Хочешь выжить — помогай.

Тяжелые металлически ставни, хоть и изрядно проржавевшие, поддаваться не собирались. От страшного усилия на шее вздувались вены, к голове приливала кровь, но лесничие тянули и тянули, и даже Василёк забыл прожигать злым взглядом осунувшегося Дягиля.

В ногах Зоркого бога появились первые моделли, углядели беглецов, и, тонко заверещав высокими голосами, принялись спускаться к ним по ступеням.

— И как же их… раньше… открывали? — через слово переводя дух, выдохнул Тимьян. — Тут… захочешь спрятаться… и не сможешь…

— Там засов изнутри, — с натугой отозвался Зверобой. — Если деревянный, то должен был прогнить…

— А если нет? — заорал Василёк. Сердце бухало в груди кузнечным молотом, в голове колотилась только одна мысль: "Не хочу умирать".

Глухой деревянный треск, донесшийся из-под железных створок, казалось, удесятерил силы. Лесничие принялись тянуть ещё рьянее, и тяжелая металлическая ставня начала со скрипом поддаваться. В образовавшуюся щель первой проскользнула Резеда, миг спустя она уже подавала наружу обломок прогнившего засова. Зверобой подпёр им приоткрытую ставню и жестом приказал Тимьяну лезть следом за девушкой.

Ведун не успел скрыться. Первые моделли, уже почти спустившиеся с лестницы, увидели, что добыча вот-вот ускользнёт, жутко зарычали и понеслись к лесничим. Самая проворная прыгнула вперёд, целясь в Зверобоя растопыренными тонкими пальцами с острыми когтями. Ходок отскочил и закружился; моделля, получившая от него ощутимый удар посохом, взвыла — осину нечисть переносила плохо. И тут же напала снова, немедленно, с полуоборота, в этот раз метя когтями в Дягиля. Парень не успел увернуться и только закрылся от нечисти выставленным вперёд себя посохом. Соприкосновение с рябиной моделле не понравилось почти так же, как с осиной. Она зашипела и подалась назад.

Тут подоспели еще четыре моделли; сверху по лестнице спешило с пол-дюжины. Они наскакивали с пронзительным воем, щелкали острыми зубами, силились достать когтями, визжали от боли, причиняемой священной древесиной, отскакивали назад и вновь бросались на лесничих. У Дягиля уже было располосовано плечо, у Тимьяна набухала красным рубаха с правого бока; у Василька тонкой струйкой стекала с виска кровь. Зверобой пока казался цел и невредим.

— Внутрь, — скомандовал он, отбрасывая на каменные плиты очередную зеленокожую тварь. — Быстрее.

Тимьян первым скрылся в темном проходе. Василёк полез вслед. Он уже почти полностью скрылся под тяжелой ставней, когда заметил моделлю, подбирающуюся со спины к отбивающимся сразу от четырёх бестий Зверобою и Дягилю. Открыл было рот крикнуть, предупредить, увидел, что моделля целит когтями прямо в шею стоящему чуть позади ходока Дягилю — и промолчал.

Они прыгнули одновременно — моделля с низким утробным рыком и Резеда — из-под приподнятой ржавой ставни укрытия, с отчаянным криком. И хоть нечисть была сильна и проворна, девушка успела первой. Когти моделли рассекли ей шею, самую малость не дотянувшись до Дягиля.

Парень обернулся и на миг застыл, силясь вобрать в себя случившееся. Затем взвыл и бросился на довольно урчавшую моделлю, которая, забыв о нападении, уселась на остывающие каменные плиты и принялась облизывать окровавленную руку…

Зверобою пришлось приложить изрядное усилие, чтобы зашвырнуть Дягиля внутрь убежища. Миг спустя он и сам нырнул в темный проём и выбил из-под приподнятой ставни обломок засова. Снаружи по ржавому металлу немедленно заскребли когти.

— Пусти, — бросился к железным дверям Дягиль. Упёрся руками в холодный металл, принялся изо всех сил давить. — Пусти!

Тимьян, пропустивший случившееся, был невидим в плотной темноте. Василёк, споткнувшись обо что-то хрусткое под ногами, с размаху шлёпнулся на пол.

— Резеда… — беззвучно шептал он. — Как же это… Резеда…

Зверобой деловито высек огонь и поджег извлеченную из котомки лучину. Устроил её меж обломков камней и костей, которыми был покрыт пол убежища, затем, не пытаясь оттащить упирающегося спиной в ставни Дягиля, деловито вбил второй обломок засова в пазы на дверях. И только потом, когда выхохшийся парень обмяк, отвёл его в сторону и усадил на пол, среди серого крошева.

— Это убежище выстроили наши предки перед тем, как Улицы изгнали их прочь. Оно соединено с другими укрытиями подземными ходами. Я не знаю, куда ведёт именно это, но куда бы оно не вело, оно приведёт нас в другую часть Улиц, подальше от моделлей.

Едва ли всё ещё ошеломленные случившимся лесничие слышали его. Зверобой вздохнул, поднял лучину с земли и скомандовал:

— За мной.

Предки, жившие у Улицах, знали толк в подземных ходах. Казалось, под землей они выстроили целый город — просторные коридоры с высокими потолками и каменными стенами тянулись во все стороны насколько хватало скудного света мигающей лучины.