Самый неправдоподобный роман. Книга вторая - Юлия Коротина

— Я… я не знаю, — ответила Джессика. — Куда-нибудь, где нас никто не увидит и никто нам не помешает.

— Кажется, я знаю одно такое место, — ответил Уайтхорн. — Ты на машине?

— Да.

— Оставишь ее здесь?

— Давай я лучше поеду за тобой. Ты только скажи, куда.

— В пригород, в наш дом на берегу океана. Никто не подумает искать нас там.

Джессика улыбнулась. Она готова была ехать за Дэном хоть на край света. Оказалось, что их машины стояли совсем рядом — "Лотус" Джессики цвета "серебряный металлик" и "Лендровер" Дэна черного цвета. Автомобили одновременно выехали со стоянки, добрались до автотрассы и через минуту затерялись среди других машин.

Мягкая прохладная темнота опустилась на небольшой двухэтажный дом, стоявший на утесе. С наступлением вечера усилилось благоухание цветов, в которых дом буквально утопал. Их аромат смешивался с дыханием океана, и казалось, что большой город с его большими проблемами был где-то далеко — за многие мили отсюда и за многие века от настоящего времени. Ведь время в этом уютном уголке будто остановилось и потеряло всякий смысл. Дэну и сейчас чудилось, что семнадцати лет разлуки с Джессикой как не бывало. Все только начинается. Вот он украл Джессику у всего мира, а она еще сомневается в его и в своих чувствах, все еще оглядывается на Максвелла Колфилда и Клер Хьюстон. Вот сейчас она сбежит от него на его машине, но разразится шторм, и Джес вернется в его жаркие объятия. Странное это чувство — дежа-вю. Особенно теперь, когда минуло столько лет с тех пор, как они были последний раз в этом доме. Или это просто лунный свет наводит его на такие мысли?..

Дэн и Джессика уже на несколько часов пропали из поля зрения своих близких. Никто в мире не догадался бы, что они сейчас вместе в этом доме. Конечно, к вечеру родные ожидают их домой. Но стоит ли возвращаться им в этот мир, где от однообразия будней сознание теряется во времени и пространстве? Вот она — настоящая жизнь, где кожа вспыхивает в пламени тысячи солнц от малейшего прикосновения, где взгляд становится темным от желания, а рассудок теряет свою силу. Им уже никто не нужен, кроме друг друга, им снова стало наплевать на весь мир. Они медлили, сидя за ужином, который приготовили вместе, озаренные нежно-золотистым сиянием свечей. Желание вспыхивало в их глазах, но они лишь улыбались друг другу, разговаривая обо всем и ни о чем. Дэн и Джессика знали, чего хочет каждый из них, но то ли растягивали удовольствие, то ли, напротив, усугубляли мучительную пытку ожиданием.

А потом будто плотину прорвало. Их обоих закружило в вихре страсти и желания. Все началось с элементарного танца. Дэн включил стереосистему, и из колонок понеслись нежные мелодичные звуки романтической баллады. Джессика сидела за столом, мечтательно задумавшись, когда он подошел к ней и протянул раскрытую ладонь, приглашая ее на танец.

— Соблюдаешь правила романтического этикета? — Улыбаясь, спросила Джессика.

— Пытаюсь представить, как это было бы с нами семнадцать лет назад, — ответил он, тоже улыбаясь, — если бы мы остались вместе.

Но в глазах его Джес заметила грусть.

— Кажется, сейчас ты лишь напомнил мне о том, как я постарела.

— Ты? Постарела?! — Удивленно вопросил Уайтхорн. У него это получилось так правдоподобно, что Джессика почти поверила. — Никогда не поверю, что ты можешь постареть! — Возмущенно продолжал он, кружа ее в танце. — Стареть могут другие женщины, но не ты. Ты необыкновенная женщина! Ты не такая, как они. Ты никогда не постареешь!

— Это почему же я необыкновенная? — Игриво спросила Джессика, чувствуя себя легкой, как перышко, в объятиях Дэна.

— Потому что ты любишь меня! — Счастливо заявил он. — Потому что ты принадлежишь только мне!!!

Как же ей хотелось сейчас верить в эти слова! Как же Джес хотела верить во все, что говорил Дэн Уайтхорн! Она хотела быть его единственной женщиной. Она хотела бы, чтобы всегда, всю прошлую, настоящую и будущую жизнь он думал только о ней. Ведь когда-то это так и было. Когда-то только она всецело занимала его мысли, жила в его душе, властвовала над его телом. Жаль, что это продолжалось недолго. Да и сейчас верит ли сам Дэн в то, что говорит ей? Она не хотела сейчас думать над этим вопросом. Дэн снова рядом, и этого достаточно. А когда он рядом, Джесс всегда теряла способность здраво мыслить. Ей хотелось только одного: ощущать на своей коже его горячие, обжигающие прикосновения, целовать его отзывчивые губы, дышать с ним одним дыханием, чувствовать, как сердца бьются в унисон, едва взгляды прикасаются друг к другу.

Вот и теперь Джессика смело встретила его потемневший от желания взгляд. Ее губы, подкрашенные розовой помадой, раскрылись в ожидании поцелуя. По его глазам она видела, что он безумно хочет поцеловать ее. Но почему он медлит? И поцелует ли ее Дэн? Вдруг она все это придумала? А если он ее поцелует, то будет ли вкус его губ таким же, как много лет назад? Ее мысли все еще кружились в лихорадочном танце, когда Джес почувствовала, как его губы прикоснулись к ее губам. Она хотела этого поцелуя, мечтала о нем, но не ожидала его. Ее будто током ударило, кровь закипела в венах, ноги стали ватными, сердце начало выстукивать бешеные ритмы, совсем не попадая в такт музыке. Все тело заныло от жгучего желания, а кожа стала остро чувствительной. Весь мир сосредоточился в этом горячем властном поцелуе. Сил на дыхание уже и вовсе не осталось, ибо Дэн забрал ее дыхание. Вся кровь оглушительно пульсировала где-то в висках. А Джессика продолжала с упоением целовать Дэна. Пальцы ее сами собой потянулись к пуговицам на его рубашке и начали торопливо их расстегивать. Джес почувствовала, как он вытаскивает одну за другой шпильки из ее волос, собранных в тугой пучок на затылке. Мгновение — и золотисто-рыжий каскад рассыпался по ее плечам.

Странно, но больше всего Дэну хотелось увидеть именно это волшебное зрелище. Почему-то волосы Джессики всегда завораживали его. Оторвавшись от ее губ, он запустил пальцы в ее волосы, массируя голову. Джессика закрыла глаза от удовольствия, что-то промурлыкала — почти, как кошка. Его пальцы скользнули вниз, осторожно касаясь самыми кончиками загорелой нежной кожи. Он с удовольствием заметил, как кожа Джес тут же покрылась мурашками. Она задрожала, но не от холода, а от невыносимого желания вновь ощутить его внутри себя. А Дэн словно пытал ее своими умопомрачительными прикосновениями, до боли обжигая кожу, которая и без того горела жгучим огнем. Джессике безумно хотелось скинуть всю одежду с себя и с него, но она лишь целовала его обнаженный торс, наслаждаясь каждым мгновением этой близости. Ей казалось, что еще чуть-чуть — и она сгорит в огне собственной страсти, так и не испытав неземного удовольствия в объятиях своего мужчины. Уайтхорн по-прежнему продолжал мучить ее. Наверное, прошла целая вечность, прежде чем он стянул лямки платья с ее плеч, и оно упало воздушной волной вокруг ее стройных ног. Теперь Джессика стояла перед ним в одном кружевном белье, до боли прекрасная и невыносимо желанная. Глаза ее стали совсем темными от желания, она уже, кажется, ничего не соображала — была полностью в его власти. Дэн мог делать с ней сейчас все, что угодно, а он вдруг оробел, как подросток на первом свидании. От такой красоты у него перехватило дыхание. Он потерял дар речи, но слова здесь были и не нужны. У него гулко колотилось сердце, больно ударяясь о грудную клетку. В горле застрял комок. Дэн попытался проглотить его, но тщетно.