100 вопросов и ответов о вере, церкви и христианстве - Анна Гиппиус

Что с ними?

Бабушка, как я виновата перед тобой. Почему не привела тебя в церковь, не настояла, не уговорила креститься? Ты бы приняла Христа всем сердцем. Но я сама тогда о Нем ничего не знала.

И теперь год за годом, почти двадцать лет, один и тот же сон: я забыла тебя, давно оставила, и ты где-то далеко, совсем одна, и тебе плохо. А я все не иду к тебе.

– Что я могу сделать для нее?

– Поминай в домашней молитве.

– Подавай милостыню.

– Читай канон святому мученику Уару.

– Корми птичек.

– Вы шутите?

– Я не шучу. Корми птичек.

Не Андерсен ли писал, как ласточка летела к Богу и просила за чью-то душу?

Зимой на кормушку за кухонным окном садятся синички и снегири.

Снегири такие толстенькие – долетят ли?

Сердце привычно ноет.

С годами, однако, начинает намечаться утешение. Сам по себе факт крещения вовсе не ведет к непременному спасению. Нет, для этого нужны вера и сердечные устремления ко Христу. И наоборот, вовсе не факт, что Господь не спасет души некрещеных. Милосердие Божие бесконечно, и намерений Его мы не разумеем.

Бабушка сделала ближним и дальним, знакомым и незнакомым столько добра, что даже спустя 10 лет после ее смерти в театрально-концертных кругах многомиллионного Петербурга слова «Я внучка Марии Израилевны Головановой» открывали любые двери и сердца. Она Господу не чужая. Крещеный, воспитанный в вере, но отрекшийся от Христа может наследовать куда горшую участь, чем язычник волею рождения или обстоятельств.

Постепенно становится все более понятным, что сомнения в единственной правильности Православия связаны не только с загробной участью родных, но что это есть некое волнение крови и шебуршение генов, приглушенные голоса сродников: иудеев, католиков и лютеран. Они молились в иных стенах, иными словами. Эти стены и своды, обряды и менталитет волновали и притягивали. Я впервые увидела готические храмы Прибалтики и русские церкви Москвы примерно в одно время, лет двадцати. Чуть позже – синагогу. Первые вызвали ощущение соразмерности, устремленности души вверх и желание молиться в них Богу. Вторые – духоты, низких сводов, загнанности, видение лихорадочно горящих глаз и невнятных речитативов. Третья – так себе, нормального местечка для молитв – можно там, можно не там, в целом симпатично, но не особенно. Шли годы, а вопрос так и стоял во весь рост: почему Православие – единственная правильная вера? Гены вопияли что-то невразумительное и неразборчивое, но явно об иудейских корнях и «предателях-выкрестах». Другая их часть с немецким хладом и голландской рассудительностью спокойно доказывала логичность и взвешенность западных католицизма и протестантства. Третья – от православных родных – упорно гнула свою линию. Напряжение нарастало, душило, не давало покоя.

Дойдя до отчаяния, вновь бросилась к учителю.

– Об этом пишет Новоселов.

И – все (М. А. Новоселов. Догмат и мистика в Православии, католичестве и протестантизме. М., 2003).

Православные гены в количестве одной трети списочного состава под звуки «Прощания славянки» бодро распустили знамена и развернули долгожданный парад.

Когда попробовала обсудить вопрос с соседкой, доказать ей истинность именно Православия путем последовательного сравнения разных вер, та вытаращила глаза:

– Ты что? Какое еще католичество? Какие могут быть варианты? Да мы искони православные. У меня, вон, бабушка из церкви не выходила. Внучке три года, она мать каждый день в церковь тащит: «Пойдем, мама». А та и не знает, что ей там рассказать, как что объяснить. Причастить ребенка нужно, наверное?

Слава Богу! Я надеюсь, что таких, как моя соседка, в России – большинство. И когда они встанут на первые свои литургии, приведенные по молитвам бабушек и прабабушек, притащенные за руку дочками и внучками – у них не будет никаких колебаний, что Православие – их единственная вера.

А нам, в ком бурлят крови иных народов, – приходится барахтаться.

Ничего, выплываем потихоньку.

ЧТО НАМ НУЖНО ОТ ХРИСТА

Принято считать, что верующие люди делятся на три категории: рабы, наемники и дети. Но я бы выделила лишь две. Раб – тот, кто работает господину из-под палки, от страха наказания. Случилась беда – ты в церковь: «Не наказывай больше, я уже тут!». Однако в таком забитом, трусливом и злобном настрое долго не продержишься. Так что это состояние практически сразу сменяется попыткой заключить с Создателем честное коммерческое соглашение: «Я здесь, у Тебя. Все делаю, что велишь. Стараюсь. А Ты мне по вере моей, по мере моей, по вкладу моему – блага при жизни и Царство Небесное после смерти. По рукам?» Грустно признаться, но почти все мы – именно таковы.

А еще есть – дети Божии. Которые проникнуты всепоглощающей любовью, как малыши к родителям. Для которых в жизни есть лишь одна правда, одна ценность, одна мечта, путь и истина – родитель, Христос. Вырасти в это состояние трудно, но на самом деле именно в этом – смысл жизни.

Святой Афанасий Александрийский говорил: «Бог стал человеком, чтобы человек мог стать богом». Не невидимым всемогущим вездесущим духом, разумеется, а братом-близнецом Христа. С такими же, как Его, чувствами, мыслями и возможностями. Так же исцелять больных, воскрешать мертвых, давать надежду и спасать от вечной смерти. Каждый из нас это может.

Если в нем будет жить Христос.

Вопрос в том, какой ценой придется заплатить за вселение Его.

Эту цену знают святые. Преподобные, исповедники, равноапостольные, страстотерпцы, юродивые. Жизнь каждого из них – это многие годы испытаний и добровольного несения подвигов. В горах, в пустынях, в затворах – босые и голодные на оживленных городских улицах, в непосильных монастырских трудах и бессонных ночных бдениях – в постоянном пастырском подвиге. Что общего у них? Пламенная, горячая любовь к Спасителю и полное отвержение себя, своих законных плотских желаний. Результат? По их молитвам исцеляются больные и воскресают мертвые, останавливается солнце и падают стены городов.

Ну и где, скажите, где взять такую любовь?

Под лежачий камень вода не течет. Не течет и благодать под уютно лежащее на мягком диване тело. Процесс идет по экспоненте: ощутил в себе первые проблески веры, надежды и любви – вставай и действуй, ограничь себя в излишнем, припади к Таинствам. Укрепленный, ты сможешь больше – и Он подаст тебе больше: любви, веры и надежды. И так виток за витком. Постоянный подвиг – что это? Не обязательно сразу – еженощное молитвенное стояние, но обязательно ежедневное хоть какое-то делание.

По-двиг. Слышите? Я себя двигаю, подвигаю, переставляю. Заставляю.

– Дай же полежать, воскресенье ведь!

– Вот именно что воскресенье. Вставай. Седьмой день – Божий.

– Мяса мне, мяса!

– Потерпишь. Еще пять недель поста осталось.

– Ну я ему сейчас скажу все, что о нем думаю.

– Ты сейчас сожмешь зубы и промолчишь. Хоть подавишься своей злостью, но промолчишь.

– Подайте бедной несчастной, всеми забытой, капельку любви и заботы.

– Сама поди и подай. Вон сколько людей, кому плохо.

«Мне бы в небо» – рывком в Царство Небесное. А иногда – остановиться, расслабиться, отдохнуть, взять небольшой отпуск.

Каждый такой рывок – это неизбежный срыв в полное «не могу». Святые отцы говорят, что в последние времена (то есть в наши) спасение не в исключительных подвигах, а в терпении и несении с любовью о Боге своего креста. Ибо наши души насквозь пропитаны ядом гордости, какого не знали люди в прежние времена. И любое крохотное достижение – неизбежный повод возгордиться. А значит, потерять все и упасть снова, на самое дно ямы, откуда, казалось, уже выбрался.

А каждая поблажка, послабление – то же самое падение, в ту же самую яму.

Потому-то святые отцы и оставили нам учение о царском, срединном, постепенном духовном пути. В нем мера по-двига определяется духовником: жить все время в напряжении, но не иссушающем, а бодрящем и дающем духовный тонус.

Так что же нам нужно от Христа? Всем – разное. Кому-то благ материальных, кому-то любви человеческой, кому-то огня любви к Нему Самому и всем Его созданиям, всем людям, зверям и тварям, к созданному Им миру и служения им и Ему.

КАК УЗНАТЬ, ЧТО НУЖНО ДЕЛАТЬ

Чтобы двигаться, нужно знать – куда двигаться. Откуда узнать волю Божию? Церковь определяет пять источников, откуда истекает слово Господа к нам.

Первый – совесть. Хочется сделать маленькую гадость ближнему, а душа трепыхается. Послушай душу и не делай. Не нужно ее убалтывать: «Да ерунда это, мелочевка, никому хуже и не станет». Заглушить ее тихий голос – проще некуда. Но совесть – это именно голос Бога внутри тебя. Раз за разом затыкая уши, отказываясь слушать ее и слышать, постепенно глохнешь духовно. И перестаешь принимать информацию из небесного источника. Со-весть – со-слушание, со-служение, со-сложение человека и Бога, Божья весть лично тебе.