Подцеплен по-крупному - Михаил Март

Я пил, ел, ждал и пытался понять, зачем Яна оставила мне записку, деньги и дорогие побрякушки? Ведь если я все это заберу, вернувшийся хозяин обвинит ее в краже. Уж он-то знает, где ее искать. Если она не вернется, придется ждать Потоцкого. Может, вместе с ним удастся решить проблему. Мне грозит обвинение в убийстве гаишника, менты до меня в конце концов докопаются. Тут и к гадалке ходить не надо. Опять я оказался крайним. И так всю жизнь.

В дверь постучали. Кто бы это ни был, уже не спрячешься. Предначертанного не перепишешь. Я открыл. На пороге стоял мужчина лет сорока, высокий, крепкого телосложения. Лицо спокойное, глаза умные, одежда приличная. Так может одеваться сельский учитель, когда собирается пойти на танцы в клуб.

– Вам нужно собираться, Павел Семенович. Мы возвращаемся домой. Здесь оставаться небезопасно.

Я закрыл дверь и вернулся в свое кресло.

– Павел Семенович – это Потоцкий? Вы кто?

– Ваш шофер и телохранитель. Меня зовут Иван.

– И давно меня охраняете?

– Чуть больше года.

Он говорил тихо, но отчетливо.

Странный тип прошел в спальню, достал чемодан из шкафа и начал аккуратно складывать в него вещи.

Я выпил еще рюмку и тоже направился в спальню.

– Во всяком случае, на слепого вы не похожи. Потоцкий в отъезде, как я слышал. Я здесь временный жилец. Пользуюсь халявой. А зовут меня Антон Павлович Кортнев.

Я протянул бесцеремонному телохранителю паспорт. Он взял его, раскрыл, глянул на первую страницу и в открытом виде вернул мне.

– Я не знаю, кто из нас ослеп. Вам надо собираться.

Еще один сюрприз. Кажется, у меня крыша поехала. В паспорте была моя фотография, все остальное ко мне не имело ни малейшего отношения. Там значился Павел Семенович Потоцкий.

Я уселся на ковер.

– Кому понадобился этот маскарад?

Иван прижал крышку и защелкнул замки чемодана.

– Если хотите что-то сказать, говорите сейчас. У нас мало времени.

Я сосредоточился и, соблюдая последовательность, рассказал Ивану о вчерашнем вечере, начав с бара, где у меня украли бумажник, до сегодняшней беседы с участковым.

– Вас крепко подцепили. А теперь послушайте мою версию. Я выполнял задание босса, то есть ваше, и упустил вас из виду на весь вечер. Рано утром мне позвонил один опытный оперативник. Я много лет проработал в милиции, друзьями тоже обзавелся. Так вот, он вызвал меня на опознание. Я приехал. Тихий дворик, тело с пулей в голове найдено между тентовыми гаражами. Голый труп. Ни одежды, ни документов. Таких сейчас много. Отправят в морг, и если в течение месяца его не опознают, похоронят в общей могиле. Убитым был Потоцкий. Оперативникам я сказал, что ранее не видел этого человека. Смерть Потоцкого сейчас никому не нужна. Я найду убийцу. Начинать надо не с поисков некой Яночки, а с заказчика. Если убийство не подтвердится, заказчик повторит попытку. Мне нужна ваша помощь. А главное, что в вас нуждается жена Потоцкого, на которую я работаю. Вы очень вовремя попались под руку убийце. В отеле моего босса видели лишь мельком. Обустройством всегда занимаюсь лично я. Он барин. Приезжает на все готовое. Яну я тоже видел. То ли он ее здесь подцепил, то ли знал раньше, не могу сказать. У меня она не вызвала подозрений. Павел всегда цеплял шлюх, стоило ему вырваться на свободу. Тут моя вина. Вы оказались в капкане и станете Потоцким на определенный срок. Это лучше, чем идти под суд. Машина «БМВ» украдена из того двора, где найден труп. Только вы и я знаем, что убитый – Потоцкий. Вчера вечером Яна вышла с ним из отеля. Приблизительно часов в восемь. Не знаю, каким образом она заманила его в незнакомый двор. Стреляла в висок, чтобы походило на самострел, но почему-то она забрала оружие с собой. Вы попали под ее колеса, когда она удирала. Забрав документы Потоцкого, его часы, бумажник… Вы сказали, что на ней были перчатки. Значит, на всех вещах Павла только ваши отпечатки. Идея привезти вас в отель, скорее всего, пришла ей в голову не сразу, а когда поняла, что жилец отеля не может пропасть бесследно. Вы похожи с Павлом, если не приглядываться. Утром она ушла с алиби в кармане. Переклеить фото в паспорте любой мелкий мошенник может. Сделали это, пока вы спали.

– Я думаю, что главное решение Яна приняла ночью. Мы занимались любовью на ковре, раздетыми. Я бывший авторитет, сидел долго. Славу получил на зоне за побеги. У меня на обоих плечах наколки. Наверное, Яна поняла их смысл, поэтому ей пришлось меня усыпить. Она разбила мои часы, выставила время наезда на гаишника и подбросила в машину.

– Надеюсь, вы понимаете, что Антон Павлович Кортнев должен исчезнуть. Пока вы спали, нежная любовница могла оставить ваши отпечатки и на пистолете. Его еще не нашли, возможно, это лишь дело времени.

– За что убили Потоцкого?

– У меня нет ответа на этот вопрос, но разобраться в произошедшем мой долг. Пора, поговорим в машине.

Вчера я во всем потакал убийце, сегодня незнакомому мужику, знающему больше, чем говорит. Я пошел. Вдруг хоть в чем-то повезет, сколько можно падать мордой в грязь. Ужасно хочется поймать равновесие.

Иван вынес чемоданы, а я пошел к стойке отеля и рассчитался. Бумажник из лайки основательно похудел. На мою роспись-закорючку никто не обратил внимания.

Возле подъезда нас ожидал шикарный «майбах». Иван открыл мне заднюю дверцу, и я с важным видом сел в машину. В это время к отелю подъехали две полицейские машины с мигалками на крышах. Из них вышли пятеро мужчин в штатском и направились к центральному входу.

– Похоже, это за мной… – тихо сказал я.

– У страха глаза велики, Павел Семенович. Отель большой. Не думаю, что вас уже вычислили, ведь участковому вы предъявили паспорт на имя Потоцкого. Вечером его видели в ресторане с девицей, с которой он потом ушел в номер. И бармен запомнил, как вы покупали водку. Даже не вас, а пухлый бумажник Потоцкого.

Мы мчалась к окраине города. Меня удивляли хладнокровие и рассудительность Ивана. Сказывался опыт оперативника. Он знал, что делал. Я же все еще не пришел в себя после сумасшедших событий последних суток, но, кажется, начал что-то понимать.

– Сколько я заработаю на этой афере, Иван? Играть приманку для убийцы – не самое приятное предложение.

– Сто тысяч евро плюс дом, в котором вы прописаны, имя Потоцкого оставите себе. С ним жить безопасней. Ну а поддельный паспорт я обменяю на подлинный. Этот мы случайно зальем чернилами.

На данный момент моя жизнь гроша ломаного не стоила. Сто тысяч – серьезные деньги. Профессор сказал, что необходимая матери операция обойдется в шестьдесят. Их мне взять негде. Но и сейчас это были лишь слова, а словам я давно не верил. Себе-то верил через раз.

– Кто установил ставку в сто тысяч? – спросил я после паузы.

– Екатерина Тимофеевна Горбач. Ее отца зовут Тимофей Валентинович Горбач. Сейчас мы едем в его усадьбу под Серпуховом. Он очень опытный аферист. Сумел законно скупить сельскохозяйственные земли и приватизировать их. Теперь там как грибы растут уникальные элитные коттеджи с участками по сорок соток. И это всего в ста километрах от Москвы. Продавать участки он намеревается с аукциона богатым коренным москвичам. Никаких кавказцев и среднеазиатов. Своего рода русский оазис. Его идея принята акционерами и спонсорами на «ура». Успех обеспечен, а за ним и бешеные деньги.

– Вы считаете, что эти Горбачи признают чужого человека за родственника? С какой стати? – спросил я.

– Что в вас подкупает, так это ваша честность. Не знаю, за что вы сидели, но тюрьма вас не сломила. Вы живете не по понятиям криминального мира, не устали удивляться окружающему миру. Расклад следующий. Тимофей не мог держать в единоличной собственности такое количество земли. Он разделил его на три части. Одна часть записана на имя дочери Екатерины, вторая часть на имя ее мужа Павла Потоцкого. Согласно брачному контракту, в случае смерти земельная собственность переходит во владение выжившего супруга. Представим себе на минутку, что Павел решил по-своему распорядиться землей. Он человек умный и дальновидный. А главное, неординарно мыслящий. В его порядочности можно усомниться. Легко предположить, что Павла заказали его жена или тесть. Цена на землю растет не по дням, а по часам. Если Катя заказала мужа, она получит его земли. На то существует брачный контракт. Но есть определенные вещи, не позволяющие мне так думать. Катя набожный человек. Павел – ее первая и последняя любовь, вполне искренняя. Они жили очень счастливо. Так считает она. К тому же Павел, оставаясь собственником угодий, ничего на земле не делал, если не считать установки заборов из рабицы. Отец же выстроил на своей доле земли уже три поселка высшей категории с бассейнами на участках, соорудил искусственный пруд, где разводят рыбу. И превратился в фанатика нового дела. О прошлой жизни Потоцкого ничего не известно. Знаем только, что он был женат, имеет двух детей и работал в Москве режиссером в детском театре. От семьи сбежал. С Катей они женаты чуть больше года, это тихая влюбленная женщина. Он взял ее девицей, точнее, старой девой тридцати трех лет. Она обеспечена всем и тяги к накопительству не имеет. Убийство мужа никак не могло входить в ее планы. Что касается отца, то смерть зятя ему ничего не давала. Был подписан договор, по которому Горбач может распоряжаться землями как хочет, отчисляя дочери и зятю проценты от прибыли, на которые можно жить в свое удовольствие. Похоже, тут вмешалась третья сила, скорее всего, из прошлого Потоцкого. На наших глазах прошел всего год из тридцати пяти им прожитых. Лично мне Павел нравился. Веселый, с острым умом, настоящий бабник. Вряд ли Катя удовлетворяла все его сексуальные фантазии. Женщина, не привыкшая к мужским ласкам, скорее всего, пугалась откровенных нежностей мужа.