Ареал. Вычеркнутые из жизни - Сергей Тармашев

Исследовать его сыворотку невозможно, и дело тут не в авторских патентах, немец не отказывается продавать образцы. Вот только препарат нестабилен и начинает разрушаться сразу после синтеза, и замораживание только ускоряет процесс распада. Полторы минуты — и сыворотка превращается в набор бесполезных молекул, что полностью исключает возможность любых вменяемых исследований. По этой же причине пациентам Кугельштайна приходится добираться до его клиники, корчась в мучениях от жуткой боли, и испытывать страдания до тех пор, пока препарат не будет синтезирован прямо у них на глазах. После этого у доктора есть едва полторы минуты на проведение операции. Даже технологию синтеза, которую немец не стал скрывать, никак не удается воспроизвести с должным уровнем качества конечного продукта! Московские и американские медицинские институты постоянно пытаются воспроизвести препарат, но всякий раз его качество оказывается недостаточно высоким, а стабильность угрожающе низкой. Как-либо применить такой продукт не представляется возможным. Сам Кугельштайн в ответ на вопросы заявляет, что не доверяет синтез компьютерам. Он и его помощники назначают все хронологические интервалы интуитивно, они, мол, чувствуют синтез. Поверить в подобную чушь Лозинскому было сложно.

— С сожалением вынужден признать правоту ваших слов, доктор, — на лице вице-премьера более не было и тени недовольства. Дежурно-непроницаемое выражение, свойственное государственному чиновнику высокого ранга, было отшлифовано десятилетиями практики и надёжно скрывало любые эмоции. — Успехи мировой медицины в области нашего заболевания оставляют желать лучшего. Вы — наша единственная надежда на сегодняшний день. И я рад, что нам удалось найти общий язык и восстановить взаимопонимание, пошатнувшееся… эээ… на определённом этапе.

— Гибель мистера Линдера в ходе операции явилась огромной трагедией как для меня лично, так и для всей нашей клиники, — нобелевский лауреат склонил голову в знак соболезнования. — И дело не в том, что подобные случаи негативно сказываются на репутации лечебного заведения. Смерть пациента — это всегда личная утрата для врача, предназначение которого — хранить жизнь. Мы предприняли все возможные шаги для того, чтобы подобное не имело шанса повториться, и будем совершенствовать наши методы и впредь. Как видите, даже после столь чудовищного поражения в противостоянии с болезнью и последовавших за ним с вашей стороны попыток гонения, мы не опустили руки и всё же нашли способ преодолеть зависимость хотя бы на время. К сожалению, пока улучшить сыворотку не получается. Но мы не сдаёмся, мистер Лозинский.

— И да поможет вам бог! — заявил вице-премьер с выражением абсолютной солидарности на лице. Арийский подонок, намекает на судебное преследование, которое мы начали в отношении него после смерти Линдера на операционном столе этой расчудесной клиники. Тебе повезло, что ты единственный, кто способен хоть как-то справляться с Зудом. Иначе я вытряс бы из тебя судебным путём все твои деньги вплоть до цента. И наши с Линдером заокеанские родственники, с таким удовольствием ставящие нам палки в колёса, на этот раз охотно оказали бы помощь. Подумать только, докторишка заявил, что роковую роль в гибели Линдера сыграла его этническая принадлежность! Мол, конфликт с сывороткой возник на генном уровне! Да за такое ты остался бы нищим, доживающим свой арийский век в тюрьме, если б не уникальность этой чертовой сыворотки! Но, раз пошёл обмен упрёками, я не останусь в долгу!

— Я хочу, чтобы вы знали, доктор: мы очень ценим вашу работу и надеемся на её дальнейший успех, — с выражением предельной усталости измученного неизлечимой болезнью человека произнёс Лозинский. — Это много значит для нас, гораздо больше, нежели затрачиваемые на лечение суммы. Ведь в Ареале томится почти двадцать тысяч человек! Вдумайтесь в эту цифру, доктор! Двадцать тысяч! Это больше, чем половина населения Лихтенштейна или Монако! И все они надеются, что мировая наука отыщет способ избавить их от зависимости. Мы не бедные люди, мистер Кугельштайн, но мы платим за ваши услуги не только ради собственного комфорта. Если наши деньги позволят вам создать средство, которое спасёт всех страждущих, мы испытаем неподдельное счастье. Ведь в этом будет частица и наших заслуг тоже. И речь здесь не о гражданском долге, но о простом человеколюбии и сострадании к ближнему своему, как завещал нам господь.

— Абсолютно с вами согласен, мистер Лозинский! — седой нобелевский лауреат без труда выдержал взгляд именитого чиновника. Не понять скрытый смысл слов российского вице-премьера он не мог, но вопреки ожиданиям Лозинского отреагировал весьма неожиданно: — Если нам удастся усовершенствовать сыворотку и довести технологию её производства до промышленных критериев, мы предпримем всё для того, чтобы препарат стал доступен каждому больному. И более трети средств, выплачиваемых вами за лечение, идёт именно на финансирование дальнейших исследований в этой области, за что жители Ареала отчасти могут быть благодарны вам и мистеру Белову. Тем паче, что, насколько мне известно, больше им надеяться не на кого. Остальная часть населения страны устраивает по отношению к ним неприкрытую дискриминацию и даже геноцид, а в сам Ареал, с молчаливого согласия правительства, стекаются преступники всех мастей, спасающиеся от преследования силовых структур. Некоторые особенно одиозные журналисты даже заявляют, что внутри Ареала процветает торговля женщинами и наркотиками и именно криминальные группировки заправляют всем в тех землях, а вовсе не возглавляемое вами РАО, власть и влияние которого, по их мнению, ограничивается периметром так называемого Сателлита. Впрочем, мы не склонны верить ушлым писакам. Наверняка всё это досужие домыслы представителей жёлтой прессы, оккупировавшей независимый интернет!

— Именно так! — подтвердил Лозинский. Вот же мерзкий человечишка! Он ещё смеет тыкать носом его, руководителя РАО «Ареал», бессменного вице-премьера целого государства, пережившего уже трёх президентов, в его же собственную вотчину! Эти учёные черви своей неуправляемостью и слабыми понятиями о том, кто есть кто в этом мире, порядком надоели ему ещё при прежнем «Ареале»! Что ж, хорошо! Сейчас он согласится с заносчивым умником, таковое решение будет наилучшим и с политической, и со стратегической точки зрения. Кугельштайн пока нужен. Но как только они излечатся от зависимости, он позаботится о том, чтобы престарелый немец закончил свою жизнь в нищете, забытый всеми! Благо, семейные ресурсы позволяют организовать подобное. Не в первый раз! — Вы стали жертвой стервятников от журналистики, падких на жареные факты. Такое пишут лишь те, кто ради пятидесяти долларов, полученных за грязную статейку, готовы продать и истину, и честь профессии репортёра, и собственную совесть. В действительности правительство России прилагает все усилия, чтобы облегчить участь жителей Ареала. И не последнюю роль в этом играет население страны, создавшее и добровольно финансирующее посредством пожертвований несколько мощных негосударственных фондов, осуществляющих помощь пострадавшим от зависимости. Я могу со всей ответственностью повторить свои слова, произнесённые на докладе Президенту, состоявшемся три дня назад: жизнь и быт людей, для которых Ареал вынужденно стал домом, протекает на достойном уровне и ничем не отличается от уровня жизни любого региона страны!