В царстве пигмеев и каннибалов - Алексей Опарин

Глава 4

Благословение в пепелище

Итак, небольшой караван двинулся из богатейшей и насиженной Вавилонии в неведомую для себя Палестину. Во главе его стоял Зоровавель, сын Салафиилов, потомок царского дома Давида[26]. Наряду с ним Библия упоминает князя Иудина Шешбацара (Ездр. 1:8). До сих пор исследователи Писания не могут придти к одному мнению о том считать ли Зоровавеля и Шешбацара одним лицом или это два разных человека. В пользу того, что это одно лицо говорят следующие библейские данные: основание дома Божьего в Ездр. 5:15 приписывается Шешбацару, а в Ездр. 2:2; 3:8 и Зах. 4:9 Зоровавелю. И они оба носят титул князя Иудеи (Ездр. 1:8 и Агг. 2:2), оба носят и титул pecha (Ездр. 5:14 и Агг. 1:14). Упоминание же в одной книге и даже главе обоих имён, может быть объяснено следующим образом. Те места книги где глава иудеев упоминается либо в царских персидских указах и распоряжениях (Ездр. 1:8, 11 и 5: 14, 16) он назван своим персидским именем Шешбацар (в пер. Син (месопотамское божество) защищает сына). Тогда же, когда он упоминается среди своих единоверцев он фигурирует под именем Зоровавеля. Подобный литературный приём имел на Востоке широкое распространение. Встречается он и в Библии. Так в книге пророка Даниила, его друзья когда упоминаются в официальных вавилонских указах, то фигурируют под вавилонскими именами Седраха, Мисаха и Авденаго (Дан. 2:49, 3:29—30), когда же речь о них идёт, как о иудеях, просто друзьях Даниила они названы своими еврейскими именами (Дан. 1:6, 11). Сам пророк Даниил называется в 4 главе своей книги двумя именами: одним вавилонским — Валтасар, в тех случаях, когда к нему обращается царь Вавилона Навуходоносор (Дан. 4:6) и иудейским (4:5). На примере указа Кира, который Ездра передаёт в двух редакциях (арамейской и еврейской), точном следовании историческим деталям, что мы увидим в дальнейшем можно предположить, что называя одно и то же лицо двумя разными именами автор книги следует своему принципу: точность даже в мелочах. Сегодня подавляющее большинство исследователей придерживается этой точки зрения. Впрочем, если Шешбацар и отдельное историческое лицо, то он уж очень скоро сходит с исторической сцены и поэтому весь груз проблем, связанных с обустройством евреев в Палестине падает на Зоровавеля, а так же его помощников Иисуса, сына первосвященника Иоседека, Мардохея и Серевея, особо ревностных лиц в деле восстановления[27]. Мы уже говорили о вере этих людей и других их соплеменников бросивших насиженные места и двинувшихся в неведомую землю. Но придя туда они вновь получили испытания своей вере. Их взору предстала выжженная земля. “Последствия компаний Навуходоносора были для неё катастрофическими. Это засвидетельствовано, как нарративными источниками, прежде всего библейским повествованием, так и прямыми археологическими показателями. Разгрому подверглись многочисленные города, некоторые никогда уже не возвратились к жизни (среди них Телль Бейт Мирсим и Вефсамис)”[28]. Вавилонская политика привела не только к переселению иудеев, но и к уничтожению поселения городского характера и полностью разрушила всю торговую систему региона[29]. “Тем самым гомогенная израильская культура была разгромлена, и не было объединяющей силы, способной создать новую на её месте”[30]. Выжженная, обезлюдившая земля да жалкие развалины некогда великих городов вот, что предстало перед взорами утомлённых путников. Как это было непохоже на те чаяния, что они рисовали себе в Месопотамии. Они ожидали найти себе царство с границами “от Эмафа до Великого моря по Египетскому потоку” с наделами для всех 12 колен, как говорил Иезекииль, а вместо этого они получили от персидского царя лишь Иерусалим с его окрестностями. Вместо переселения всего народа переселилась лишь маленькая горстка людей. И только глубочайшая вера и доверие Своему Богу могло поддержать их в эту минуту и даже среди этих несбывшихся на первый взгляд надежд и царящего опустошения увидеть руку Господа. И эта рука была действительно видна и в первую очередь, как ни странно, именно в опустошении и дикости земли. Во-первых потому, что вся эта горестная картина носила следы разразившихся Божьих судов над отступившим народом. И многие иудеи, которые родились уже в плену и не были свидетелями тех скорбных лет могли воочию представить себе то, что здесь происходило 70 лет назад и понять к чему приводит отход от Бога. А во-вторых, если бы Навуходоносор после выселения иудеев из Палестины заселил бы её другими народами, как он это любил делать, то экономика региона и её города бы процветали, но куда тогда было бы возвращаться иудеям — ведь их земля тогда была бы занята. Ступив на землю предков израильтяне устроили вскоре праздник кущей, праздник благодарности Господу за Его любовь и водительство. В Иерусалиме не было ни одного целого дома, но народ прежде, чем восстановить их, решил вначале построить жертвенник Господу. “И встал Иисус, сын Иоседеков, и братья его священники, и Зоровавель, сын Салафиилов, и братья его, и соорудили они жертвенник Богу Израилеву, чтобы возносить на нем всесожжения, как написано в законе Моисея, человека Божия. И поставили жертвенник на основании его, так как они были в страхе от иноземных народов; и стали возносить на нем всесожжения Господу, всесожжения утренние и вечерние. И совершили праздник кущей, как предписано, с ежедневным всесожжением в определенном числе, по уставу каждого дня” (Ездр. 3:2—4). По примеру Ноя только что вышедшего из ковчега и принесшего в первую очередь всесожжение Господу, так и иудеи вначале возблагодарили своего Создателя, прося Его о дальнейшей помощи и защите. Заметим они вначале обратились к Господу, а только затем уже приступили к строительству. В нашей же жизни часто бывает наоборот мы вначале делаем что-либо, а затем формально просим Бога благословить нас. Именно формально, т.к. дело либо бывает уже почти сделано либо, мы ещё до молитвы знаем как поступить. Так же часто случается у нас в жизни, что вначале мы обустраиваем собственную жизнь, откладывая дело Божье на потом. И уделяя ему столько времени сколько остаётся от всех прочих дел, если остаётся конечно. А потом почему-то начинаем удивляться, что в жизни что-то не ладится, и нет мира и покоя в душе. Мы сеем, а пожинает другой. В отличии от израильских переселенцев мы не видим порой, а часто и не хотим видеть руку Божью в своей жизни. Мы предпочитаем более полагаться на себя и свои силы, не отдавая при этом себе часто отчёта, что вступаем тогда в единоборство с силами зла один на один. В отличии от нас древний Израиль оказавшись на выжженной и незащищённой ничем земле в окружении жестоких языческих народов полагал свою силу только в Боге, соорудив первым делом Ему жертвенник и вознеся молитвы. За собравшимися вокруг жертвенника израильтянами недобро наблюдали глаза лазутчиков, которые вскоре донесут своим господам и племенам, что вновь в Иерусалим вернулся иудейский народ.

Глава 5

Под проклятием горы Гаризим

Кто же были эти лазутчики? Что за племена окружали возвратившихся из плена иудеев? Чем интересны эти народы могут быть для нас не только с исторической но и духовной точек зрения? Для того, чтобы ответить на эти вопросы необходимо перенестись на 200 лет назад от описываемых нами событий, в 722 г. до х. э. в столицу Израильского царства, в Самарию. Этот город был страшен для израильского народа. Полчища ассирийцев вторглись в их пределы. Сметая и убивая всё на своём пути войска Ассирийской империи после трёхлетней осады, наконец взяли Самарию штурмом. Город подвергся грабежу, а его жители вместе с другим населением царства переселены в далёкую Мидию и Месопотамию, а на их место пригнаны колонисты из Вавилона, Куты. Страна была обращена в ассирийскую провинцию и в Самарии был посажен наместник правителя Ассирии[31]. До нас дошла летопись царя Ассирии Саргона II (722—705), взявшего Самарию: “В начале моего царствования я осаждал и взял, с помощью бога Шамаша, даровавшему мне победу над моими врагами, город Самарию. 27 280 человек обитателей его я увёл. Я взял 50 колесниц на мою царскую долю. Я увёл пленных в Ассирию и на их место послал людей мною побеждённых стран. Я поставил над ними моих чиновников и наместников и облажил их такой же данью, как их обкладывали прежние ассирийские цари”[32]. Дальнейшая участь десяти израильских колен весьма печальна. “Значительная часть израильского народа была переселена в Ассирию и водворена в Халакане, близ Ниневии, в северной части страны, на реке Хабуре, в Гозанитиде и в горах Мидии. Иудаиты в течении долгого времени имели смутное представление о своих рассеянных братьях. Когда жители Иудеи были приведены изгнанием в те же места, между обеими частями Израиля уже не было никакой религиозной близости”[33]. И это учитывая то, что поселения иудеев водворённых в Месопотамии после разгрома Иерусалима 586 г. до х. э. и части израильских колен располагались при одной и той же реке Ховаре (Хабуре), у которой были даны величественные видения пророку Иезекиилю (Иез. 1:3). Но по времени Иезекииля, т.е. 593 г. до х. э. десять израильских колен, как нация уже успели полностью ассимилироваться, хотя прошло с момента их переселения менее 150 лет. Вместо выселенной значительной части израильтян ассирийский царь, следуя давнишней практике переселил народы из другой части своей державы. Монархи Ниневии это делали специально, т.к. находясь на чужой земле покорённый народ был склонен менее восставать и быстрее ассимилировался. Даже изданные в советское атеистическое время книги констатировали, что “Описанная в Ветхом Завете история падения Израильского, а потом и Иудейского царства, находит в археологических памятниках Ассирии и Вавилона вполне убедительные подтверждения”[34]. “И перевел царь Ассирийский людей из Вавилона, и из Куты, и из Аввы, и из Емафа, и из Сепарваима, и поселил их в городах Самарийских вместо сынов Израилевых. И они овладели Самариею, и стали жить в городах ее” (4Цар. 17:24). Итак, новое население страны составили бывшие жители — Вавилона, Куты (город близ Вавилона), Сепарваима (его развалины находятся близ восточного берега Евфрата к юго-западу от Багдада), назывался так же Сиппар (в пер. город книги); Емафа — город в верхней части Сирии, расположен по обеим сторонам реки Оронта. В отличии от других городов существует он и сегодня, представляя собой большой город. Авва (в пер. разрушение) один из городов Месопотамии, близ Вавилона. Большую часть составляли кутийцы или хуфейцы; как их называли евреи или самаряне, как их называли греки.[35] Вместе с собой эти народы принесли на землю Палестины и свою религию. “Вавилоняне сделали Суккот-Беноф, Кутийцы сделали Нергала, Емафяне сделали Ашиму, Аввийцы сделали Нивхаза и Тартака, а Сепарваимцы сожигали сыновей своих в огне Адрамелеху и Анамелеху, богам Сепарваимским” (4Цар. 17:30—31). Омерзительные и кровавые языческие культы против которых столько проповедовали в Израиле Амос и Осия стали теперь господствующими в палестинской земле. Так вавилоняне сделали Суккот-Беноф (в переводе “Павильон дев”) или Астартейон[36]. История хорошо знает, что собой представлял Астартейон, который бы мы сегодня могли назвать публичным домом. Получил распространение и культ Нергала, который был главным богом города Куты в Центральной Вавилонии и считался властителем царства мёртвых.[37] “Он олицетворял некоторые неприятные явления природы — палящий зной, а также лихорадку и заразные болезни”[38]. Ашима — божество емафян, представляемое в виде безволосого козла. Нивхаз — один из богов аввийцев изображался с головой собаки и человеческим туловищем. Тартак — изображался в виде осла. Боги Адрамелех — олицетворял солнце, а Анамелех — луну. В их честь сепарваимцы сжигали своих детей[39]. Вот эти-то языческие народы и “смешались с остатком туземцев-израильтян (не уведенных в Месопотамию — прим. А.О.) и образовали впоследствии особую полу-языческую, полу-еврейскую народность, известную под именем Самаритян”[40]. “И как в начале жительства своего там они не чтили Господа, то Господь посылал на них львов, которые умерщвляли их. И донесли царю Ассирийскому, и сказали: народы, которых ты переселил и поселил в городах Самарийских, не знают закона Бога той земли, и за то Он посылает на них львов, и вот они умерщвляют их, потому что они не знают закона Бога той земли. И повелел царь Ассирийский, и сказал: отправьте туда одного из священников, которых вы выселили оттуда; пусть пойдет и живет там, и он научит их закону Бога той земли. И пришел один из священников, которых выселили из Самарии, и жил в Вефиле, и учил их, как чтить Господа. Притом сделал каждый народ и своих богов и поставил в капищах высот, какие устроили Самаряне, — каждый народ в своих городах, где живут они. Между тем чтили и Господа, и сделали у себя священников высот из среды своей, и они служили у них в капищах высот. Господа они чтили, и богам своим они служили по обычаю народов, из которых выселили их. Народы сии чтили Господа, но и истуканам своим служили. Да и дети их и дети детей их до сего дня поступают так же, как поступали отцы их” (4Цар. 17:25—29, 32—33, 41). “Представление что каждая область имеет своего местного бога, который требует особых форм поклонения и мстит, если ему не воздают освящённых обычаем почестей, было сильно распространено в древности. Люди, поселившиеся в какой-нибудь стране, считали для себя обязательным принять религию этой страны. Некоторые неудачи, постигшие ассирийских переселенцев, убедили их в том, что туземный бог недоволен ими. Рассказывали о нападении львов на людей… новые обитатели страны так мало знали о существовании родственного культа в Иерусалиме, что обратились не в этот город, а в Ниневию, ища средства поправить положение. Ассирийское правительство… вполне согласилось с ними и послало нескольких священников Ягве из среды тех, которые были уведены в плен, чтобы проповедовать им религию этого бога. Эти священники поселились в Бетэле и возобновили обычай жертвоприношений в его древних формах. Но это не заставило поселенцев отказаться от своих национальных богов”[41]. Вскоре из Иерусалима в Самарию попадает текст Торы (Пятикнижия Моисеева), который принимается там с большим… почтением. Здесь мы вновь видим свидетельство силы слова Божьего пред которым отступили варварские идольские культы. Самаритянские писцы бережно переписывают её и ряд этих текстов сохранился до нашего времени. “Книга Иисуса Навина (Иошуа) не составляла части Торы, заимствованной самаритянами. Тем не менее, они, по-видимому, не оставили без внимания столь важного текста. Они получили его, как книгу, отдельную от Торы, затем сделали в ней многочисленные добавления, касающиеся их истории и их баснословных преданий. Что касается Пророков, то самаритяне лишили себя этого перла еврейской литературы. Причина этого весьма проста. Пророки дурно отзываются об Израиле и ставят его в подчинение Иудеи. Реформы, проведённые пророками, глубоко разделили Иерусалим и Самарию. Вполне естественно, что Самария не приняла писаний, которые отчасти направлены были к её осуждению”[42]. Наряду с почитанием Торы у самаритян продолжали ещё жить языческие пережитки и обряды, и даже поклонение наравне с Иеговой языческим богам. Но при этом они “всё больше проникались убеждением, что именно они и есть настоящий „остаток“ Израиля”[43]. На первый взгляд здесь наблюдается какая-то несовместимость и трудно понять, как самаритяне могли её не замечать. Т.е. с одной стороны признавать Тору, где говорилось о том, что “да не будет у тебя других богов пред лицем Моим. Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня” (Исх. 20:3—5). А с другой продолжать служить языческим богам. Однако, в наши дни мы можем наблюдать точно такие же несовместимые с библейской точки зрения вещи, но которые весьма совместимы в глазах людей. Так сегодня все без исключения христианские церкви признают боговдохновенность Библии, как Слова Божьего, считая себя при этом порой единственно истинной церковью. Но при этом они грубо нарушают то, что говорит Сам Господь со страниц Писания. Так, например, вместо Божьей заповеди о субботе (Исх. 20:8—11) многие христиане празднуют вместо неё воскресенье, которое пришло в христианство из язычества, как день солнца (исторические материалы по этому вопросу см. Опарин А.А. И камни возопиют…, Харьков, Факт, 2000, 2-изд 2001, с. 123—132). Библия говорит, что только Христос является посредником между Богом и человеком (1Тим. 2:5), а во многих церквях утверждается, что посредниками являются священники, которые могут отпускать грехи. Библия не делит людей на духовенство и мирян (1Петра 2:9), а последователи некоторых христианских церквей делят всех верующих: на особый класс духовенство и низший мирян. Библия ясно утверждает, что душа не бессмертна (Еккл. 9:5, 10), а многие христиане верят в бессмертие души, хотя исторически это однозначно доказано, что оно пришло в христианство из язычества[44]. И вот эти самые самаритяне обращаются к возвратившимся иудеям с просьбой. “И пришли они к Зоровавелю и к главам поколений, и сказали им: будем и мы строить с вами, потому что мы, как и вы, прибегаем к Богу вашему, и Ему приносим жертвы от дней Асардана, царя Сирийского, который перевел нас сюда” (Ездр. 4:2). Казалось, что в этой просьбе начали находить исполнение слова древних пророков говорящих, что наступит день, когда “пойдут многие народы и скажут: придите, и взойдем на гору Господню, в дом Бога Иаковлева, и научит Он нас Своим путям и будем ходить по стезям Его; ибо от Сиона выйдет закон, и слово Господне — из Иерусалима” (Ис. 2:3). И тут, на первый взгляд, совершенно непонятным кажется ответ израильских старшин. “И сказал им Зоровавель и Иисус и прочие главы поколений Израильских: не строить вам вместе с нами дом нашему Богу; мы одни будем строить дом Господу, Богу Израилеву, как повелел нам царь Кир, царь Персидский” (Ездр. 4:3). Что это? Проявление религиозной гордыни, нетерпимости? Или следы древней неприязни между северными и южными коленами потомков Иакова?[45] Однако, не будем спешить с выводами и осуждать жёсткий ответ Зоровавеля. Во-первых вспомним кто такие были самаритяне: народ, который совмещал чтение Торы и почитание Истинного Бога с поклонением языческим идолам и суевериями. В своё время иудейский народ делал подобное, совмещая служение Иегове со служением Ваалам и Астартам и за это был отведён в вавилонский плен. Иудеи очень хорошо помнили этот трагический урок своей истории и понимали, что двойных стандартов в служении Господь не принимал и не принимает. Поэтому и служение самаритян не может быть угодно Господу, а строить великую святыню с язычниками — это святотатство. Это значит обречь на всё дело, едва только начав его Божье проклятие. Во-вторых, в допленные времена Господь многократно через пророков предостерегал Свой народ от каких бы то ни было контактов с язычниками (Втор. 7:2—4; 14:2), за исключением несения им вести спасения. В своё время иудеи нарушили этот завет и в результате пожали плен. Поэтому сейчас идти на контакты с язычниками самаритянами они не могли. И, наконец, в-третьих, насколько было искренним желание самаритян строить храм Господу. Ведь в некотором духовном плане самаритяне были хуже даже кровожадных финикийцев и гордых греков. Ведь в отличии от них они знали Писание, знали требования Бога, на словах признавали их, но на деле отрекались и грубо попирали. Сатана хотел через самаритян привести к падению иудеев. И вначале он для этого использовал одну из своих самых коварных уловок, которую часто использует и в наши дни. Зная, какое важное место верующие во все века отводили проповеди евангелия дьявол убеждает их пойти в своей вере, образе жизни на небольшой компромисс для того, чтобы легче проповедовать людям далёким от Бога, чтобы было с ними больше точек соприкосновения. А якобы потом, когда недавние язычники придут к Богу от компромисса отказаться и объяснить им уже всю полноту истины. Однако, всякий раз, когда верующие пытались уподобиться мира для того, чтобы иметь на него большее влияние это заканчивалось трагедией. Так христиане IV века х. э. пошли на компромисс и согласились, чтобы в храмах находились изображения Бога для того, чтобы язычникам, привыкшим к изображениям богов было легче приобщаться к христианству. С этой же целью Господний день суббота был заменён на языческий день солнца (только в русском языке называющийся воскресенье). Чтобы было “легче” язычникам в христианство вошли сложные обряды, появились иконы-охранительницы, святые мощи и т.д. Словом, не успели оглянуться, как языческие представления и обряды настолько прочно вошли в христианство, что уже было трудно отделить одно от другого. Сегодня многие христианские церкви идут тем же путём. Так римский папа признал теорию эволюции, чтобы удовлетворить тех верующих которых смущало несогласие библейских сообщений о творении с некоторыми научными представлениями и которые прочно (хотя как сейчас доказано совершенно без научных оснований) вошли в умы людей. Даже такой выдающийся мыслитель и богослов А. Мень, автор глубочайших книг по истории религии, и о Христе пытается в одной из своих работ совместить дарвинизм и творение[46]. Он фактически сводит на нет научную ценность сообщений книги Бытие, называя их лишь поэзией и символами. Он против буквального понимания её сообщений. Другие церкви видя, как сегодня распространён гомосексуализм, дабы привлечь его последователей в своё лоно не только не объявляют это грехом, но благословляют однополые браки в церкви. Церкви Западной Европы и Америки приглашают к себе на служения рок-музыкантов, устраивают аукционы и т.д. Но все эти попытки не приводят ни к чему. Людей в церковь приходит не больше, но зато дух мира входит под церковные своды, стирая грань между духовностью и вседозволенностью. О другой стороне этой проблемы, а именно о замыкании церкви, искусственном отгораживании её от мира, нежелании говорить с людьми на современном языке, а на языке XIII или XIX веков мы расскажем ниже. Итак, Зоровавель с Божьей помощью принял единственно верное решение, отказавшись от союза с самаритянами. Для целостности представления судьбы этого народа мы кратко расскажем его последующую историю. Вскоре после отказа Зоровавеля самаритяне воздвигли в пику Иерусалиму храм на горе Гаризим, высотой 2860 футов. Во времена Александра Македонского Самария была включена в область Келесирию (Нижнюю Сирию) во главе которой был поставлен Андромах[47]. Недовольные его правлением самаритяне поднимают восстание убивая наместника. Александр, который ещё недавно весьма благосклонно относился к самарянам жестоко карает восставших. После чего выселяет самаритян из Самарии в Сихем, а на их место селит македонцев[48]. Храм на горе Гаризим однако продолжал существовать, пока царь Сирии Антиох IV Эпифан (164—153) не эллинизировал его превратив в храм Зевса Ксениоса. Спустя немного лет царь возродившегося иудейского царства Хасмонеев Иоанн Гиркан в 129 г. до х. э. вообще не сносит его[49], нанеся самаритянам страшное поражение, подчинив своей власти[50]. Во времена Рима самаритяне подверглись гонению при прокураторстве Понтия Пилата, который совершенно необоснованно силой подавил их религиозную процессию на горе Гаризим, казнив наиболее именитых самаритян[51]. После этих событий представители верховного совета самарян отправили посольство к наместнику Сирии Вителлию с обвинением Пилата, который казнил и убил ни в чём не повинных людей. Вителлий отзывает Понтия Пилата из Иудеи, отправляя его в Рим для дачи ответа перед императором Тиберием о своих действиях[52]. В ходе последующей истории самаряне практически сходят на нет, не играя в ней сколько-нибудь значимого места, представляя собой лишь маленькую религиозную общину, часто подвергающуюся различным гонениям. “В 1983 г. она ещё была представлена пятьюстами жителями Наблуса (Шхема) и нового городка Холон (пригорода Тель-Авива), которыми руководил первосвященник Пинхас бен Маулиах. Он и его приверженцы до сих пор ежегодно отмечают Пасху на горе Гаризим обильным жертвоприношением животных… Они верят и в День Возмездия и Награды, когда появится Восстановитель („Тахеб“), который возродит их судьбы, и мёртвые восстанут, дабы войти в рай или вечно гореть в адском пламени”[53]. Так печально завершилась судьба этого народа, который когда-то хотел уничтожить Божий народ и помешать строительству Иерусалимского храма. Соорудив свой храм на горе Гаризим самаряне этим бросили вызов народу Божьему, Истинному Богу. Таким образом храм на горе Гаризим — это памятник человеческой гордыни. Но не только ей. Соорудив храм на горе Гаризим они решили служить Богу, но так как считали они, а не как говорил Господь. Таким образом храм на горе Гаризим это памятник — служения Богу “по учениям и заповедям человеческим”. И, наконец, развалины храма на горе Гаризим — это памятник того, что бывает с народом отступившим от Бога. Спросим себя, не является ли моя религия, храмом на горе Гаризим. Не пытаюсь ли я совместить служение Господу с исполнением человеческих обрядов и праздников. Не смешиваю ли истину с ложью. Отвечает ли моя религия тому, что говорит Библия. Не заменяю ли я Божьи постановления (не убий, не прелюбодействуй, святи субботу, не сотвори кумира) человеческими предписаниями, пусть и даже очень древними. И если это присутствует в моей духовной жизни, то я должен осознать, что меня рано или поздно ждёт та же участь, что и иудейский храм на горе Гаризим. Некогда с горы Гаризим провозглашались Божьи благословения, но народ отступил, соорудив на горе свой храм и благословения обернулись в проклятия. И кажется, что эта маленькая самарянская община существует только для того, чтобы напоминать живущим сегодня: не пытайтесь совмещать в своей религии истину с ложью!Кто же были эти лазутчики? Что за племена окружали возвратившихся из плена иудеев? Чем интересны эти народы могут быть для нас не только с исторической но и духовной точек зрения? Для того, чтобы ответить на эти вопросы необходимо перенестись на 200 лет назад от описываемых нами событий, в 722 г. до х. э. в столицу Израильского царства, в Самарию. Этот город был страшен для израильского народа. Полчища ассирийцев вторглись в их пределы. Сметая и убивая всё на своём пути войска Ассирийской империи после трёхлетней осады, наконец взяли Самарию штурмом. Город подвергся грабежу, а его жители вместе с другим населением царства переселены в далёкую Мидию и Месопотамию, а на их место пригнаны колонисты из Вавилона, Куты. Страна была обращена в ассирийскую провинцию и в Самарии был посажен наместник правителя Ассирии [1]. До нас дошла летопись царя Ассирии Саргона II (722—705), взявшего Самарию: “В начале моего царствования я осаждал и взял, с помощью бога Шамаша, даровавшему мне победу над моими врагами, город Самарию. 27 280 человек обитателей его я увёл. Я взял 50 колесниц на мою царскую долю. Я увёл пленных в Ассирию и на их место послал людей мною побеждённых стран. Я поставил над ними моих чиновников и наместников и облажил их такой же данью, как их обкладывали прежние ассирийские цари” [2]. Дальнейшая участь десяти израильских колен весьма печальна. “Значительная часть израильского народа была переселена в Ассирию и водворена в Халакане, близ Ниневии, в северной части страны, на реке Хабуре, в Гозанитиде и в горах Мидии. Иудаиты в течении долгого времени имели смутное представление о своих рассеянных братьях. Когда жители Иудеи были приведены изгнанием в те же места, между обеими частями Израиля уже не было никакой религиозной близости” [3]. И это учитывая то, что поселения иудеев водворённых в Месопотамии после разгрома Иерусалима 586 г. до х. э. и части израильских колен располагались при одной и той же реке Ховаре (Хабуре), у которой были даны величественные видения пророку Иезекиилю (Иез. 1:3). Но по времени Иезекииля, т.е. 593 г. до х. э. десять израильских колен, как нация уже успели полностью ассимилироваться, хотя прошло с момента их переселения менее 150 лет. Вместо выселенной значительной части израильтян ассирийский царь, следуя давнишней практике переселил народы из другой части своей державы. Монархи Ниневии это делали специально, т.к. находясь на чужой земле покорённый народ был склонен менее восставать и быстрее ассимилировался. Даже изданные в советское атеистическое время книги констатировали, что “Описанная в Ветхом Завете история падения Израильского, а потом и Иудейского царства, находит в археологических памятниках Ассирии и Вавилона вполне убедительные подтверждения” [4]. “И перевел царь Ассирийский людей из Вавилона, и из Куты, и из Аввы, и из Емафа, и из Сепарваима, и поселил их в городах Самарийских вместо сынов Израилевых. И они овладели Самариею, и стали жить в городах ее” (4Цар. 17:24). Итак, новое население страны составили бывшие жители — Вавилона, Куты (город близ Вавилона), Сепарваима (его развалины находятся близ восточного берега Евфрата к юго-западу от Багдада), назывался так же Сиппар (в пер. город книги); Емафа — город в верхней части Сирии, расположен по обеим сторонам реки Оронта. В отличии от других городов существует он и сегодня, представляя собой большой город. Авва (в пер. разрушение) один из городов Месопотамии, близ Вавилона. Большую часть составляли кутийцы или хуфейцы; как их называли евреи или самаряне, как их называли греки. [5]. Вместе с собой эти народы принесли на землю Палестины и свою религию. “Вавилоняне сделали Суккот-Беноф, Кутийцы сделали Нергала, Емафяне сделали Ашиму, Аввийцы сделали Нивхаза и Тартака, а Сепарваимцы сожигали сыновей своих в огне Адрамелеху и Анамелеху, богам Сепарваимским” (4Цар. 17:30—31). Омерзительные и кровавые языческие культы против которых столько проповедовали в Израиле Амос и Осия стали теперь господствующими в палестинской земле. Так вавилоняне сделали Суккот-Беноф (в переводе “Павильон дев”) или Астартейон [6]. История хорошо знает, что собой представлял Астартейон, который бы мы сегодня могли назвать публичным домом. Получил распространение и культ Нергала, который был главным богом города Куты в Центральной Вавилонии и считался властителем царства мёртвых. [7]. “Он олицетворял некоторые неприятные явления природы — палящий зной, а также лихорадку и заразные болезни” [8]. Ашима — божество емафян, представляемое в виде безволосого козла. Нивхаз — один из богов аввийцев изображался с головой собаки и человеческим туловищем. Тартак — изображался в виде осла. Боги Адрамелех — олицетворял солнце, а Анамелех — луну. В их честь сепарваимцы сжигали своих детей [9]. Вот эти-то языческие народы и “смешались с остатком туземцев-израильтян (не уведенных в Месопотамию — прим. А.О.) и образовали впоследствии особую полу-языческую, полу-еврейскую народность, известную под именем Самаритян” [10]. “И как в начале жительства своего там они не чтили Господа, то Господь посылал на них львов, которые умерщвляли их. И донесли царю Ассирийскому, и сказали: народы, которых ты переселил и поселил в городах Самарийских, не знают закона Бога той земли, и за то Он посылает на них львов, и вот они умерщвляют их, потому что они не знают закона Бога той земли. И повелел царь Ассирийский, и сказал: отправьте туда одного из священников, которых вы выселили оттуда; пусть пойдет и живет там, и он научит их закону Бога той земли. И пришел один из священников, которых выселили из Самарии, и жил в Вефиле, и учил их, как чтить Господа. Притом сделал каждый народ и своих богов и поставил в капищах высот, какие устроили Самаряне, — каждый народ в своих городах, где живут они. Между тем чтили и Господа, и сделали у себя священников высот из среды своей, и они служили у них в капищах высот. Господа они чтили, и богам своим они служили по обычаю народов, из которых выселили их. Народы сии чтили Господа, но и истуканам своим служили. Да и дети их и дети детей их до сего дня поступают так же, как поступали отцы их” (4Цар. 17:25—29, 32—33, 41). “Представление что каждая область имеет своего местного бога, который требует особых форм поклонения и мстит, если ему не воздают освящённых обычаем почестей, было сильно распространено в древности. Люди, поселившиеся в какой-нибудь стране, считали для себя обязательным принять религию этой страны. Некоторые неудачи, постигшие ассирийских переселенцев, убедили их в том, что туземный бог недоволен ими. Рассказывали о нападении львов на людей… новые обитатели страны так мало знали о существовании родственного культа в Иерусалиме, что обратились не в этот город, а в Ниневию, ища средства поправить положение. Ассирийское правительство… вполне согласилось с ними и послало нескольких священников Ягве из среды тех, которые были уведены в плен, чтобы проповедовать им религию этого бога. Эти священники поселились в Бетэле и возобновили обычай жертвоприношений в его древних формах. Но это не заставило поселенцев отказаться от своих национальных богов” [11]. Вскоре из Иерусалима в Самарию попадает текст Торы (Пятикнижия Моисеева), который принимается там с большим… почтением. Здесь мы вновь видим свидетельство силы слова Божьего пред которым отступили варварские идольские культы. Самаритянские писцы бережно переписывают её и ряд этих текстов сохранился до нашего времени. “Книга Иисуса Навина (Иошуа) не составляла части Торы, заимствованной самаритянами. Тем не менее, они, по-видимому, не оставили без внимания столь важного текста. Они получили его, как книгу, отдельную от Торы, затем сделали в ней многочисленные добавления, касающиеся их истории и их баснословных преданий. Что касается Пророков, то самаритяне лишили себя этого перла еврейской литературы. Причина этого весьма проста. Пророки дурно отзываются об Израиле и ставят его в подчинение Иудеи. Реформы, проведённые пророками, глубоко разделили Иерусалим и Самарию. Вполне естественно, что Самария не приняла писаний, которые отчасти направлены были к её осуждению” [12]. Наряду с почитанием Торы у самаритян продолжали ещё жить языческие пережитки и обряды, и даже поклонение наравне с Иеговой языческим богам. Но при этом они “всё больше проникались убеждением, что именно они и есть настоящий „остаток“ Израиля” [13]. На первый взгляд здесь наблюдается какая-то несовместимость и трудно понять, как самаритяне могли её не замечать. Т.е. с одной стороны признавать Тору, где говорилось о том, что “да не будет у тебя других богов пред лицем Моим. Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня” (Исх. 20:3—5). А с другой продолжать служить языческим богам. Однако, в наши дни мы можем наблюдать точно такие же несовместимые с библейской точки зрения вещи, но которые весьма совместимы в глазах людей. Так сегодня все без исключения христианские церкви признают боговдохновенность Библии, как Слова Божьего, считая себя при этом порой единственно истинной церковью. Но при этом они грубо нарушают то, что говорит Сам Господь со страниц Писания. Так, например, вместо Божьей заповеди о субботе (Исх. 20:8—11) многие христиане празднуют вместо неё воскресенье, которое пришло в христианство из язычества, как день солнца (исторические материалы по этому вопросу см. Опарин А.А. И камни возопиют…, Харьков, Факт, 2000, 2-изд 2001, с. 123—132). Библия говорит, что только Христос является посредником между Богом и человеком (1Тим. 2:5), а во многих церквях утверждается, что посредниками являются священники, которые могут отпускать грехи. Библия не делит людей на духовенство и мирян (1Петра 2:9), а последователи некоторых христианских церквей делят всех верующих: на особый класс духовенство и низший мирян. Библия ясно утверждает, что душа не бессмертна (Еккл. 9:5, 10), а многие христиане верят в бессмертие души, хотя исторически это однозначно доказано, что оно пришло в христианство из язычества [14]. И вот эти самые самаритяне обращаются к возвратившимся иудеям с просьбой. “И пришли они к Зоровавелю и к главам поколений, и сказали им: будем и мы строить с вами, потому что мы, как и вы, прибегаем к Богу вашему, и Ему приносим жертвы от дней Асардана, цар