Дикторат - Галина Манукян

На бетонной дороге у края города народу сновало прилично: коллекторы на ржавых цветных повозках, запряженных псидопсами, прочий люд верхом кто на чем, но по большей части пешком. Были тут не только глоссы: тех легко отличить по куда более приличным одеждам, чем у наших, и круглой черной серьге в ухе, попадались и химичи с фиолетовыми серьгами, и долговязые любильцы с серебристыми. С красными ходили только степняки.

– Ну всё. Через две улицы рынок. Там и казначей, – пробормотал Мага сотоварищу, а на меня посмотрел косо: – Эй, Лисса, платок натяни пониже. И по сторонам не зыркай. Не принято тут.

Пока мы продвигались по заросшим травой улицам мегаполиса, мимо домов с окнами, затянутыми бычьими пузырями или пленкой, реже с целыми почти стеклами, с ржавыми или пластиковыми знаками над дверьми, мимо деревянной будки торговца снедью, закрытой наполовину красным пластиком с белым яйцом посередине, наполовину полосатым, черно-желтым, в мою душу вновь закралась тревога. Пусть и старалась я не особо пялиться, как велел Мага, но отметила, что кроме суровой старухи, закутанной в черное, по дороге нам не встретилось ни одной женщины. Причем старуха ехала с доброй армией провожатых.

Мое беспокойство скоро усилилось, потому что, когда мы проезжали по небольшой площади, кучка разбитных парней будто сбесилась. Кто-то причмокивал, кто-то улюлюкал, кто-то подмигивал или выкрикивал что-то типа:

– Сворачивай-ка сюда! Ну-ну, посмотрим, кому повезет… Эй, степняки! Отдайте мне сладкую… Снимите с нее лохмотья, не разглядеть, не уродина ли?

Как ни пытались Мага и Саро проехать, нас окружили. Мгновенно толпа обросла любопытными. А парни совсем распоясались, стали кричать всякие гадости, подошли вплотную. Казалось, еще немного, и меня разберут на лоскуты… Я закуталась в платок, отчаянно желая стать невидимой. Мои спутники втянули головы, лишь отец распрямил плечи и перехватил рукой копье.

Пара рослых молодчиков достали ножи из-за поясов и принялись махать ими перед его носом:

– Давай-ка, старик, ее сюда. Мы тебе тоже водицы нальем. Хоть все озеро.

Саро и Мага выглядели хлипкими рядом с этими верзилами, да и отец был худ и невысок ростом – наглецы могли запросто уложить его одной левой. Моя душа ушла в пятки, и я ухватилась крепче за шерсть псидопса. Тот взвизгнул совсем по-щенячьи и резко дернулся, сбросив меня на землю. Запахло паленой шерстью. Черт! Похоже, я здорово обожгла его искрами!

Мужчины расхохотались, кольцо сомкнулось. Лицо отца побелело, а мои ладони засвербели, закололи неимоверно. Насупившись, я начала подниматься, стараясь не смотреть на смачные ухмылки глоссов. Чувствовала, что взорвусь или шарахну в одну из этих отвратительных образин искрами так, что запахнет уже не паленой псиной. Я сглотнула. И вдруг послышался громогласный голос.

– Хэйдо! Кому стоим? – рявкнул он.

И толпа разом умолкла. Наше окружение стало редеть. Я оглянулась, чтобы увидеть, кто одним словом устрашил глосских уродов. Передо мной стоял гигант в кожаных доспехах и узких штанах. Он держал короткий меч в одной руке, другой убирая за ухо пряди черных волос, выбившихся из длиннющей косы. За ним стояли три стражника. Синие глаза гиганта с насмешливым любопытством посмотрели на меня:

– Что тут у нас?

Я невольно поправила платок и пожалела, что мне так и не удалось отмыться. Наверное, все лицо в пыли и поте, недаром ведь кожу неприятно стягивает… Гигант усмехнулся небрежно:

– Понятно. Очередная чумашка из степей.

Будто мало мне было на сегодня унижений! Я резко выпрямилась, и меня сразу же качнуло. Пришлось ухватиться раскаленной ладонью за железный столб, что оказался под рукой. Я вздрогнула, чувствуя нарастающее напряжение. Что-то огненное зажглось в груди и потекло через руки в столб. Люди в толпе ахнули, задрав головы. Даже у синеглазого гиганта отвисла челюсть. Все смотрели на верхушку столба. Я подняла глаза: столб ожил и принялся сверкать по очереди зеленым, желтым, красным, а по зеленому кружку быстро-быстро задвигал ножками человечек. Во рту у меня снова появился неприятный привкус железа.

– Колдовство, блоха меня закусай! – пробормотал кто-то.

– Ведьма, – подхватил другой.

Изумленные восклицания и ругательства, одно изощреннее другого, посыпались со всех сторон. Мужчины принялись целовать амулеты, а глоссы-стражники выхватили копья.

От страха меня затрясло сильнее, а горячие потоки в теле превратились в раскаленную лаву. И вдруг, словно по команде, зажглись веером огни на трех высоких столбах вдоль дороги. Непонятная сила, нарастая, прилепила меня к железной опоре, и тут на здании на углу вспыхнул яркими цветами пластик, наполовину оплетенный плотоядными лианами. Сквозь трещины по нему пронеслись какие-то разноцветные письмена и фигуры, а затем мужской голос произнес громко и почему-то весело: «Боитесь, что Интернет в роуминге высосет все до копейки?» Тут же появилось громадное лицо коротковолосого блондина, потягивающего соломинку.

– Духи! Нам явились духи! Они хотят нас высосать! – истошно заорали люди. Одни принялись кланяться и истово целовать амулеты, другие бросились бежать в панике, давя стоящих рядом. А мне стало так нехорошо, что я медленно сползла по столбу на землю, и в голове поплыло. Кто-то пнул меня палкой, и мои ладони оторвались от теплого железа. Тотчас светопреставление прекратилось: огни на столбах исчезли, Дух с соломинкой и странным именем Тырнет – тоже. На перекрестке остались лишь немногие, большинство же как ветром сдуло.

Немного поколебавшись, стражники все же окружили меня тесным кольцом. Острые концы копий уже готовы были вонзиться в тело, но за спинами вооруженных глоссов послышалось снова:

– Хэйдо!

Стражники расступились. Гигант шагнул вперед и склонился надо мной.

– Как ты это сделала? – сурово спросил он.

Я отрицательно замотала головой, бормоча:

– Это не я… Я так не умею… Не я…

– А кто? – напирал синеглазый. – Псидопс нагадил?

– Не я… – шептала я, но, похоже, здоровяк был уверен в обратном.

От его внимательного и умного взгляда меня пробрало до самых косточек, и я вдруг и сама засомневалась, уж не я ли со своими искрами и потоками натворила этих дел. От этих мыслей у меня в голове все смешалось, и, вяло пожав плечами, я чуть слышно пробормотала:

– Может быть… Не знаю. Все равно не я… Оно само…

– Само, значит, – гигант задумался.

Наверное, не верил. Жаль. Достаточно было одного его слова стражникам, и их копья завершат мою короткую жизнь.

– Простите, – жалостливо промямлила я. – Может, после удара молнии так сделалось, что Духи искры послали… вот…

Признаться, что Акху назвал меня проклятой, не получалось. Думаю, у глоссов с проклятыми разговор короткий.

Но в глазах гиганта зажегся интерес: похоже, громы, молнии и говорящие духи не пугали его, совсем наоборот.

– Господин, простите мою дочь, она зла не желала, – умоляюще произнес отец. – Она добрая девушка, хорошая…

– Испорченный товар привезли? Не побоялись, что перережем вас всех, а, соленые? – сурово спросил синеглазый. – Или нормальных уже не осталось?

Отец склонил голову:

– Простите, господин. Жрец наш велел, Акху, чтобы ее отвезли… Бо как Духи велели. Мы бы сами ни-ни…

Стыдясь теперь и за себя, и за отца, я решила, что сейчас всем нам придет конец, но ярко-очерченные губы синеглазого внезапно растянулись в хитрую улыбку:

– Духи, говоришь? Ладно, разберемся. Зато не скучно! – он протянул мне руку: – Поднимайся, степница.

Я замялась, не решаясь вложить пальцы в большую ладонь – вдруг его шарахнет искрами? Тогда он точно не будет больше так улыбаться. Однако синеглазый не стал дожидаться, когда я решусь, сам легко поднял меня с земли и поставил на ноги. Те начали предательски разъезжаться, уж слишком много сил ушло из меня в железный столб.

– Так, похоже, идти ты не можешь, – скривился синеглазый и одним махом взвалил меня на плечо. Я чуть не поперхнулась не столько от неожиданности, сколько от того, что его наплечник врезался в мой живот.

– Господин! А как же… – услышала я молящий голос отца. – К казначею?

– Скажете, девушку забрал начальник стражи. Казначей после распорядится, чтобы открыли шлюзы, – распорядился синеглазый. – Хэйдо!

– Но господин… – пробормотал Мага.

Гигант не стал слушать, он пошел прочь от моих соплеменников. Бетонная дорога подо мной затряслась и поехала, подскакивая в такт здоровенным башмакам гиганта, словно меня не несли над ней, а она ползла сама.

«М-да, на псидопсе было гораздо удобнее».

Глава 3

В высокие западные окна проникал яркий свет солнца. Он позволял разглядывать меня каким-то важным глоссам, рассевшимся полукругом в драных кожаных креслах. То что они были важными, я поняла сразу – по их одежде, неудобной для воинов и слишком роскошной для торговцев – штаны и туники навыпуск из каких-то невиданных тканей. Длинные волосы у большинства глоссов были с проседью, у кого-то зачесаны назад, у кого-то собраны в косу. На груди – по множеству амулетов и украшений. В центре перед креслами виднелись остатки кострища – значит, глоссы собирались здесь даже ночью, когда отступала жара и начинался холод. У широких окон выстроились трое вооруженных стражников, еще двое стояли у входа.