Флетч в Зазеркалье - Грегори Макдональд

– Я принес сенсационный материал!

– И мы помогли вам донести его до зрителя. И… – серые глаза Блейра многозначительно уставились на чек, – …заплатили.

Взглянул на чек и Джек.

– Вы от меня откупаетесь?

– И благодарим за сотрудничество. Вроде бы Энди говорил мне, что вы учитесь на факультете журналистики?

– Вернуться к учебе я не могу. Во всяком случае, сейчас.

– Ничего страшного, подождете до начала следующего семестра. Деньги у вас есть, устройте себе веселые каникулы. Мы вот с женой недавно ездили по Канаде. На поезде. Превосходные экскурсии. Великолепное обслуживание.

– Вы не предлагаете мне работы?

– Времена сейчас трудные, Джек. Конкуренция жесткая. Нам очень непросто убедить американских бизнесменов, что они должны тратить на рекламу восемьдесят процентов прибыли. Некоторые упираются. Мы не увольняем сотрудников, но и не берем новых, если кто-то уходит по собственному желанию. Если нам кто и нужен, так это молодые люди с опытом работы. Один материал не означает, что у вас есть опыт.

– Это мой материал. В нем указана моя фамилия. Отличный материал. Вы сами сказали, что он тянет на премию.

– Да, – Блейр улыбнулся. – Мы очень благодарны мистеру Флетчеру.

Джек вскинул голову. Очень уж ему хотелось… Но он напомнил себе, что не играет в такие игры.

– Разумеется, – продолжил Блейр, – мы надеемся, что и с другими материалами, того же уровня, что и репортажи о Клане, вы прежде всего придете к нам. Может, не на заключительном этапе расследования, а чуть раньше… У нас классные специалисты. Я хочу сказать, что такие репортажи должны делаться командой.

– Командой? – Джек попытался представить себе съемочную бригаду в лагере Клана. Не получилось. Это не журналистика. Это реклама.

– Мы бы наверняка согласовали некоторые вопросы с нашим юридическим отделом. Нам остается только надеяться, что ваши репортажи не вызовут судебных исков. Меня вот информировали, что имело место нарушение некоторых законов, касающихся частной собственности.

– Вы боитесь, что белые расисты подадут на вас в суд за то, что я нарушил их право на уединение и рассказал всем, чем они занимаются вдали от посторонних глаз?

– Вы проникли на территорию, являющуюся частной собственностью. Ознакомились со сведениями, хранящимися в памяти компьютера, принадлежащего…

– А что мне оставалось делать? Или вам хватило бы только видеозаписи?

– Да еще начали готовить этот материал, сидя в тюрьме?

– Вы что, не поняли? Меня посадили в тюрьму, чтобы…

– Я говорю о том, что слышал. И никто не знает, где правда, а где – ложь.

– Никто? – Во рту у Джека пересохло. – А я-то думал, журналисты только этим и занимаются, отделяют правду от лжи.

– Да, разумеется, – усмехнулся Блейр. – Именно это я и хотел сказать, Джек. Тебе недостает опыта. Возвращайся на факультет журналистики. Иди в люди, туда, где ты столкнешься с реалиями жизни. Заработай себе репутацию. А пока… бросить учебу… попасть в тюрьму… контакты с белыми расистами… как узнать, кто ты на самом деле… Может, необработанный алмаз…

С чеком в руке Джек поднялся.

– Приятно было с вами познакомиться, мистер Блейр. – Он протянул руку над столом из красного дерева. Блейр встал, пожал протянутую руку.

– Надеюсь, ты не откажешься выслушать отцовский совет. Репортаж сделал ты, но теперь он принадлежит нам. Мы его купили. Вопрос закрыт. Повторюсь, тебе недостает опыта. Один раз тебе повезло. Но на этом уже поставлена точка. Вокруг большой мир, в котором никто тебе ничего не должен. Закончи учебу, найди работу, женись, у тебя появятся дети, возможно, твое призвание совсем в другой сфере…

Не выпуская руку Блейра, всматриваясь в его серые глаза, Джек процедил:

– Жаль, что вы выпали за борт. Теперь моя дверь всегда закрыта для вас.

– Что? – поперхнулся Блейр.

– Прощайте.

Глава 3

– Виндомия. Доброе утро. Чем я могу вам помочь?

– Пожалуйста, соедините меня с «Америкен герл роуз сьют», – попросил Флетч.

– Соединяю.

Вновь Джек воспользовался телефоном Энди Систа.

– К сожалению, сэр, в «Америкен герл роуз сьют» никто не берет трубку.

– Я хотел бы поговорить с мисс Шаной Штауфель.

– Сомневаюсь, что мисс Штауфель будет сидеть в своей комнате в половине двенадцатого утра, сэр. Подождите. – Джек ждал. Теперь он уже не волновался, в какую сумму обойдется его телефонный разговор «Глоубел кейбл ньюс». – Сэр? Я связалась с бассейном, столовой, тиром, полем для гольфа и конюшней. Как вы думаете, где еще поискать мисс Штауфель?

– Попробуйте телефон-автомат у бензозаправки в деревне.

– Извините, сэр. Это платный телефон. Он не подсоединен к нашему коммутатору.

– Могу я оставить ей послание?

– Разумеется, сэр.

– Звонил Джек Фаони. Передайте ей следующее: «Подготовьте „Кактус сьют“. Кузен».

– Флетч. Слушаю?

– Привет, папа.

– Г-р-г-м.

– Что там у тебя?

– Ничего. Вдруг заложило уши.

«Привыкну ли я к слову „папа“, – подумал Флетч. – Наверно, можно найти способ обойтись без него. А вот этому молодому человеку слово „папа“ очень уж нравится».

А ведь неделей раньше Флетч понятия не имел, что у него есть сын.

И до сих пор у него не было доказательств того, что Джон Флетчер Фаони действительно его сын.

– Где ты? – спросил Джек.

– Приближаюсь к городу Форвард, штат Висконтин, с юго-востока.

– Я удивлен, что ты решился вновь сунуться в эту клоаку.

– Подумал, что необходимо вызволить оттуда твою мать. Сегодня все пациенты должны покинуть «Блайт-Спирит».

– Из-за твоего репортажа по ГКН закрыли любимый мамин санаторий?

– Журналист не должен уподобляться белочке, которая думает, что солнце встает только потому, что она крутит колесо.

– И что ей теперь делать?

– Санаторий закрывает правительство штата Висконтин, потому что лечения там никакого не проводилось. А все сотрудники отдаются под суд за мошенничество.

– И ты собираешься забрать ее?

– Да.

– Как же ты сможешь забрать женщину, которая весит больше шестисот фунтов?

– Я взял напрокат грузовик-фургон технической помощи с гидроподъемником.

– Она будет зла на тебя. «Блайт-Спирит» стал для нее домом вне дома.

– И основным источником расходов. А пользы не приносил никакой. Ты знаешь, сотрудники «Блайт-Спирит» убедили твою мать, что она должна остаться в санатории до конца своих дней.

– Не может быть.

– Может. Одной рукой они кормили ее от пуза, другой внушали, что, кроме как у них, ей нигде не похудеть, и при этом умудрялись обчищать ее карманы. Твоя мать – умная женщина. Просто удивительно, что им удалось задурить ей голову.

– Понятно, папа. Как ее сын, должен предупредить, что она может отвесить тебе оплеуху, если, конечно, дотянется. Только не позволяй ей упасть на тебя.

– Ты хотел сказать, опять упасть.

– Опять?

– Сам знаешь, что случилось после того, как она упала на меня.

– Да. Случился я. Ты не рад?

– С этим еще надо разобраться.

– Я уверен, что рад.

– Теперь я знаю, почему у тебя такая легкая походка.

– Другой и быть не может у того, чья мать весит больше шестисот фунтов. Тут уж поневоле научишься быстро уходить в сторону.

– В тебе гибнет второй Нижинский.

– Кто такой Нижинский? – переспросил Джек.

– Один тип, который все время кружил вокруг женщин.

– Ясно. Между прочим, репортажи о Клане нашли отклик по всей стране. Так мне сказали. Ты видел хоть один на ГКН?

– Тебе известно, у нас на ферме нет кабельного телевидения. Я читал насчет твоих репортажей в прессе. И горжусь тобой. Но ты ни разу не появился в кадре, так?

– В каком смысле?

– Не показывали ни тебя, ни твоих фотографий.

– Не показывали. Хотя очень хотели. Посмотрите, мол, на молодого журналиста, рисковавшего жизнью. Я не разрешил. Знаешь ли, беру на вооружение некоторые из твоих принципов.

– Твоя мать многому тебя научила.

– Понимаешь, папа, не так-то легко наступать на горло собственному тщеславию.

– Безусловно. Однако, как говорил проповедник дочери: «Береги себя. Всегда будет завтра».

– Ага. Я с такой однажды встречался. Кстати, сегодня я пообщался с твоим мистером Блейром.

– Алекс Блейр? Этот напыщенный кретин.

– Знаешь, папа, я поначалу подумал, что он – отличный парень.

– По-другому и быть не могло.

– Такой искренний.

– Да уж, с искренностью у него все в порядке.

– Он дал мне чек на приличную сумму.

– Понятно. – Флетч искал глазами указатель поворота на Форвард. – Сие означает, что работу тебе в ГКН не предложили.

– Зато денег отвалили выше крыши.

– Засранцы. О том, что ты – мой сын, от тебя они не узнали. – Флетч улыбнулся. – Так?

– Слушай, папа, а я – твой сын?

– До получения уведомления об обратном – да.