Приключения утюга и сапога - Людмила Петрушевская

Глава четвертая

Ночь утюга

Праздник догорал. Утюг стоял в дверях кабаре, с грустью и любовью наблюдая за другом сапогом и землячкой - чугунной пепельницей, которые в обнимку танцевали вальс под чумовые звуки джаза (соло на гитаре - махровое полотенце, соло на тромбоне водопроводный кран). Но это длилось недолго, поскольку пепельница была сотрудницей ресторана, и с вальсом было покончено, пора было приступать к трудовым будням. Когда они вернулись в ресторан, хозяин, старый стакан, уже настойчиво побрякивал. А сапогу, видимо, не терпелось проводить утюг вон отсюда, такие настали времена. - Прости, друг,- говорил сапог.- Так сошлось. Уйди. - Давай уйдем вместе,- повторял утюг холодея. - Так получилось, прощай,- твердил сапог.- Я не могу. И он даже вынул из голенища подзорную трубу и протянул утюгу. - Зачем мне это? - печально отвечал утюг.- Без тебя мне ничего не нужно. И сапог вынужден был поставить подзорную трубу в угол просто так. - Но это же я ее люблю,- упирался утюг.- Она мне землячка, мы с одного завода. Пепельница-то. - Прости, друг, но это она так решила,- тупо твердил сапог, притоптывая от неловкости. - Только ты уж ее не бросай,- тяжело сказал на это утюг. В ответ сапог поклялся, что будет помогать во всем чугунной пепельнице, устроится на работу здесь, в ресторане, и не кем-нибудь, а урной, чтобы помогать пепельнице, которая, как ни говори, буквально пропадает под тяжестью окурков и огрызков одна, каждый день полную смену! Утюг тяжело вздохнул, а сапог уже встал и стоял на добровольных началах у стены, и в него (извините) каждый мог бросить и бросал всякую дрянь, и пепельница поневоле в этом участвовала каждые пять минут - поневоле, потому что ее то и дело переполняли дымные, чумазые окурки, еще не вполне остывшие, и сапог подбегал и подставлялся, жалея бедную чугунную подружку. Сам-то себя он не жалел и тут же испачкался по колено! Не говоря о легких ожогах в ходе этого горячего труда. Но не об этом речь. Пепельница, предательница, в процессе работы прижималась ободком к сапогу и сияла! "Сияй-сияй,- думал утюг,- не то ты скажешь скоро, когда утюг уйдет и перестанет тебя защищать и наступят серые будни, полные нелегкого быта, пьяного звона посуды здесь, в ресторане! Бедная, глупая пепельница,размышлял утюг, стоя в дверях,- как же ты затоскуешь, а будет поздно!" - Понял, так случилось,- бормотал сапог, весь в саже. - Так давайте же уйдем! - воскликнул утюг.- В дальние дали! - Нет, друг,- возражал сапог,- нет. Так не выгорит. Она сказала, что должна кормить семью, целый чернильный прибор, понял? И братья маленькие еще, перушки еще. Understand - no? (Соображаешь - нет? - искаж. англ.) Обувь, окружавшая утюг, почувствовала себя неловко и пошла вон, устраиваться в магазин "секонд хэнд", где надеялась продать себя во вторые руки (на вторые ноги). Только несколько особо преданных пар топталось в отдалении. Но утюг как прикипел подошвой к полу и достоялся до того, что хозяин, старый стакан, вновь вызвал киллеров. - Выйдем поговорим теперь,- сказали киллеры, все те же самые коробки с макаронами в сильно помятых убийцевских шапочках. С этими словами они покинули ресторан. Утюг не боялся ничего. Но, чтобы не подвергать опасности жизнь друга сапога и землячки чугунной пепельницы, он воскликнул: - Айда, обувка! И к нему тут же подвалили преданные кореша - пара босоножек, две дыроватые галоши и крепкие ребята валенки на подшитом ходу. Они были готовы на все для своего командира. Утюг выскользнул в темную ночь и метнулся навстречу киллерам, чтобы навтыкать им по шеям, однако киллеры, как оказалось, сидели в машине, загадочно глядя сквозь прорези своих убийцевских шапок. Также оказалось, что эти киллеры держали за ошейники два взрывпакета, взрывпакеты же, лысые, злобные, почти без глаз, виляя обрубками хвостов, выглядывали в окна машины и щерились. Да! Утюгу, видимо, недолго оставалось жить, но он пошел вперед как ни в чем не бывало, только товарищей стал уговаривать идти по своим делам. Машина тронулась следом. Взрыва все еще не было. Видимо, киллеры решили устроить фейерверк где-то подальше от ресторана. Первыми свернули в булочную рваные галоши. Босоножки же и валенки все еще не отставали от утюга. - К вам обращаюсь я, друзья мои,- повторял утюг.- Братья и сестры, сержанты и старшины, валенки и босоножки, валите отсюда подальше. - Ты че,- сказали валенки,- ты че, шеф? Босоножки заявили: - Мы с тобой пойдем на раз. Ты от гибели нас спас. Утюг же на ходу твердил: - Я иду на бой, а вот вы можете влипнуть в хорошую историю, ни один сапожник не возьмется оперировать. Так! Слушай мою команду! Все в кусты! Чугун завода "Каслинское литье ООО" выдерживает атомный взрыв! Потом встретимся. Обувь залегла, а утюг в сопровождении машины с убийцами бороздил ночное шоссе. И вдруг двери булочной открылись, и из них выскользнули две тени, которые плавно помчались по дороге вслед за автомобилем, обогнали его и поравнялись с утюгом. Утюг воскликнул: - Алло, мужики! - Все в норме, шеф! - ответили две тени.- Это мы, галоши! Мы уговорили двух бубликов на вечернюю прогулку! Везем их кататься! Погляди только! И они проехались взад-вперед. Вид калош, вооруженных бубликами, в темноте полностью напоминал вид утюга с ручкой. - О, бродяги,- довольно сказал утюг.- Закамуфлировались! Теперь разъезжайтесь подальше от меня, будем вводить противника в заблуждение. Спустя минуту машина киллеров притормозила. Впереди маячило три утюга, а взрывпакетов-то было только два! - Стой, стрелять буду! - завопили макаронные коробки.- Стой, раз-два! Но три утюга продолжали следовать по дороге, причем порознь. Машина остановилась, раздался шум макарон в коробках (убийцы, видно, думали), затем киллеровоз развернулся и уехал. - Ай да галоши, ай да сукины дети! - крепко выразил свое мнение утюг. А на шоссе выползли мирные валенки, поверх которых выглядывали притихшие босоножки. - Ура! - воскликнули они все. Но из галош раздался недовольный писк: это глупые бублики требовали продолжить катание. Им понравилось ездить! И вся компания почесала в парк, на качели и карусели, пить кока-колу и есть мороженое. У утюга, правда, немного болело в груди - там остался влажный след в морщине, пятнышко от дыхания маленькой пепельницы. Пепел окурков стучал в сердце утюга. "И где ты, сапожище друг, и где ты, пепелюшка?" - чугунно и упорно думал утюг...

Глава пятая

В сторону левого сапога

Ночь была нежна, в парке гремел фейерверк, там проходил ежегодный праздник братвы (гуляли пистолеты, наганы, кольты и вся дружная семья Калашниковых, а также приехали гости из братских стран, солнцевские курносые обрезы и израильские ребята Узи). Нечего и говорить, было купано в фонтанах, а на сцене выступали тельняшки, береты и дуэт ботинок братьев Катерпиллеров, вот так. И доктор Мартенс давал уроки внезапных ударов каблуком из положения вперед спиной! Случайно попавшие на праздник бедные родственники, валенки с калошами, босоножки Секонд Хэнд и глупенькие бублики, смотрели на все эти дела из кустов (подальше от греха). И только утюг, крепкий малый, смело сидел в первом ряду при самой нахальной пальбе. А затем ночка кончилась, в парке началась уборка, замелькали "скорые" и санавиация, красные кресты выволакивали из-за статуй помятые стволы и отброшенные курки: братва погуляла. И утюг в сопровождении преданных друзей отправился ранним утром к сапожнику, который не спал ночь по своей привычке. По дороге, правда, завезли подгулявших пухленьких бубликов к месту жительства, в булочную, и мы о них никогда не забудем, но дальше речь пошла о серьезном. - Сапожник, сделай мне сапог! - обратился босой утюг к мастеру Фадею, который в этот момент боролся с гвоздем, пытаясь его забить в очередную подметку. Гвоздь, вместо того чтобы уйти с головой в работу, уклонялся, манкировал служебным долгом, берег шляпку и всячески избегал встреч с молотком просто-таки вертелся на служебном месте, чтобы только ничего не делать! Мы знаем таких граждан, о них говорил еще Патрик Кавенах, он говорил, что у этих типов есть средство стать художниками без необходимости создавать при этом произведения: то есть они изворачиваются как могут, чтобы не делать ничего, и их потом объявляют "старик ты гений". Так что посмотрим, как обернется дело с гвоздем, он еще продырявит многое на своем пути, а пока что дело доехало до того, что сапожник выкинул этот окончательно свихнувшийся гвоздь вон. Тот, вильнув, звякнул об утюг, не извинился, не снял даже шляпки, а просто тронулся по своим делам, однако утюг остановил его словами: - Ты меня не теряй, я на тебя выйду. - Стрелка забита,- промолвил молодой, но вертлявый гвоздь и прилег в ожидании под табуретку. Стрелка забита - значит "о встрече договорились" на их языке. Утюг сказал: - Ты, крутой, стрелка у нас с тобой в ресторане "У старого стакана" вечером. Сейчас расскажу, что ты будешь делать. Даю тебе машину. - Ну. - Есть там одна... - Ну. Дальнейший их разговор был покрыт мраком тайны. Затем утюг обратился к сапожнику и растолковал ему, что речь должна идти о новом сапоге на левую ногу, о ковбойском сапоге на каблуке и с острым носиком. Сапожник как раз проходил трудный период трудоголизма и сразу принялся за дело. Утюг только немного подождал и к вечеру выехал на дорогу в новой обувке это была копия его предыдущего (потерянного) друга сапога, но тот был на правую ногу, а этот теперь на левую. Кроме того, в данном варианте была любопытная деталь - несколько дырочек в носке и по бокам над подошвой (для кругозора, как вы догадались, утюг-то ехал внутри!). Утюгу было уютно как в танке, если бы не сердечная рана. Его прежний друг правый сапог (страшно сказать) теперь любил утюгову подругу, маленькую чугунную пепельницу, землячку и почти сестренку. Так что в ресторан "У старого стакана" и направил свою стопу гневный, но сдержанно-холодный утюг. Его замысел был прост.