Дороги богов и демонов - Константин Андреевич Чиганов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Или не только людьми?
Он совсем не боялся. Ни денег, ни опасных знаний у него или его близких не было, так что затевать такую сложную постановку было бы не с чего. Шантаж исключался. К тому же он полагался на себя и, порой немного наивно, верил, что сумеет за себя постоять. Голова побаливала. Илья не придал этому значения.
— Кому ты нужен, этот Вася? — он глянулся в зеркало, одеваясь. И добавив с подвыванием: «Чудовище, жилец вершин, с ужасным взглядом, похитил несшую кувшин с прекрасным задом…»[1], сам засмеялся.
Провел ладонью по волосам. Подхватил нетяжелую сумку с вещами и открыл обитую черным дерматином дверь.
Насвистывая: «Родина, еду я на родину…», Илья шагнул через порог, не ведая, что покидает этот дом навсегда.
4
Старик уже ждал в своем рыдване. Илья неохотно залез в тесную, пахнувшую отчего-то луком машину. Сумку бросил на заднее сиденье. Старик медленно, раздельно произнес:
— Вы познакомитесь с вашим инструктором на начальное время. Подчиняетесь пока ему. Пройдете первую подготовку, потом узнаете больше. Вы уладили свои дела?
— Да.
— Едем. Ничему не удивляйтесь и не волнуйтесь.
Тень сумерек быстро опускалась на город. Таратайка неожиданно легко взяла с места, набрала скорость, обойдя несколько мощных машин, — хозяева мрачно проводили глазами паршивую овцу советского автомобилестроения.
Старик был одет так же и в тех же старомодных темных очках. И снова Илью пронизало пугающе: шофер ориентируется в пространстве чем угодно, но только не зрением. Город повернулся неспешно, лениво, как сонный удав, но «Москвич» уже выскользнул на магистраль, и бетонные громады отступили. Темнело споро, лучи заката еще догорали в стороне от их пути. Небо все больше меняло цвет, углубляясь, проваливаясь внутрь себя. Пашни и чахлые леса вокруг. Вечерняя дорога ждала чего-то, и это случилось, когда сумерки уже поглотили мир, а старик включил фары.
Илья сбросил дрему от неприятного ощущения. Его словно бы на мгновение вывернуло наизнанку и внутренностями проволокло по ворсистому ковру. Туман в голове рассеялся, но он был уверен: что-то произошло.
Дорога изменилась. Теперь вокруг спали негустые и совсем зеленые леса. В приоткрытый ветровичок тянуло запахом теплой и чужой ночи. Разметка шоссе в свете фар теперь стала желтой.
«Куда нас, к лешему, занесло?» Илья не успел удивиться. «Москвичок» свернул в сторону и отрывисто просигналил. В ответ разделся более высокий по тону сигнал, и старик остановил машину рядом с угольно-черным спортивным авто.
В неярком отсвете фар к левой передней двери «Москвича» шагнул высокий человек. Старик о чем-то проскрипел ему. Илья расслышал только обрывки тихого разговора.
— …и вы мне хотите всучить этого мальчишку? Отправьте его в Арнхейм или под Нью-Мексико, но на меня…
— …он для этого не готов, а от вас требуется всего лишь…
— Вы же знаете мои принципы…
— Вот и поработайте в команде, это будет урок и для вас…
Похоже, через пару минут они договорились. Илью с вещами препроводили в спортивную машину — в «порше» он с удовольствием потянул онемевшие мышцы. Салон немецкого чуда оказался все же удобнее, чем прежний. Высокий сел рядом, завел мотор и почти с места включил третью. Он был черноволос, густобород, лет сорока на вид, но могло быть и больше, и меньше. Шрамик над бровью и усталые, глубокие голубые глаза в сетке морщинок. Недешевые импортные шмотки. Илья, взглянув, проникся невольным уважением, каким проникаются к пожилому, но могучему льву: руками незнакомец мог бы скручивать монетки. Руки эти, с длинными мускулистыми пальцами, ласково и бережно лежали на черном кожаном руле. Обручального кольца не было.
— Поскольку нам предстоит трудиться вместе, предлагаю перейти на «ты».
Глубокий, бархатистый голос не портил впечатления. Илья мельком подивился отсутствию кольца. Может, разведен, или принципиально не носит?
— Согласен. Где мы и куда едем? — Илья чувствовал, что многоглаголание у незнакомца не в чести и старался говорить сжато.
— Где? Вот вопрос… Не все ли равно? Мы в окрестностях Грайфсвальда, здесь одна из наших баз. Такой тихий немецкий городок.
— Германия?! — ахнул Илья. — И вот…
— Тебя же просили ничему не удивляться. Мы едем ко мне домой. Это не здесь, далеко. Меня зови Отшельником. Никак иначе. Твое имя мне известно. Твой предок сражался в Испании, знаешь?
— Слышал, но вы-то к чему…
— Он был одним из тех, кто оставил след в нашей истории. — Он так сказал это «нашей», что Илья не решился переспросить. Только слабо пошутил:
— «Славных прадедов великих правнуки поганы». — И добавил погодя: — И что там делать?
— Учиться, учиться и учиться. — В голосе Отшельника не было и капли иронии. Больше он не сказал ни слова.
«Порше 911 турбо» легко разогнался до двухсот, — на немецких дорогах нет ограничений скорости. Перелески за стеклами почти слились в туманную пелену, но Отшельник оставался спокоен и так же неторопливо правил движениями могучей машины. Яркие лучи рассекали ночь, и некому было проснуться с проклятием от кошмара, навеянного воем турбонаддува. Грайфсвальд остался далеко за спиной.
Еще один приступ дурноты — Илья начал привыкать к ней, и дорога вновь изменилась. Теперь вокруг лежала полустепь, а над горизонтом, куда уходила, сужаясь, серая лента пути, пробивались первые нежные лучи. Наливались розовым.
На двоих неудержимо накатывался день.
5
Бежевая двухэтажная вилла за высоким забором встретила хозяина и гостя тишиной. Из глубины светлого холла вышел старый бело-рыжий кот и потерся о ногу Отшельника. Тот нагнулся и погладил мягкий мех, бормоча что-то вроде: «Мы с тобой друзья-друзья, нас за ушки драть нельзя!» Кот поднял мордочку и мяукнул.
— Локи, здравствуй! Хорошо стерег дом? Мышь тебя не съела? Илья, спать будешь на втором этаже, там у меня… гостевая комната. Гостил один. Ну, не совсем один… — Хозяин чему-то улыбнулся, скидывая ботинки. Прошел в комнаты.
— А где телевизор? — уже в гостиной недоуменно спросил Илья.
— А тебе он что, нужен?
— Терпеть его не могу.
— Я тоже. А новости мы узнаем первыми, когда надо. Пойдем, поможешь машину отогнать в гараж. Права есть?
— Нету прав.
— Придется научиться вождению. Многому придется научиться. Позднее узнаешь.
И он действительно узнал.
— Что у вас так пусто кругом?
— Местность вокруг раньше была непригодной для человека. Сейчас здесь можно бы жить, но люди не торопятся возвращаться. Осталось много чего… странного. Если что увидишь — спрашивай у меня.
— Слушай, но ты
