Эпсилон Эридана - Виталий Осокин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я? Мне всегда было интересно, что находится за горизонтом, за краем видимого мира, всё неразгаданное. У меня была нормальная семья: мама учитель, папа инженер. А я плохо учился. Много отвлекался: хотел успеть везде, всё узнать. Не знал, куда пойти учиться. Пошёл в школу астронавтов, после того как отработал в природоохранном министерстве пять лет. И учился я неровно. Всё у меня как-то получается сикось-накось.
— Неудачник.
— Да.
— Зря ты согласился на этот полёт.
— Может быть. Интересно, как пройдёт встреча с инопланетянами? Какие они?
— Известно — хорошие разумные существа. Наверняка более высокоразвитые, чем мы.
— Ты уверен в этом?
— Конечно.
— А, если они монстры? Чудовища?
Вешняков вздрогнул.
— Монстры?
— Почему нет?
— Не думаю.
— Мы ничего о них не знаем.
— Зря ты мне это сказал, теперь я буду это обдумывать. С тобой лучше не связываться.
Вешняков с досадой махнул рукой и встал с пуфа.
— Подожди, позови ко мне, пожалуйста, Еву, — попросил Терентий.
— Зачем? Опять твои закидоны?
— Я ей не причиню вреда. Обещаю. Я же люблю её.
— Ты действительно ненормальный.
Вешняков ушёл и через полчаса в узилище Терентия явилась Ева. Она иронично улыбалась. В руке её был пистолет.
— Ты боишься меня, милая? — спросил Терентий. — Готова убить меня?
— Ты сумасшедший. Что за странные слова? Милая?
— Я слушаю аудиокниги русских классиков.
— Вместо того чтобы учить рабочий материал.
— Толку-то от этой учёбы? Я вам здесь совсем не нужен. Лишний человек. Никто не рассчитывает на меня.
— Ты можешь пригодиться в любую минуту, если с каким-то членом экипажа что-нибудь произойдёт. Как ты его будешь заменять, если ты ничего не хочешь учить?
— Я всё знаю. Почти. И потом есть обучающее видео.
— Какой же ты охламон.
Терентий поднёс Еве кресло.
— Сядь. Что ты всё стоишь? Или хочешь на диван?
— Не хочу.
Ева села в кресло.
— Мы могли бы быть прекрасной парой, Ева.
Терентий сел на край дивана.
— Опять ты. Ты же знаешь, что счастливых браков не бывало в природе. Мужчины только эксплуатировали женщин, и добившись своего, не замечали женщин, издевались над ними, ныкали от них деньги и не уделяли им внимания.
— А женщины трепали мужьям нервы, отказывались выполнять супружеский долг под предлогом больной головы, не отпускали их на встречи с друзьями, рыбалку, в баню и на футбол.
— Ты сам всё знаешь.
— Знаю. Знаю из школьных учебников и средств массовой информации. А как, на самом деле, это было мы не знаем — мы же не испытывали это.
— Потому что это вредно. Это сокращает жизни.
Терентий встал, подошёл к Еве, стал на колени у её ног и взял её правую ладонь.
— Что творишь? — Ева попыталась одёрнуть руку, но Терентий её крепко держал.
— Не бойся. Пожалуйста. Я хочу почувствовать настоящую руку женщины. Как ты чудесно пахнешь. Этот запах ни с чем не сравнить.
Терентий гладил пальцами кисть Евы.
— Жизнь. Она так и пройдёт без настоящей любви к настоящему человеку.
— Печально, что она просто пройдёт.
— И ты думала о том же?
— Естественно. Я разумный человек, а не глупый обыватель, живущий примитивными потребностями.
— И к чему ты пришла? К каким выводам?
— Ни к каким. Мы просто умрём и всё.
— Дальше пустота, темнота, ничего, зеро.
— Так и есть.
— Это так несправедливо по отношению к нам.
— Поэтому мы должны, как можно ярче и насыщеннее прожить тот срок, что нам отмерила судьба.
— Потому ты полетела в этой экспедиции?
— И поэтому тоже.
Ева вздохнула.
— Интересно сколько мы проживём ещё? Лет семьдесят или восемьдесят? Это так мало.
— Ты бы хотела ребёнка от меня?
— Я ещё молодая, чтобы рожать. У меня есть ещё время до ста десяти лет.
— Сто десять лет — в этом возрасте мало, кто решается рожать.
— Сейчас и в сто пятнадцать рожают.
— У нас могли бы быть прекрасные малыши.
— Ты приятный парень, но какой-то странный, не такой, как все.
— Я тебе совсем не нравлюсь?
Ева пожала плечами.
— А Валентин твой? Который якобы читает. Он так меня бесит. Что он может читать? Он же не умеет анализировать текст. Только делает вид.
— Старается парень и пусть старается.
— Он так хорош в постели?
— Если честно, я не очень люблю секс.
— Потому что он ненастоящий.
— Потому что мне это просто не интересно. А над тем, чтобы родить я подумаю.
— От меня?
— Возможно.
Женщины рожали гораздо легче, чем в былые доисторические времена. Дети жили с ними, так как наукой было доказано, что мужчинам не дано быть хорошими родителями. Мужчины всегда тяготились воспитанием и заботой о детях, тем более с самыми маленькими. При этом мужчинам разрешалось навещать и присутствовать в жизни своих детей, если мать была не против такого контакта.
Терентий погладил пальцами щёку Евы.
— Ты переходишь все границы, — пригрозила Ева.
— Ты как магнит тянешь меня к себе, ничего не могу с собой поделать.
— Сейчас я встану и уйду.
— Не надо.
Терентий убрал руки, оставшись сидеть на полу.
— Не поверю, что ты никогда не хотела попробовать с настоящим мужиком.
— Хочешь верь, хочешь не верь. Не надо было выкидывать свою Фрейю. Тебя бы не мучала сейчас похоть.
— Это любовь, а не похоть.
Терентий погладил ладонью внутреннюю часть бедра Евы. Та хотела высказать своё неудовольствие из-за этого, но дверь в библиотеку открылась. На пороге показалась Жанна. Она мгновенно сфотографировала взглядом руку Чарского на бедре Томской, но в том момент ей было не до этой скабрезной сцены.
— Они опять прислали сигнал! — сообщила громко Шорох.
— Кто? — спросили одновременно Терентий и Ева.
— Кто-кто, неизвестно кто: братья по разуму, инопланетяне…
5
Терентий и Ева вслед за Жанной поспешили в зал управления звездолётом, где собралась вся команда. Капитон склонился над пультом, где был приёмник сигналов, получающий и передающий информацию и сигналы. С разных точек вселенной уже поступали сигналы на этот приёмник. Их было несколько. Они не представляли особой ценности, так как были похожи на вой ветра, грохот, скрежет и другие звуки характерные для природных явлений, но не связанные с человеком или разумным началом.
— Ну же, запускай запись, — поторопил его Байкалов. — Все в сборе.
Капитон нажал кнопку воспроизведения записи. Из динамика понеслось:
— Э-э уа ррр эээ ау ррр…
— Это всё? — спросил Терентий.
— Да, —
