Над судьбой - Павел Крылов

- Я клянусь тебе, Черный Орел!

- Пусть воины укрепляют себя Танцем Духа. Своей неистовой верой мы дадим Силу Великому Маниту! И наш Бог пошлет нам Спасителя.

Жрец! Обещай мне, что ты поведешь наш народ.

- Я люблю тебя Черный Орел. Мы будем ждать тебя, Великий Вождь. Я клянусь, мэкигэны останутся воинами.

Светало. Два лидера великой борьбы краснокожих за свое право жить на земле смотрели друг другу в глаза. Сколько тепла было в этих взглядах. Они молчали. Все слова уже сказаны. Сначале медленно, а потом все быстрее и быстрее их сильные, гибкие тела, поддаваясь внутреннему ритму, входили в неистовую пляску. Это был Танец Духа. Суровые воины прощались. Жестокое время. Жестокая судьба. Они сделали все, чтобы не потерять свое имя. Вошедшие в глубокий транс тела воинов, огромным напряжением физических сил освободили Дух, вознусшийся высоко на него к духам предков, к Великому Маниту . . .

Генерал Гаррисон принял лидера разгромленных врагов согласно всем правилась этикета Старого Света. Живой вождь мог быть полезер империи даже больше, чем мертвый. Попытка склонить его к сотрудничеству с колониальной администрацией и педательству интересов своего народа вовсе не казалась лишенной реального смысла. Походный шатер генерала был в роскошном убранстве всех достижений передового цивилизованного госудаства. Гаррисон с огромным трудом скрывал ненависть к этому туземцу. Но генерал был крупным имперским чиновником. И интересы государственной политики он всегда ставил выше собственных. Вот уже почти полторы сотни лет империя беспрерывно расширяет свои владения на Континенте. В чем обычно выражались попытки дикарей сопротивляться этому? В болтовне о подвигах предков и в неорганизованных попытках вести туземную вендетту. Когда аборигенов собирались более сотни, они всегда находили повод переругаться между собой. Это облегчало армии решение боевых зада. Все победы над краснокожими были необычайно легки. А здесь? Интуитивно генерал понимал, что Черный Орел - явление совершенно необычайное для Континента. Это был краснокожий нового типа. Туземная раса, со времени основания колоний, не рождала ничего подобного.

Гаррисон пожирающим взглядом впился в глаза лидера побежденных врагов, внимательно изучая его лицо. Прошло почти три года со времени их встречи. Вождь сильно постарел. А кого щадит время? Сколько лучших боевых товарищей пало в боях с армией, руководимой этим фанатиком. Цвет офицерства. Генерал вспомнил переполненные ужасом глаза сына - лейтенанта второго дагунского королевского полка. Джети Гаррисон с небольшим отрядом драгун был послан в разведку. Отряд попал в засаду всего в нескольких километрах от форта. Выскочив из-под земли, как из преисподней, туземцы, используя бесшумные стрелы, подло перебили весь отряд. Забрав оружие и лошадей, они тут же скрылись. Помощь опоздала совсем немного. Джетти был ранен в спину. Они всегда трусливо нападали сзади. Ничто уже не могло спасти сына. Краснокожие собаки содрали с него скальп. Умирая на коленях отца, Джетти все время просил пить. Генерал никогда не сможет забыть ужас в его глазах.

Вождь сидел напротив Гаррисона с полным равнодушием. О, эти краснокожие умеют прятать свои истинные чувства за маской безразличия. Совершенно неожиданно энглишеский генерал поймал себя на мысли, что туземец по-своему красив. Взгляд глубоко сидящих темнокоричневых глаз был печален и, в то же время, непознаваем. Что творится в глове этого дикаря? Как мог он, не знающий не только основ военного искусства, но даже простого линейного счета времени, столько лет громить войска империи? Это непостижимо. Во всем облике полководца разгромленной армии читались необычайные природные способности и несгибаемая воля: высокий лоб, красивый, с изящной горбинкой нос, тонкие, плотные губы, широкие скулы, крупный тяжелый подбородок.

Да, он, Гаррисон, просто обязан сломать этого туземца! Историческая судьба великого государства, созданного гародом энглиш - неограниченное территориальное расширение. Энглиши несут по всей планете истинную религию, экономическое развитие, процветание. Те, кто не желает принять единственно правильный образ жизни, должны быть сметены. Этот краснокожий пытался замахнуться на сами основы колониальной политики империи. И именно из главного врага необходимо сделать инструмент ее дальнейшего возвеличивания! Гаррисон, пряча глубокую ненависть и презрение, равным спокойным голосом обратился к лидеру туземцев: "Великий Вождь Черный Орел показал себя талантливым полководцем. Личная отвага вождя стала легендарной. Победить в войне можно, только веря в правоту своих целей. Краснокожие воину проиграли. Почему? Цели войны, которые преследовали энглиши, в принципе, более справедливы. На Континенте мы строим новый мир. Здесь будут огромные города с портами, прекрасные дороги, поля и пастбища. Плодородные почвы, мягкий, приятный климат. Многие тысячи, миллионы колонистов стремятся в этот благодатный край. За что боролся Черный Орел?

За право малочисленных племен аборигенов распоряжаться огромными ресурсами всего Континента. Но кто сможет согласиться с этим? Да, краснокожие с огромным трудом привыкают жить среди поселенцев. Но это лишь сегодня. Мы создаем для коренного населения резервации. Там вы сможете жить по традициям и законам предков. И постепенно усваивать достижения колонистов, полезные вам. При желании любой человек сможет выселиться из резервации и жить среди белых людей. Со временем все проблемы и недоразумения в отношениях аборигенов и колонистов сотрутся и будут забыты. Мы не станем позволять колонистам селиться в резервациях и никто не нарушит ваших прав. Вождь пользуется огромным влиянием среди людей. Если он донесет истинные цели энглишей своим братьям, многие поймут бессмысленность войны. Мы предлагаем вождю сотрудничество. И он будет иметь большие личные блага. Черный Орел может не торопиться. Мудрый человек всегда думает, прежде чем принять решение".

Легкая улыбка скользнула по лицу вождя: "Генерал говорил очень красиво. Чем больше лжет энглиш, тем больше ему верят. Но язык белых людей раздвоен. Великий Маниту указал мне истинный путь краснокожих. Я не боюсь смерти. Мой дух уйдет к Владыке Жизни. Черный Орел не подвластен силе бледнолицых. Я сказал все. Хау!".

Генерал тастерянно смотрел на вождя. "Ну почему, почему мы никак не можем понять их, - думал он, - все наши ценности, представления, идеалы, как волна об утес, разбиваются здесь. Как бесконечно далеки мы от них. И эту огромную пропасть, разделяющую нас, не преодолеть ни с той, ни с другой стороны. Только мертвый краснокожий хорош". Генерал медленно встал, ровным, твердым шагом подошел к вождю, наклонился лицом к лицу и с холодной ненавистью тихо, четко выверяя каждое слово, произнес: "Ты не просто сдохнешь, грязная краснокожая собака. Ты будешь корчиться на Столбе Пыток. У нас найдутся мастер. Они сумеют сделать это не хуже твоих головорезов. Ты еще будешь молить о пощаде, когда твои кишки поползут по земле".

"Уведите его" , - обратился Гаррисон к охране.

Разоряченная огненной водой, озверевшая солдатня потащила связанного вождя в центр площади. Они били беспомощную жертву прикладами ружей по лицу, голове, всему телу, кололи штыками. Великий мэкигэнский воин был безучастен к происходящему. Стойкость краснокожего взбесила палачей. С него содрали одежду, головной убор, украшения. Солдаты втоптали одежду в грязь, плюя и испражняясь на нее. Окровавленную, беззащитную жертву повалили на землю и долго, с наслаждением били ногами, затем туго привязали к столбу. Никакая, даже самая страшная боль не могла сломить волю великого мэкигэна. Он не издал ни звука. Раскаленные солдатские шомполы вонзались в тело. Адская, непереносимая пытка. Но гордый воин с презрительным спокойствием смотрел на своих палачей. Старый сержант лезвием бритвы вырезал на груди большой квадрат с тотемной татуировкой. Затем, крапко держа окровавшенными пальцами левой руки кусок живой, трепещущей человеческолй кожи, он стал ловко подрезать ее лезвием, отделяя от мяса. Казалось, будто он свежует молодого бычка у себя в деревне, в далеком Гринфорбсте. Краснокожий так и не застонал! Это не человек. Никто не вынесет таких пыток. Какая сила заставляет его жить? Оторвав кусок кожи на груди, сержант одним взмахом острого ножа вспорол жертве живот и подозвал рядового. Солдат с нескрываемым желанием зацепил штык кишки и, смакую довольствие, стал медленно отходить в сторону. О, ужас! Мистический страх охватил всех участников экзекуции. Почему он не умирает?! Быстрыми ударами прикладов жертве перебили руки и ноги. Но люди уже были парализованы безотчетным страхом. Они уже не могли смотреть на свою жертву. Кто он, этот дикарь? Быстро собрав кучу хвороста вокруг пленника, ее сразу подожгли. Вдруг все писутствующие явстренно увидили, как вокруг головы туземца образовалось светящееся кольцо и распространился почти забытый приятный запах. Такие кольца бледнолицые видели изображенными в храмах вокруг голов святых - лучших людей, ближе всех познавших Бога. Ауры святости были присущи только великим мученикам, наиболее пострадавшим за веру. Появление ауры у дикаря вызвало оцепенение и наблюдавших за пыткой. Она напомнила им основы религии белых людей, и ее важнейший принцип - возмездие за грехи. На многих солдат и даже офицеров нашло временное умопомрачение. Одни падали на землю и бились в конвульсиях. Другие, безумно завывая, встав на четвереньки раскачивались в трансе.