Джек и Джилл - Луиза Мэй Олкотт

Джилл усаживалась на санки, пока говорила это. Разрумянившаяся сильнее прежнего, с выбившейся из-под шапочки прядью черных волос, она посмотрела на друга с такой мольбой, что тот сразу же сдался.

Вторая попытка вышла у них куда эффектнее первой. Вздымая клубы серебристого снега, они изящно остановились у самой ограды, уперевшись в нее ногами.

— Потрясающе! — в полном восторге воскликнула Джилл. — Ну же, Джек! Еще раз! — потянула она наверх санки, со счастливым видом внимая одобрительным возгласам нескольких человек на дороге, которые наблюдали за ними и по достоинству оценили их впечатляющий финиш.

Окрыленный удачей, Джек зашагал обратно к вершине холма, приняв решение, что их последний заезд должен стать коронным завершением сегодняшнего катания.

Джилл старалась не отставать от него. Подъем давался ей, как никогда, легко. Словно ее сапоги превратились вдруг в семимильные. И при этом она еще умудрялась на ходу обсуждать предстоящую леденцовую вечеринку, гадая, найдутся ли для нее в доме орехи или нет.

Поглощенные разговором о предстоящем веселье, они продолжали с увлечением обсуждать леденцовую тему, даже когда, как попало плюхнувшись на санки, вновь устремились вниз по опасному склону. Джилл начисто позабыла о том, что ей следует крепко держаться за Джека, а Джек — что ему нужно крайне внимательно управлять санями, и в результате замечательной вечеринке так и не суждено было состояться. К огорчению всей компании, которая ее очень ждала. И к еще большему сожалению Джека и Джилл, которым и вовсе пришлось оставить мысли о каких-либо развлечениях этой зимой. А также к прискорбию замечательных красных санок под названием «Удар грома», ибо они неслись сейчас навстречу собственной гибели.

Как это вышло, ни один очевидец потом объяснить не мог, но, вместо того чтобы снова с изяществом остановить санки перед самой оградой или хотя бы направить их в мягкий большой сугроб, Джек и Джилл на огромной скорости с треском и лязгом влетели в барьер, проломили его и кубарем устремились с обрыва дальше. Два пронзительных вскрика, а затем напряженная вязкая тишина. На полотне дороги застыли два неподвижных тела. Мальчик и девочка среди пурпурно-красных обломков санок.

— Так и знал! Так и знал! Разбились! — проорал Джо, взлетев на вершину столба, прислонясь к которому все это время вел наблюдение за катанием Джека и Джилл. — Скорее туда! Бежим!

И он первым бросился вниз, к дороге, а за ним устремились все остальные, толком не представляя себе еще, смеяться им предстоит или плакать. Падения на этих склонах в зимний сезон случались нередко, но пострадавшие большей частью отделывались легким испугом да пустяковыми ссадинами.

Джек сидел на дороге, ошалело водя глазами по сторонам. На лбу у него кровоточила ужасная рана, при виде которой девочки сильно перепугались, а у мальчиков побледнели лица.

— Он умирает! Умирает! — скорбно провыла Сью и, закрыв ладонями лицо, залилась слезами.

— Глупости, — возразил ей мужественный Джек, хотя голова у него так кружилась, что все вокруг застилала мутная пелена. — Сейчас приду в себя и буду в полном порядке. Как Джилл? Где она?

Толпа расступилась, открыв его взгляду лежавшую на снегу соратницу по несчастью. Катастрофа стерла с лица Джилл румянец, который обычно играл на ее щеках. Похоже, падение на дорогу оглушило девочку, и она часто-часто моргала, словно бы в совершеннейшем изумлении от произошедшего. Внешних повреждений, впрочем, у нее видно не было, и на вопрос, жива ли она, последовал хоть и не слишком уверенный, но все же скорее внушающий оптимизм ответ:

— Вроде бы да. А что Джек? Он ранен?

— Проломил себе голову, — хриплым голосом брякнул Джо, отступая в сторону, чтобы она сама увидела, как старательно, хоть ему это и не очень удавалось, пытался бодриться ее раненый друг, у которого по щеке тонкой струйкой текла кровь, а на лбу набухала шишка.

— Оставьте меня, займитесь лучше им, — велела девочкам Джилл и устало закрыла глаза.

— Нет-нет, я в полном порядке, — запротестовал раненый мальчик.

Стремясь доказать, что падение с кручи не принесло ему никакого вреда, он попытался было подняться, но тут же с криком схватился за левую ногу и, не подхвати его вовремя Гас, наверняка рухнул бы на дорогу как подкошенный.

— Что с тобой, приятель? — склонился над ним теперь уже всерьез обеспокоенный Фрэнк. Зная, как терпеливо Джек переносит полученные травмы, столь обычные среди бейсболистов, он тут же понял, что его брат и впрямь сейчас не на шутку ранен.

— Да понимаешь, упал-то я на голову, но, кажется, умудрился сломать ногу. Давай-ка подумаем, как нам с тобой не слишком испугать маму, — доверительно произнес Джек, вглядываясь во встревоженное лицо Фрэнка. Тот согласно кивнул. Потому что, хоть Фрэнк, пользуясь положением старшего, и тиранил, бывало, Джека, оба брата души друг в друге не чаяли.

— Подними ему голову, Фрэнк, — подошел к ним Эд Девлин. — Надо остановить кровь. — И, приложив к ране Джека горсть чистого пушистого снега, он ловко перевязал ему голову носовым платком.

Лицо раненого просветлело от благодарности. Впрочем, Эд всегда был готов первым прийти на помощь. При этом, самый взрослый из всей компании, он никогда не подчеркивал своего превосходства.

— Его надо бы поскорее доставить домой, — посоветовал Гас, стоявший немного поодаль вместе со своими младшими сестренками Лотти и Лорой, которые в ужасе крепко прижались к нему.

— И Джилл тоже. Мне кажется, что у нее перелом позвоночника. Она вообще теперь не в состоянии двигаться! — столь неуместно-торжественным тоном провозгласила Молли Лу, будто испытывала радость оттого, что ее подопечная пострадала сильнее, чем Джек, пусть даже его рана и выглядела очень эффектно. Молли Лу обожала трагедии.

Жизнерадостное ее заявление вызвало новый поток рыданий у Сью и басовито-надсадный вой малыша Бу, который, собственно, и снискал себе это прозвище за способность в любой момент разразиться таким вот жутким ревом и столь же внезапно прервать его, не пролив ни единой слезинки.

— Это я во всем виноват, — расстроенно произнес Джек. — Не стоило мне позволять ей здесь кататься.

— Но ведь ты меня отговаривал, а я настояла на своем. И если я переломала все кости, так мне и надо. Не помогайте мне, пожалуйста. Позаботьтесь о Джеке. А меня оставьте здесь. Только этого я и заслуживаю — замерзнуть на улице и умереть с голоду. Я нехорошая, злая — поделом мне! — горестно выкрикнула несчастная Джилл, сгоравшая от беспросветного чувства вины.

— Не надо. Не надо говорить о том, кто