Лучшее за год III. Российское фэнтези, фантастика, мистика - Василий Владимирский

Сидевший справа хмыкнул. Сидевший слева почесал нос. Длинный Славка подумал и ответил:

— Через двадцать минут.

На запястье у него была намотана железная цепочка.

Игорь поплелся обратно. Навстречу шла Света; Игорь остановился. Она идет, она нашла его, она скажет, что передумала…

Мимо прошла чужая женщина, только издали, только чуть-чуть похожая на жену.

Остро заболело сердце. Игорь нашел скамейку, уже перепачканную чьими-то ногами, и уселся на краешек.

Горше предательства нет ничего…

Как он любил эту женщину. Как оберегал ее от всего: сквозняков, безденежья, плохих известий. Как всякий раз радовался, возвращаясь домой, зная, что ему сейчас откроют. И как сам распахивал дверь, когда она возвращалась с работы, пропахшая свежестью и дождем, легкая, вечно в светлой одежде, с просветленным лицом. Он называл ее «Свет», в этом не было ни капли умильности, только правда.

А теперь Свет обернулся глухой стеной. И хоть бейся головой, хоть кричи — не услышит. Одна надежда — Светка никогда не узнает об этих тошнотворных, об этих предательских его мыслях: «Стоит ли жениться второй раз?»

— У меня есть мысль, — сказала мама как бы небрежно, но Димка весь напрягся от радостного предчувствия: все и решилось. Все уладилось. Мама что-то придумала, и папа согласится. Пожалуйста, пусть он согласится!

— Мысль? — вежливо переспросил папа. — Какая?

Они сидели на кухне. Может быть, последний раз ужинали втроем. Был четверг.

— Да. Я согласна… Отказаться от «Синицы» и выбрать что-нибудь другое. Хоть бы и «Единство с природой», там здравые мысли в программе… и мне нравится Петрова, их лидер, по-моему, исключительно приятный, вменяемый человек…

— Как это меняет наше положение? — в голосе отца был такой холод, что Дима, обмирая, понял: согласия не будет.

— Ну, — мама, кажется, тоже услышала лед в этом голосе и тоже растерялась. — Мне кажется… если мы оба чуть отступим от наших планов ради, гм…

И быстро посмотрела на Диму. И тут же отвела глаза.

— Об этом обязательно заговаривать сейчас? — отец смотрел себе в тарелку.

— А когда? — очень тихо спросила мама. — Завтра уже пятница.

— Светлана. Я похож на капризного ребенка? Который меняет решение по пять раз на дню?

Стало тихо.

— Я похож на нерешительного дурачка? — отец повысил голос. — По-твоему, я упрямлюсь просто из-за мерзости врожденной? И если бы я не был уверен, что «Рывок» — лучшее, что может быть для общества, для меня, для… для ребенка! И для тебя! Если бы я не был в этом уверен — я стал бы… пошел бы, согласился на…

Он говорил все глуше, а потом оттолкнул тарелку и вышел, оставив Диму и маму за столом. Мама посидела минутку, потом тоже встала и вышла в ванную, и тут же включила воду на полную мощность крана.

Дима долил себе чая из старого кожистого чайника.

Сегодня в школе он спросил у Длинного, где феникс.

— Сгорел, — ответил Славка и сплюнул. — А тебе что?

Он стоял у руля их семейной лодки, всегда в одиночку принимал самые важные решения. Жена ему доверяла, как ребенок — взрослому. Радостно и свободно.

Игорь сам выбирал врачей для Димки, который в детстве тяжело болел. Ни разу не ошибся. Он выбирал, куда они поедут летом, и что купить в первую очередь, и на какую тему Свете писать диплом, и куда устраиваться на работу; в контору, где она работала сейчас, он же сам ее и «сосватал», ко всеобщему удовольствию.

Как получилось, что он потерял ее доверие? Что, когда он сделал не так?

Помнится, он вошел в комнату, а на экране телевизора был этот очкастый лидер «Синицы» — лысенький, тощий, стареющий неудачник. И пел сладким голоском о прелестях своей платформы, а Света внимательно слушала. Игорь засмеялся без всякой задней мысли, вот, мол, какой дурак велеречивый. Света нахмурилась и сказала, что не такой уж и дурак. Игорь сказал, что человеку с лицом как у этого лидера он не доверил бы мусор выносить, а Света неожиданно возмутилась: при чем тут лицо! Почитай программу «Синицы в руке», там все правильно написано! Тогда уже Игорь перестал смеяться и заявил, что программа «Синицы» — просто картонная дурилка для дебилов. Света вдруг обиделась до слез и сказала, что у них на работе все выбирают «Синицу». И Маргарита Павловна, а она отнюдь не «дебилка»! И что Игорь мог бы уважать чуть больше выбор других людей… и самих людей, если на то пошло!

Он удивился тогда и расстроился. Но ссориться не стал; сам на досуге пересмотрел программу «Синицы». Это было так называемое «социально ориентированное общество» — рай для бездельников и пенсионеров. Он сказал об этом Свете, та надулась и несколько дней ходила сама не своя. А когда он наконец попробовал объясниться — ни с того ни с сего заявила, что хочет выбрать «Синицу», что это наиболее комфортный мир для нее — и для Димки!

Как у нее повернулся язык?!

Нет, не так. Почему он не сумел ее убедить? Ведь он убеждал ее, бывало, в чем угодно, он мог уверить ее, что зимой жарко и люди ходят в плавках. Куда девалась любовь? Почему какая-то «Синица» дороже ей, чем муж?!

Игорь ворочался на диване в гостиной, рискуя протереть боками толстую обивку. Последняя ночь его мучений; завтра уже начнутся сожаления о том, чего не вернуть. Завтра он потеряет сразу и жену, и сына — по собственной воле, из-за необъяснимого упрямства этой бабы.

Чайный сервиз с голубой сеточкой появлялся на столе в новогоднее утро, и еще на чей-нибудь день рождения. И на утро Выбора; стол накрыт был скупо, но нарядно. Ели молча. Игорь выпил две чашки кофе, Дима почти не притронулся к яичнице. Света часто поднималась из-за стола, якобы по делу, а на самом деле затем, чтобы тихо постоять, глядя на струйку воды в раковине.

Согласно традиции, отправляясь на Выбор, следует надевать только новую одежду. Игорь хранил в шкафу песочного цвета костюм, немного не по сезону, но зато новехонький. Света когда-то рассказывала, как пойдет в лучшее ателье и пошьет себе потрясающее платье, но сегодня утром на ней были юбка и свитер, новые, но, в общем-то, вполне обыкновенные.

Дима — в новой рубашке и новых джинсах — казался бледной лохматой куклой.

— Причешись.

— Я уже причесывался.

— Посмотри на себя в зеркало! Это ведь неаккуратно!

— Сойдет и так.

У парня были воспаленные, лихорадочные глаза. Игорь не мог смотреть на сына — отводил взгляд.

Он переложил валидольные капсулы в правый карман, чтобы, в случае чего, быстро дотянуться. Света с виду казалась совершенно здоровой, даже бодрой; завидная выдержка. Она уже смирилась, мысленно строит будущее в своей «Синице»… А может быть, у нее там и человечек присмотрен? На роль мужа и отца? И все ее упрямство — не более чем средство заново наладить личную жизнь?

Почему раньше такая простая мысль не приходила Игорю в голову?!

— Дима, — сказал он, будто выплюнул. — Выйди.

Сын посмотрел исподлобья. Несколько секунд, как показалось Игорю, раздумывал, подчиниться или нет — ведь Игорь ему, считай, уже не отец. Но все-таки вышел.

Света глядела на мужа снизу вверх, не понимая, что происходит.

Все-таки передумал?

Нет. Глаза недобрые.

— Ты… — Игорь навалился ладонями на стол, так что звякнули чашки. — Ты… с кем спуталась? Кто тебя там ждет? Кто-то с работы?!

Он схватил ее за мягкий ворот свитера. Она отстранилась, и его пальцы соскользнули. В жизни не поднимал руку на женщину, — и, пожалуй, поздно учиться.

— Идиот, — сказала с брезгливостью. — Чего еще выдумал.

— Ты только учти — счастья у вас не будет. Счастье на предательстве… не строится!

— Придурок, — она поднялась, отряхивая юбку. — Никого у меня нет… У меня один мужчина был в жизни — ты!

Слезы брызнули из ее глаз, как по трубочкам — в разные стороны.

— Любила… тебя, придурка… так не бывает, чтобы у бабы один мужик за всю жизнь… только я, кретинка, на такое способна… Ну и сама виновата! Сама… А теперь убирайся, делай что хочешь, мы пошли…

И она стала звать во весь голос:

— Дима! Дима!

Вышел сын, сунув руки в карманы джинсов. Ни на кого не глядя, ушел в коридор, только на пороге споткнулся и чуть не упал. Света вышла за ним, хлопнув дверью; Игорь остался один в кухне и только сейчас заметил, что синяя чашечка из праздничного сервиза упала на бок и лежит, и пятно недопитого чая расплывается по скатерти.

Перед избирательным участком играла музыка. Духовой оркестр, и рядом джаз, и рядом огромные колонки с попсовыми записями, и странно — музыкальные потоки не мешали друг другу. Не смешивались.

Процессы деления клеток лежат в основе роста и размножения любых организмов. Наш мир стал слишком разным, думал Игорь. Его раздирают противоречия; он разделится, чтобы выжить. И какое счастье — самому выбирать свое будущее.