Криминогенная обстановка в Сибирском федеральном округе - Анатолий Чернов

М. Я. Сегай определяет признак как выражение свойств объекта.[14] По мнению Р. С. Белкина, «будучи выражением свойства, признак, как и свойство, объективен по своей природе. Несмотря на то, что одни и те же признаки могут выражать разные свойства, в конкретной системе "свойство – признак" признак неотделим от свойства».[15] Под признаком понимают также «выражение свойств предмета как его примету, способную характеризовать объект определенным образом. Признак неотделим от самого объекта и может быть использован для его отождествления».[16]

Мы считаем наиболее правильной точку зрения Р. С. Белкина, поскольку исходим из того, что свойства проявляются через признаки, самовыражаются в них и не могут без них существовать.

Для уяснения сущности преступности представляет интерес ее толкование зарубежными криминологами. Хотя они справедливо связывают разработку мер борьбы с преступностью с определением рамок и признаков данного явления, единство мнений по этому поводу ими не достигнуто.

Современный уровень развития криминологической науки позволяет рассматривать преступность как сложное социально-детерминированное явление.[17] Изучение и анализ состояния преступности всегда основывается на обобщении специфических черт преступности и преступников в пределах границ рассматриваемого региона (территории). Территориальное распространение преступности представляет не только практический, но и теоретический интерес, так как позволяет лучше понять влияние различных факторов, включая географические, на состояние и динамику преступности. География преступности как самостоятельное направление в криминологии активно развивается отечественными специалистами со времен СССР.[18] Выявленные при этом закономерности проецируются на социальные процессы и явления, сравниваются с закономерностями экономического и социального развития региона и общества в целом. Фактически любое криминологическое исследование, в частности региональное, основано на системном анализе объекта причины преступности как общем методологическом подходе к изучению преступности.[19]

Теоретические и методологические основы подхода к анализу любых систем содержатся в рамках общей теории систем, начало разработке которой положили исследования зарубежных ученых Н. Винера, Л. Берталанфи, И. Пригожина. Излагая задачи этой теории, австрийский биолог Л. Берталанфи отмечал, что она имеет обобщенный характер и призвана разрабатывать теоретические основы не только естественных, но и социальных наук.[20] В нашей стране системный подход, получив в первой половине 70-х годов плодотворное развитие в рамках общей теории систем, уже во второй половине 70-х годов был успешно реализован в криминологической теории и практике.[21]

Основным понятием общей теории систем является категория «система», под которой понимается совокупность элементов, обладающих интегративными свойствами и целостностью.[22] Использование этой категории связано как с видами систем, так и с системным подходом к исследованию разных видов систем. При этом если конкретно-научное знание о системах выступает в качестве практики системных исследований, то системный подход представляет методологическую их часть (основу).

Обоснование преступности как специфического системного образования нашло отражение в работах Г. А. Аванесова, Ю. М. Антоняна, С. Е. Вицина, А. И. Долговой, К. Е. Игошева, Д. А. Корецкого, С. Ф. Милюкова, Д. А. Шестакова, которые рассматривают данное явление как комплекс взаимосвязанных, внутриструктурированных элементов. В качестве последних признаются и отдельные преступления, и виды преступности с их социальными подструктурами.[23]

Как считают Л. А. Волошина, В. Н. Кудрявцев, Н. Ф. Кузнецова и Л. И. Спиридонов,[24] при системном подходе к исследованию этого антисоциального явления речь должна идти, прежде всего, о взаимосвязи, взаимообусловленности преступности и ее причин. Признавая системно-структурный характер самой преступности, Л. А. Волошина еще в 1972 году предложила рассматривать совокупность взаимодействующих факторов (причин) и порождаемое в результате этого взаимодействия явление (преступность) как единый системный объект. Изучение такого объекта требует, соответственно, применения системного подхода, а это, по мнению Л. А. Волошиной, дает возможность глубже раскрыть сущность преступности.[25] Результаты такого подхода к исследованию системного объекта «причины преступности – преступность» наиболее полно реализуются в теоретической концепции криминологической обстановки.

Опыт применения системного подхода при изучении состояния преступности показывает, что его значение состоит главным образом в понимании единой теоретико-методологической установки как совокупности общих принципов и рекомендаций, определяющих научную и практическую деятельность исследователя при анализе и синтезе сложных объектов. При этом важной методологической особенностью является то, что сущность системного подхода выражается одновременно в двух аспектах: в понимании объекта исследования как системы и самого процесса исследования как системного по своей логике и применяемым средствам.[26] Именно в этих двух аспектах и предлагается использовать системный подход в данном исследовании. По нашему мнению, ценность представляют не только общие идеи (принципы) научного исследования, но и возможность по-новому взглянуть на объект исследования, его структурные элементы и причинно-следственные связи. Эти идеи (принципы) выполняют познавательную роль как в отдельности (идея сложности и целостности, идея иерархически организованных подсистем, идея динамичности и т. д.), так и в совокупности. Очевидно, что совокупное использование принципов системного подхода приводит к системному представлению самого объекта.

В связи с тем, что анализ возможностей системного подхода на примере данного конкретного исследования гораздо конструктивнее, чем его отвлеченное описание, укажем на некоторые, наиболее существенные принципы изучения социально-региональной криминологической обстановки:

– принцип двойственности (суперсистемности), предписывающий рассмотрение объекта и как самостоятельной системы, и как подсистемы более высокого уровня (суперсистемы);[27]

– принцип целостности и связанный с ним принцип сложности связей между элементами системы и элементами среды, обеспечивающих целостность системы;[28]

– принцип иерархичности подсистем и связанный с ним принцип самостоятельности каждой из подсистем, так как последние входят в исследуемую систему и одновременно являются подсистемой иных целостных образований;[29]

– принцип динамичности и историзма, указывающий на необходимость исследовать объект с учетом динамики его развития (т. е. характеристики здесь являются функциями времени) в прошлом и настоящем, что позволяет вскрыть закономерности функционирования и выявить тенденции развития системы.[30]

Диалектический характер принципов системного подхода позволяет соединить в исследовании социальных явлений методические приемы анализа и синтеза, что открывает возможности движения познавательного процесса от общего к частному, и, наоборот, применение моделирования с использованием логических и математических методов.

Из вышеизложенного следует, что одним из важнейших методологических требований системного анализа является определение места и роли исследуемой системы в системе более высокого уровня (суперсистеме). Применительно к преступности самой большой системой высшего ранга признается общество.[31] Следовательно, системный анализ специфики проявления этого антисоциального явления связан с последовательным учетом влияния общественных систем, находящихся на более низких иерархических ступенях. При этом следует иметь в виду, что по мере повышения ранга исследуемой системы ее влияние будет становиться все более опосредованным и на уровне общества превратится в общий фон.[32] Поэтому важным условием исследования криминологических систем является выделение их иерархических границ (рангов), которые позволили бы выявить взаимосвязи между их элементами и достаточно результативно проследить весь механизм детерминации преступности. Опыт данного исследования позволяет сделать вывод о том, что выше иерархического уровня «регион» (рассматриваемого в рамках экономического района, отдельной республики, края, области, а в настоящее время в рамках федерального округа) становится затруднительно выделить из общего криминологического фона результат действия специфических социально-территориальных факторов.[33] На наш взгляд, наиболее приемлемым верхним уровнем суперсистемы, с точки зрения возможностей профилактики преступности, является ранг региона, поскольку здесь действуют не только территориально-специфические факторы преступности, но и факторы, связанные с общей системой общественных отношений.