Корсары Балтики - Дмитрий Морозов

Когда испанец вернулся к коггу, то застал своего помощника в изрядной растерянности.

— Этот проходимец не взял денег, — сказал он, возвращая кошель владельцу. — Рассудком скорбный, что ли?

— И ничего не сказал о слежке? — подивился испанец.

— Отчего же, — помощник пожал плечами. — Сказал, что нами интересуется какая-то фрау Гретхен, а в дальнейшее он соваться не намерен. После чего буквально сбежал.

Тут по доскам со стороны ярмарки прогрохотали сапоги, и де Сото увидел приближающуюся к кораблю процессию.

Во главе нее двигался давешний рыжий детина, за которым шествовал человек, без сомнения, благородного происхождения, следом поспевал коротколапый мужчина в берете с петушиным пером.

— Может, свистнуть абордажную команду? — тихо спросил помощник капитана.

— Не стоит, — улыбнулся де Сото, скрестив руки на груди и выставив подбородок. — Сейчас все разъяснится.

— Вы капитан сего когга? — грубовато спросил благородный.

— Допустим я, — процедил испанец. — И что с того?

— Соблаговолите следовать за нами.

— Куда же? И кстати, вы кто такие?

— Наши имена ничего не скажут вашей милости, рыцарь де Сото, — ответил рыжий неожиданно басистым и представительным голосом, никак не вяжущимся с его простецким обликом. — Мы слуги фрау Гретхен и выполняем ее волю.

— Я прибыл с востока, где женщины редко высказывают свой интерес к мужчинам столь поспешным и решительным образом, — протянул де Сото. — Кто такая ваша хозяйка? Настоятельница монастыря? Торговка зеленью? Избалованная дочь маркграфа или магистра города?

Рыжий насупился и собрался сказать какую-то дерзость, но более его рассудительный приятель в берете вмешался, учтиво сорвав с головы убор:

— Избалованный сын маркграфа — это я, ваша милость. А фрау Гретхен при встрече сама расскажет вам о себе все, что посчитает нужным.

— Капитан городской стражи, — важно представился третий из присутствующих, производивший впечатление человека благородного происхождения, — Генрих фон Валленштайн, к вашим услугам. Смиренно прошу вас проследовать за нами, рыцарь де Сото.

Испанец обвел бухту тоскливым взглядом. Она представилась ему не тихой полупустой гаванью, а огромным капканом, готовым сомкнуться.

— Не откажу себе в удовольствии отправиться в столь приятной компании хоть на край света, — сказал он, подходя к капитану стражи. — Тем более что в конце дороги меня ожидает некоторая фрау. Право, господа, я заинтригован!

Он кивнул головой помощнику и беспечно зашагал по гулким доскам портового настила. Его догнал фон Валленштайн.

— Капитан, — обратился он к кастильцу, — наша госпожа довольно вспыльчивая особа. Ей может не понравиться, если некие гости города, вооруженные до зубов, начнут прогуливаться вокруг ее скромного жилища. Может выйти пренеприятнейшая история. Де Сото остановился.

— Тогда мне нужно дать «отбой» помощнику.

— Мы подождем, — смиренно заметил капитан городской стражи.

Помощник, не заботясь о приличиях, выкрикнул несколько цветастых восточных ругательств и два весьма заковыристых богохульства на наречии, имеющим хождение во всех европейских портах, которое позже назовут выспренно «романской группой языков».

— Но это же опасно, мой капитан!

— Коварные ловушки так не расставляют, — успокоил его де Сото. — Просто мы чего-то не понимаем в местных обычаях и политике. Сидите на корабле. Лично ты можешь посетить ярмарку, присмотреть порох и свинцовую поволоку. Наш запас вышел.

Помощник, сокрушенно покачав головой, проводил капитана долгим взглядом.

Глава 2. ПОРУЧЕНИЕ

При колеблющемся свете факела лицо женщины, которое при ярком свете могло бы показать миловидным, представлялось капитану де Сото ликом фурии. Фрау Гретхен, дама без особого звания, но обладающая загадочной властью в крупнейшем ганзейском порту северной Европы, пытливо рассматривала бесстрастный лик южанина.

— Итак, — сказала она решительным голосом, — я нанимаю вас, капитан, вместе с кораблем и командой для одного весьма деликатного дела.

— Я дал обет, — слащаво улыбнулся мужчина, потягивая мальвазию. — Пока не повстречаю лично пророка Илию или равного ему по рангу божьего угодника — не возвращаться на берега Средиземного моря.

— Про обет я слышала, — одними губами улыбнулась Гретхен, глаза ее при этом оставались холодными, словно у хищной рыбины. — Подкреплен он также смертным приговором, вынесенным вашей особе, гранд, на острове Родос, в Испании и на Мальте.

— Видимо, — философски откомментировал слова Гретхен де Сото, и ухом не поведя, — Господь не очень доверяя моей вере и желает укрепить меня на путях добродетели не только осияв светом Своим, но и понуждая христианских владык следить за соблюдением мною, грешным, данного обета.

— Аминь, — сухо закончила фрау Гретхен. — Я служу Ливонии. А тамошнему магистру глубоко наплевать на мнения католических крестоносцев теплых морей, отдавших мусульманам Гроб Господень. Соблюдайте и дальше свой обет, капитан, мое деликатное поручение касается Балтики.

— Я весь внимание.

— Вот здесь, — женщина уверенно ткнула рукой в довольно подробную карту северного побережья Ливонии, — торговый путь, связывающий нас с окруженными язычниками рыцарскими землями, в последние годы находится под постоянными ударами пиратов.

— Я слышал, — заметил де Сото, — что виталье-ры сильно досаждают купцам.

— Это еще слабо сказано, — губы Гретхен сжались в одну бледную щелку, и на миг южанину показалось, что оттуда показался длинный раздвоенный змеиный верех. — Они буквально рвут на части всякую торговлю.

— Я взялся бы за охоту, — довольно потер руки де Сото. — Но это будет стоить вам немало.

— У нас достаточно своих воинов, на суше и на море, — непреклонно возразила ему фрау Гретхен. — Вы слишком плохо знаете северные моря и повадки славянских разбойников, чтобы соваться в эту кашу.

— Так зачем же я понадобился?

— Вскоре к замку славного ливонского рыцаря по имени Роже должен отправиться купеческий корабль, который повезет весьма и весьма важный груз, — проговорила после некоторой паузы Гретхен. — Это судно во что бы то ни стало должно добраться до замка.

Де Сото внимательно вперился в маршрут движения корабля, который женщина очертила твердым ногтем на карте, от ганзейского порта до мыса, далеко вдающегося вглубь Балтики.

— Задание не особо сложное, — заметила фрау. — Аибо сопроводить корабль до пункта назначения, либо выйти в море несколько раньше и очистить от ви-тальеров предполагаемый маршрут движения.

— Второй вариант мне больше по нраву, — признался южанин. — Не пристало «Темному Спруту» плестись в хвосте купеческого корыта.

— Это дело ваше, — поморщилась Гретхен. — Я в навигации и морском бое смыслю немного. Вот оплата.

На стол был небрежно брошен звякнувший кошель.

Де Сото с кислой миной высыпал на доски золотые монеты с неровными краями дурной германской чеканки, потом удовлетворенно чмокнул губами, наткнувшись взором на массивный перстень с алмазом.

— Не густо, — заметил он. — Но и не пусто.

— К сему я присовокупляю следующее, — сказала она. — Посланник острова Родос при здешнем маркграфе, равно как и гостящий у него родич герцога

Кастильского ничего не узнают о местопребывании некоего испанского гранда, известного в кругу поганых берберийских пиратов как Лис Морей.

— А это уже иначе и не назовешь, как «щедрое и великодушное предложение», — хохотнул южанин, собирая в кошель добычу. — Очень бы не хотелось покидать здешнюю гостеприимную гавань навсегда.

Показывая, что разговор окончен, Гретхен начала приподниматься из-за стола, но названный Лисом Морей остановил ее, сильно взяв за руку.

— И все же подумайте, — сказал он, глядя в глаза немке, — насчет охоты на витальеров.

— Нам нужны верные слуги, — спокойно сказала Гретхен, отнимая руки, — а не наемные псы с подмоченной репутацией.

Импульсивный испанец положил ладонь на богато изукрашенную рукоять кинжала и зло прошептал:

— Будь ты мужчиной…

— Вы не держали бы меня за руку столь дерзко, — улыбнулась Гретхен. — Или вас также не минул пагубный грешок, что стал частым гостем среди крестоносцев южных морей?

Де Сото зарычал и начал вытаскивать кинжал из ножен, когда почувствовал, что свободная рука фрау, в которой возник невесть откуда взявшийся стилет, метнулась под кафтан мужчины, к самым интимным местам.

На лбу испанца выступили капельки пота. Его, повидавшего десятки абордажных боев и штурмов приморских крепостей, трудно было смутить даже подобной ловкостью обращения с оружием. Но он продолжал держать в руке мягкую и теплую ладонь фрау, в которой не было ни малейшей дрожи. А вот в глазах читалась смерть. Таковое сочетание пугало больше, чем сам стилет, приставленный к тому самому месту, которым дорожит всякий мужчина, будь он хоть гранд, хоть пэр, хоть горшечник.