Восемь ударов стенных часов - Морис Леблан

Оказалось, что зрительная труба свободно входила в это отверстие, так плотно прилегая к нему, что ее нельзя было повернуть ни вправо, ни влево.

Ренин вытер стекла трубы и приложил к ней глаз. Несколько секунд он молчал и затем проговорил взволнованным голосом:

— Это ужасно… Право, ужасно…

— В чем дело? — забеспокоилась она.

— Смотрите…

Она наклонилась и, взглянув в трубу, проговорила с содроганием:

— Это два чучела, не так ли?.. Их там повесили… Но зачем?

— Смотрите, — повторил он, — смотрите внимательно. Под шляпами… лица.

— О! — с ужасом промолвила она. — Это чудовищно!..

Через зрительную трубу им представился такой вид: площадка развалившейся башни, окруженной с одной стороны стеной, заросшей мхом, являлась как бы фоном; на этом фоне среди мелкой поросли можно было различить мужчину и женщину, прислоненных к груде камней.

Но можно ли было назвать мужчиной и женщиной эти два манекена? Эти манекены были облачены в платья, шляпы, но они были без глаз, щек, одним словом, в действительности это были два скелета.

— Два скелета, — прошептала Гортензия, — два скелета, покрытые одеждой… Кто мог их сюда перенести?..

— Никто.

— Однако?

— Эти люди, вероятно, много лет тому назад умерли там, на этой башне. Тела их разложились, и вороны полакомились ими.

— Но это же сплошной ужас, — сказал Гортензия. При этом она побледнела и все лицо ее выразило отвращение.

Через полчаса Гортензия Даниель и Сергей Ренин покинули замок Галингра. Перед этим они посетили старую башню — остатки разрушенной усадьбы. Пробраться в эту башню можно было по полуразрушенной деревянной лестнице. Башня примыкала к стене, находящейся в конце парка.

Гортензию удивило, что князь Ренин перестал как бы интересоваться всем этим делом. Он даже о нем не говорил. В деревенском трактире, куда они направились, чтобы подкрепить свои силы, она обратилась к хозяину за разъяснениями. Но тот недавно приехал в эту местность и не знал даже имени владельца имения.

Они поехали в Марэз.

Несколько раз Гортензия вспоминала о кошмарном зрелище.

Но Ренин весело отшучивался и как будто избегал касаться этого вопроса.

— Но надо же решить этот вопрос! — наконец с нетерпением воскликнула она.

— Конечно, надо решить. Надо, чтобы вы в отношении Росиньи пришли к определенному решению.

Она пожала плечами.

— Речь не о нем… Во всяком случае, сегодня.

— Сегодня?

— Надо узнать, что такое эти два трупа.

— Но Росиньи?..

— Росиньи может ждать, но я ждать не могу.

— Ладно! Вероятно, он еще не починил свои шины. Но что вы ему скажете? Это главное.

— Главное то, что мы видели. Вы поставили меня лицом к лицу с загадкой, которая меня глубоко заинтересовала. Каковы ваши намерения?

— Мои намерения?

— Да, ведь мы видели два трупа. Вы, вероятно, об этом поспешите предупредить власти?

— О, боги! — ответил он, смеясь. — Зачем?

— Но эту загадку надо же непременно раскрыть… произошла потрясающая драма.

— Нам для этого никто не нужен.

— Как? Что вы говорите? Вы сами можете распутать?

— Господи, все же совершенно ясно! Мне кажется, что я читаю книгу, снабженную богатыми иллюстрациями. Это же так просто!

Она взглянула на него с удивлением, думая, что он подшучивает над ней. Но вид у него был совершенно серьезный.

— Как же это так? — прошептала она, вздрагивая.

День приближался к закату.

Когда они вернулись в Ла Марэз, охотники уже возвратились.

— А теперь, — заметил он, — мы пополним свои сведения, порасспросив местных аборигенов-старожилов… Знаете ли вы кого-либо, кто мог бы помочь нам?..

— Мой дядя. Он никогда не покидал этой местности.

— Отлично. Мы к нему и обратимся. Вы увидите, как все логически вытекает одно из другого. Очень любопытно распутывать подобные истории, когда знаешь их начало.

В замке они расстались. Гортензия нашла у себя свои дорожные вещи и негодующее письмо Росиньи. Он прощался с ней и сообщал, что уезжает.

«Бог с ним, — подумала Гортензия, — этот чудак нашел отличный выход».

Она позабыла и свой флирт с ним, и их планы. Ей казалось, что Росиньи более чужд ей, нежели этот Ренин, который на первых порах возбуждал в ней так мало симпатии.

Вдруг к ней постучался Ренин.

— Ваш дядя в своей библиотеке. Пойдемте к нему; я предупредил его о своем визите.

Она последовала за ним. Он добавил:

— Еще одно слово. Сегодня утром, помешав вам выполнить свое намерение, я принял в отношении вас известное обязательство. Сейчас вы увидите тому доказательства.

— Вы обязаны лишь удовлетворить мое любопытство, — возразила она со смехом.

— Ваше любопытство будет вполне удовлетворено, — ответил он серьезно, — если только господин д'Эглерош подтвердит мои предположения.

Господин д'Эглерош действительно находился один.

Он курил трубку и пил вино. Он предложил стакан вина Ренину, который от него отказался.

— А у тебя, Гортензия, все благополучно? — проговорил он слегка заплетающимся языком. — В эти серые осенние дни скучно. Ты совершила с месье Рениным приятную прогулку?

— Именно по этому поводу я и хотел с вами поговорить, — прервал его князь.

— Вы меня извините, но через десять минут я должен отправиться на станцию, чтобы встретить подругу моей жены.

— О, десять минут для меня вполне достаточно. Значит, можно выкурить сигаретку?

— Конечно.

Он взял сигаретку, которую предложил ему д'Эглерош, зажег ее и сказал:

— Вообразите себе, что случай заставил нас посетить эту старую развалину, которая называется Галингра. Вы, вероятно, знаете это имение?

— Конечно. Но ведь там все уже в течение четверти столетия заколочено. Вы не могли войти.

— О нет, мы вошли.

— И интересно там?

— Очень. Мы открыли необыкновенные вещи.

— Что же именно? — спросил граф, поглядывая на часы.

Ренин рассказал:

— Мы нашли заколоченные комнаты, гостиную, оставленную ее обитателями в полном порядке, стенные часы, которые каким-то чудом принялись бить во время нашего посещения.

— Пустячные подробности, — прервал граф.

— Видели мы и другое. Мы взобрались на бельведер крыши и оттуда увидели на башне, отстоящей довольно далеко от замка… мы увидели два трупа, вернее два скелета: мужчину и женщину. Они имели на себе ту одежду, в которой их убили.

— Уж и убили?! Пустое предположение…

— Я в этом уверен, и поэтому именно я хочу с вами поговорить. Эта трагедия, произошедшая лет двадцать тому назад, разве вам не известна?

— Признаться, нет. Я никогда не слыхал о каком-либо преступлении или исчезновении людей в этой местности.

— Жаль, — проговорил Ренин с некоторым разочарованием… — Я надеялся получить от вас кое-какие сведения. В таком случае извините меня.

Он посмотрел на Гортензию и направился к дверям. Но тотчас вернулся и проговорил:

— Не могли бы вы познакомить меня с кем-либо из ваших родных?

— Моих родных? Зачем?..

— Потому что владение Галингра принадлежало, вероятно, и теперь принадлежит д'Эглерошам. Это видно по гербам, на которых изображен орел на скале.

Графа, казалось, слова Ренина удивили. Он оставил вино и проговорил:

— Это для меня новость.

Ренин покачал головой и заметил с улыбкой:

— Я полагаю, что вы просто не хотите сознаться в родстве с этим неизвестным владельцем.

— Значит, это сомнительный человек?

— Это просто человек, который убил.

— Что вы говорите?

Граф встал. Взволнованная словами князя, Гортензия спросила:

— Вы твердо уверены, что совершено преступление кем-либо из обитателей замка?

— Вполне.

— Откуда эта уверенность?

— Потому что я знаю, кто были жертвами этого преступления, и причину его.

Казалось, что Ренин, судя по его тону, имел неоспоримые данные в своем распоряжении.

Граф ходил по комнате и в конце концов проговорил:

— Мне всегда казалось, что что-то такое произошло, но я не старался углубляться в эту историю… Действительно, лет двадцать тому назад один из моих отдаленных родственников жил в Галингре. Я надеялся, что все это происшествие останется неизвестным, хотя подробностей его я не знаю… Я только предполагал…

— Итак, этот ваш кузен убил?..

— Да. Он принужден был убить.

Ренин недоверчиво пожал плечами.

— Я с вами не согласен. Ваш кузен убил спокойно, хладнокровно, обдуманно, предательски. Это отвратительнейшее преступление.

— Откуда вы знаете?

Прошла минута, когда Ренин должен был высказаться. Гортензия понимала всю серьезность этого момента и, хотя она еще точно ничего не знала, но сердце ее сжималось от какого-то тягостного предчувствия.

Вся история очень проста, — проговорил Ренин. — Все свидетельствует о том, что этот д'Эглерош был женат и в окрестностях Галингра жила другая супружеская чета. Обе семьи были знакомы. Что же случилось в один прекрасный день? Трудно ответить на этот вопрос. Но я предполагаю, что жена вашего кузена назначала свидания мужу другой четы в башне, обвитой плющом и имевшей выход в поле. Ваш кузен решил отомстить, так как узнал об этой любовной связи. Он хотел, однако, сделать это так, чтобы не вышло скандала и никто ничего не узнал бы об убийстве. С бельведера при помощи зрительной трубы он мог следить за свиданиями возлюбленных. И с этого именно места, приняв все меры предосторожности, все обдумав и взвесив, он в одно из воскресений, пятого сентября, когда в замке никого не было, двумя выстрелами из ружья убил обоих любовников.