Перерождение (история болезни). Книга четвертая. 2003–2004 гг. - Михаил Кириллов

У многих депрессивное состояние. Происходящее в стране ежедневно усиливает гнет. Пишут даже об «иронической» депрессии – депрессии улыбающихся. Во всех случаях депрессия неверия в возможность выхода из нее. Далее – суицид (40 случаев на 100000 населения в год).

К РКРП-РПК относятся хорошо, но, видя ее бессилие изменить жизнь, в нее не очень верят. В этом основа и депрессивных явлений в партийных рядах, а депрессия – внутренняя основа смерти.

Вы когда-нибудь разжигали гаснущий костер? Трудная работа. Вспышки рабочего протеста, протеста учителей, населения в целом – явление перманентное, уже привычное и тщательно отслеживаемое властью. Перекрытия улиц и дорог, железнодорожных переездов и заводских КПП, блокады мэрий, голодовки, митинги, – все это напоминает бегущий огонь в поленьях – синими всполохами над раскаленными углями, подернутыми золой. Власти посыпают огонь песком, а он вспыхивает рядом и бежит. Явление массовое, но не одномоментное. Нет хорошего пожара. Трудная работа у коммунистов – разжигать гаснущий костер. Как это в стихах: «Верю я – пройдут дожди косые, встрепенется вешняя трава, не грозы боюсь и не росы я, я страшусь угасшего костра».

В среде буржуазной («продвинутой») элиты и ее прихлебателей в СМИ очень развита потребность клеветать. Глумиться над советским, даже без повода, даже если их самих уже от этого воротит. В связи с этим есть ряд высказываний у писателя Ю.Мухина.

«Никто не умеет так ненавидеть, как предатель свою жертву». «Иисуса Христа сначала предали, а затем распяли».

«Посмотрите, пишет он, на сегодняшних бывших членов КПСС, часть из которых эта партия всю жизнь сытно, до отрыжки кормила. Посмотрите, с каким остервенением они плюют и клевещут на партию, на СССР. Почему? Они ведь знают, что, предав, стали подонками. И эта мысль их мучает, они не хотят осознавать себя подлецами, поэтому стараются искренне представить СССР и КПСС (а значит самих себя) какими-то монстрами, чем-то страшным, такими, что их предательство становится уже чем-то обязательным, не стыдным».

Трудно советскому человеку жить в несоветское время. Рухнула не только макроструктура государства. Власть оторвана от народа и от интересов самого государства. Рухнула и микроструктура – конкретное окружение конкретного человека. Ближняя власть – власть работодателя, чиновника, власть регламентации в ЖЭУ, в поликлинике, в финансовых органах. А сам человек – один, разве что семья. Молекула рассыпалась на атомы, обреченные на одиночество. Людям, привыкшим к защите коллектива, к взаимопомощи и взаимной поддержке, трудно переносить социальное одиночество, невозможность приносить пользу, невозможность самореализации. Живут теперь только волки, привычные жрать живое, и паразиты.

Крепнут этнические братства (армянское, чеченское, татарское, еврейское). Люди собираются вместе, помогают друг другу, внося лепту в общую кассу. Своеобразная попытка морального выживания. Много евреев выехало за эти годы, но часть осталась. Что это? Национально-культурный Бунд в постсоветской России? И далеко не всегда на основе иудаизма. А почему нет? Тем более, что большим народам можно. Необязательно видеть в этом только политическое явление (к тому же вряд ли проправительственное), но и не учитывать этого нельзя, поскольку вне политики в классовом обществе нет ничего.

Не следует и переоценивать единения этих людей, они там – на собраниях – остаются разными и не равными, сохраняя свою обособленность даже за общим столом. В этническое стадо их сгоняет внешняя опасность, необходимость в коллективной самозащите от чуждой или враждебной среды. Для евреев в худшем случае это сообщество – маленький Израиль среди здешних православных «палестинцев», только без оружия и без видимых претензий на господство. Но пока это все же и не гетто.

Чеченский референдум – это референдум различных кланов чеченской элиты (грозненской, обстрелянной, московской – сытых добытчиков). Каждый из них гребет под себя свой электорат, косясь на Кремль. Стремление уставшего от смерти народа к миру будет использовано в корыстных целях. Купцы уже тусуются.

Референдумом, принятием Конституции и даже легитимизацией власти хотят подменить решение реальных проблем народа (экономических, социальных, национальных). Проблемы замалчивают, чтобы за шумихой создать видимость их отсутствия. Политика декораций.

Ю.Г.Терентьев (секретарь ЦК РКРП-РПК) проиграл на выборах в Законодательное собрание Ленинграда. КПРФ выставила своего кандидата, несмотря на договоренность. В результате прошел эспээсовец, то есть деньги. «Подстава» – характерная особенность и отработанный прием поведения КПРФ в избирательных кампаниях. Руководство КПРФ, сотрудничающее с олигархами, отбрасывает сотрудничество с рабочей партией, оно никак не может понять неистребимость подлинного коммунистического движения, принципиального марксизма, неистребимость задачи – освобождения людей труда.

Иногда возникает ощущение, что такие глыбы, как православие (христианство вообще) и организованное коммунистическое движение, ветшают и умирают. Стоят еще, шатаются, но умирают, причем не вера, лежащая в их основе, а формы их деятельности. Сохраняется их паства – беднота и бедность души. И пока это существует, в этих колоссах на глиняных ногах сохраняется необходимость. Они сосуществуют с бездуховным алчным монстром, в которое превращается человечество, сосуществуют практически без борьбы и поэтому уже не могут изменить развитие последнего.

Военный врач (саратовский выпускник 1982 г.) был в Спитаке, участвовал в двух чеченских войнах, награжден. Таких, как он, много среди офицеров, но они, как и их командующий Геннадий Трошев, никому не нужны. На них нет госзаказа. А ведь это личности. Это после Великой Отечественной войны, в послевоенную разруху было принято решение (Сталиным) об издании 35-томника «Опыта советской медицины в годы войны». Тогда фронтовики были востребованы. Опыт медиков в Чеченских войнах, как и в Афганской войне, бездарно утрачивается.

Госдума неожиданно застряла с принятием реформ ГКХ, РАО ЕЭС. Чтобы это значило? Думают о выборах? Ведь не простят же избиратели…

Близится конец года. Письма товарищей, звонки, обмен информацией. Раздвигаются шторы забвения. У всех стремление доплыть до 31 декабря 2003 г. без новых потерь. Солидарность хотя бы на домашнем уровне.

В адрес марксовской (г. Маркс) партийной организации РКРП-РПК из ЦК пришла бандероль с кассетами фильмов об И.В.Сталине («Клятва», «Падение Берлина», «Третий удар» и др.). Это позволяет организовать микрокинопросмотры. Простой народ, изголодавшийся по советскому, по правде, охотно подходит посмотреть кино.

Моя записная адресная книжка пустеет – умирают или отстают и растворяются в прошлом родные и знакомые прежде люди. Адресная книжка – как опустевший вокзал: все разъехались.

Авиадиспетчеры 46 аэропортов страны, от Мурманска до Камчатки, объявили голодовку. Требуют адекватной оплаты труда. Людей уже стали отправлять в больницы. Но только спустя 5–6 дней власти и работодатели пошли на уступки.

Одновременно уже месяц в городах Камчатки не убирается мусор, захламлены дома и улицы. Мусорщики (1200 чел.) требуют отмены реакционного закона о ЖКХ. Это политические требования. В других городах страны к этим вспышкам протеста подключаются новые отряды трудящихся. И там те же стойкость и солидарность рабочего класса.

Ветеран войны, 82-летний Бабкин где-то на Урале, замерз в собственной квартире. Сначала отключили отопление – бродил по квартире при температуре в 4 градуса, потом отключили свет, а значит и жизнь. Когда его нашли мертвого, тело пришлось отдирать от пола. Это сообщение прозвучало на всех каналах, но это все, на что оказались способны СМИ, да и то из-за сенсационности. Замерзающие города и школы остаются. Зато у Касьянова появился знак признания президента – горные лыжи. И это – сенсация. И она многократно прозвучала на всех каналах ТВ. Уж как радовались замерзающие!

Города и поселки России лишаются тепла, встают котельные, замерзают и лопаются трубы. Замерзают собаки и люди. Дети ложатся спать в валенках, пальтишках и шапках в помещениях с нулевой температурой воздуха. Закрываются школы, детские сады и интернаты… Алапаевск – уральский город, Курск, Воронеж… Крик замерзающих, прорывающийся на экраны телевидения, не слышат ни на местах, ни в Кремле. «Всенародно» избранный, «всенародно» озабоченный президент, рейтинг которого растет в прямом соответствии с уходом тепла из квартир, холоду не подвержен.

Читая «Советскую Россию», явственно слышишь стоны раненых. Ее страницы – партитура народного стона, но не гнева. Привязали народ к столбу «демократии», беспощадно избивают, оставляя право на медленную смерть. Любая попытка (а вскоре даже мысль) освободиться от оков пресекается, объявляясь экстремизмом. Сохранение существующего строя и власти считается высочайшей ценностью. Покушение на нее наказуемо. Стонет Россия, стонет газета, а к действию не зовет. Те, кто попытается, будут сидеть в тюрьме. Самые честные и нетерпеливые (комсомольцы) уже сидят