Очаровательный соблазнитель - Александра Хоукинз

Первой заговорила Эмара:

– Речь идет о ребенке?

– О девочке. Ей совсем недавно исполнилось двенадцать. – Уинни не скрывала отвращения. Блеск ее зеленых глаз давал понять, что у их обладательницы железный характер. – Ее мать связалась со мной через кухарку Девоны. Их семья едва сводит концы с концами. Отец – пьяница и лентяй. А может, и того хуже. Сегодня он хочет выставить девочку на торгах.

Эмара озадаченно переспросила:

– На торгах? – Она потянулась к Уинни, в ее глазах плескался растущий ужас. – Разве мы не должны сообщить об этом властям? Этот человек может быть опасен…

– Кто станет перечить отцовской воле? Насколько я знаю, судья сам будет участвовать в торгах.

– Уинни!

Эмара была вне себя от возмущения.

– Это всего лишь бедная, никому не нужная девочка. Неужели ты думаешь, что кому-то есть дело до очередной уличной проститутки?

В глазах Уинни вспыхнула бешеная ярость – и Эмара поняла, что ей не удастся отговорить подругу от задуманного.

– А почему именно здесь? – поинтересовалась она, смирившись со своей ролью в предстоящей авантюре.

– Нам поможет канал. – Взгляд Уинни скользнул по воде. Она еще раз мысленно прокручивала свой план.

Опять раздался ликующий возглас толпы, и Эмара обернулась. Нечто важное – и, скорее всего, незаконное – привлекло такую массу народа. Присутствие большого количества мужчин пугало ее.

– А как же они?

Уинни продолжала вертеть на плече зонтик, разглядывая толпу, которая так взволновала Эмару.

– Ты когда-нибудь видела боксерский поединок? – засмеялась мисс Бидгрейн, заметив испуг подруги. – Не бойся. Я не предполагала, что здесь будет бой, но суматоха может сыграть нам на руку. Поверь мне, эти мужчины настолько поглощены своими ставками, что сегодня им плевать на слабый пол.

Кинан закончил двадцать второй раунд, ударив кулаком прямо в незащищенный живот Вивера. Противник согнулся пополам и, повиснув на канатах в своем углу ринга, стал ловить воздух ртом.

– Готов биться об заклад: он еще несколько дней будет мочиться кровью, – произнес с долей сочувствия секундант Кинана и по совместительству его «колено», Том Гранди.

Как и Голландец, Том и сам когда-то выступал на ринге, но затем завязал с боями по настоянию молодой невесты. Однако полностью порвать с боксом он не смог, поэтому с готовностью выступал секундантом любого, кто к нему обращался. Том присел и подставил свое колено, чтобы Кинан смог передохнуть: у боксеров была тридцатисекундная пауза, прежде чем они снова сойдутся в центре ринга.

Голландец промокал губкой лицо и грудь Кинана.

– Ты собираешься драться, приятель? Или ты пригласил Вивера на танец? – Он никак не отреагировал на негромкий смешок Тома. – Вивер поплыл. Ты мог бы уложить его еще двадцать минут назад.

Кинан не стал спорить. Раунд длился до тех пор, пока оба соперника держались на ногах. Вивер не простоит и двух минут.

– Ставки слишком высоки, не стоит лишать удовольствия собравшихся. К тому же раньше Вивер был одним из лучших боксеров. Он заслужил, чтобы его последний бой стал достойным зрелищем. – Кинан убеждал не только своего собеседника, но и себя.

– Становишься сентиментальным, Милрой? – фыркнул Голландец, вероятнее всего вспоминая свой последний бой и его бесславный конец.

Кинан оскалился, по выражению лица приятеля догадавшись о его мыслях.

– Просто зарабатываю себе на кусок хлеба.

Никто не мог бы назвать его сентиментальным. Милрой ни разу не позволил чувствам взять верх над холодным расчетом.

– К бою! – крикнул судья. – Боксеры на середину!

– Прикончи его! – велел Кинану Голландец.

Бесстрастный взгляд Милроя скользнул по сопернику. Вивер выглядел жалко. Бывший чемпион Паддингтона, пошатываясь и припадая на левую ногу, вышел на средину ринга. Из носа у него с каждым выдохом капала кровь, от чего деревянный ринг становился скользким.

Готовые к бою соперники встали в стойку. Они были похожи на полуголодных псов, которые только и ждут, как бы вцепиться друг другу в глотку на потеху публике. Рефери объявил начало раунда. Кровь так громко шумела у Кинана в ушах, что он не слышал слов судьи, только видел, как шевелятся его губы. Милрой бросился в атаку.

Он боксировал, не прибегая к особой тактике: его намерения были абсолютно очевидны. Кинан шагнул вперед, готовый встретить удар выбившегося из сил Вивера. Его соперника шатало из стороны в сторону, усталость не позволяла ему как следует замахнуться. Кинан увернулся от увесистого кулака и нарочно наступил Виверу на ногу. Соперник потерял равновесие и постыдно растянулся на ринге.

– Запрещенный прием! – завопили секунданты Вивера, пытаясь перекричать ревущую толпу.

Дерущиеся не обращали на них внимания. Вивер вскочил на ноги с бо́льшим проворством, чем ожидал от него Кинан, и бросился на соперника. Фатальная ошибка – потерять самообладание. Кинан крепче сжал кулак. Один хороший удар не повредит его руке. Вивер пригнулся, намереваясь схватить его за ноги, но Кинан оказался проворнее. Его правый кулак впечатался противнику в висок. Меткий удар. Соперник Кинана закатил глаза и беззвучно рухнул на ринг. Да и разве можно было что-то расслышать, когда ликующая толпа скандировала прозвище Милроя:

– Без-рас-суд-ный! Без-рас-суд-ный!

Кинан ненавидел это прозвище, не любил, когда его так называли, считал насмешкой. Он поднял руки – бесспорная победа. Плевать ему на лесть. А на деньги и подавно – он и так достаточно богат. Не только Вивер сегодня последний раз был в ринге.

– Мисс Бидгрейн, я знаю, что вы спешите, – пытался перекричать гудящую толпу Инч. Этому молодому здоровяку с обветренным лицом пришлось нагнуться пониже, чтобы его было слышно. – Безрассудный Милрой устроил Виверу настоящую взбучку! Тот весь истекает кровью. Из-за его поражения эта пьяная толпа просто беснуется.

Сзади к ним подошел Гар. Почти двадцать лет из своих тридцати с небольшим он верой и правдой служил Бидгрейнам. Услышав последние слова лакея, Гар мрачно кивнул:

– Инч прав: промедление может дорого обойтись. Нам, мисс, нужно побыстрее убраться отсюда, пока не объявили имя победителя.

Уинни и Эмара осмелились приблизиться к толпе зевак. Поверх голов ликующих зрителей Уинни неодобрительно взглянула на возвышающийся ринг. На первый взгляд силы боксеров были неравными. Взъерошенный шатен был на добрых десять сантиметров выше и килограммов на двадцать тяжелее соперника. Другой боксер выглядел моложе. Его крепкое сложение с лихвой компенсировало проигрыш в весе. Уинни вздрогнула, когда он ударил здоровяка под дых, доказывая, что исход боя зависит от мастерства, с которым он владеет своими рельефными мышцами. Его соперник захрипел и согнулся пополам, из носа хлынула кровь.