Листья древа жизни - Валентин Долматов

Другой раз, когда Израильский народ переселился в Египет, братья думали, что Иосиф будет им мстить за прошлое и опять не заметили посреднической любви младшего брата к отцу и братьям. Таков и Иисус, имеющий родословие от чресел Иосифа и о Котором сказано: «Ибо един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Иисус Христос, предавший Себя для искупления всех».

Принят Христа посредником часто мешает горделивый дух человека и привычка, обретенная в миру, продавать и покупать. Привычка все покупать, влечет человека купить свободу у Бога через самоправедные дела, но Бог дарит все во Христе и говорит: «Придите ко Мне, ибо иго Мое благо и бремя Мое легко». И когда человек оправдывается, как братья Иосифа: «Мы честные люди, мы не воры и никогда ничего не крали», то этим людям необходимо разумение правды. Правды в том, что братья Иосифа украли у своего отца младшего сына, когда продали в Египет. Но более эта правда нужна человеку, когда он в своем неверии и жизнью без цели, похищает у Творца Его собственность. Потому, что человек Его творение и предназначено обрести во Христе жизнь вечную и счастливую на радость Богу Отцу. Творец желает привести человека в новую обитель на основании любви и совершает это через посредническую любовь Христа: «Бог во Христе примирил с Собою мир, не вменяя людям преступлений их, и дал нам слово примирения».

Человек не примиренный с Богом, как правило ожесточается, так было ожесточено сердце фараона, что не пожелал примириться с волей Божией о народе Израильтян. Творцу угодно наше примирение с человеками на основании Его имени. Фараон пытался примириться с Израильтянами путем ряда уступок, но только усугубил дело. Царь Ассирийский Сеннахирим, когда окреп и пошел войной на Иерусалим, то стал отвращать народ от Бога и в дерзости сказал: «примиритесь со мною» и впоследствии был умерщвлен сыновьями. Примиритель людей был обещан давно через пророчество отца Иакова в лице сына Иуды, где сказано: «Не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресел его, доколе не придет Примиритель, и Ему покорность народов». От Иуды идет родословие Иисуса и в этом пророчестве замечается человеческий путь к Христу и примирение с Богом. Без Него земной скипетр власти, желание возвыситься и законодательствовать в делах, ведет к потере смысла жизни и внутренняя опустошенность. Примером в том служит Соломон, который в конце земной жизни признал ее суетность, говоря – «суета, все суета». Соломон страдал духом, а Иов плотью и все потому, что в их время не был явлен Посредник и Примиритель от Бога. Современный человек живет в благое время, потому что через учение Христа «мы получили ныне примирение посредством Его». Мир в своей слепоте дерется между собою, но на учениках Христа лежит посредническая обязанность совершать примирение людей с Богом посредством Его слова: «и давшего нам служение примирения, и дал нам Слово примирения».

ПРИКОСНОВЕНИЕ

«И вот [закон] о нечистоте и кто прикоснется к телу имеющего истечение, тот должен вымыть одежды свои и омыться водою, и нечист будет до вечера; всякий, кто прикоснется к трупу (животного) их, нечист будет до вечера. Но всякий, кто прикоснется на поле к убитому мечом, или к умершему, или к кости человеческой, или ко гробу, нечист будет семь дней».

Современному человеку все еще трудно сделаться счастливым, хотя вербально (словесно) объявлен мир всему миру, слова – дружба, любовь и счастье у многих на устах. Некто сказал, что слова устают и изнашиваются, как и люди. А есть ли то, что не ветшает в человеческих отношениях и всегда желанно? Не менее важной составной человеческого счастья является – прикосновение. Но, и оно покрытое плащом страха, слухов и лжи, продолжает оставаться сложным во взаимоотношениях между людьми и наиболее спорным вопросом сегодняшней психиатрии. Терапевты тела жалуются, что на данный момент не существует ясного и прописанного в документах определения «приемлемого и этичного» вида прикосновений. А философы тела замечает, что человеку страшнее всего прикосновение неизвестного и он должен видеть, что его коснулось, знать и представлять, что это такое. Все барьеры, которые люди вокруг себя возводят, порождены именно страхом прикосновения и весь узел душевных реакций на прикосновение доказывает, что здесь затронуто, что-то очень глубокое, вечно бодрствующее и настороженное, что никогда не покидало человека с той поры, как он уяснил границы собственной личности. Прикосновение желанно и страшно, как все священное и нет ничего сокровеннее чужой плоти. Другие, в этой тайне отыскивают новые пути смысла и говорят, что каждый кто прикасается к другому, прикасается к себе и он впервые осязает свою собственную кожу. Одно прикосновение – два самопознания. Прикосновение хранит нас от «греха» вторжения и от греха разъединенности. И прикосновение есть бытие границы, черта разделения-соединения, проведенная между всеми существами, чтобы хранить их от насилия и спасать от одиночества.

Очевидно, как и всегда эти границы необходимо искать в Книге жизни, то есть в Библии. В Ветхом завете дается некий канон прикосновения, который в основном утверждается на запрещении касания к мертвому или не чистому: «Всякий, кто прикоснется к убитому мечом, или к умершему, или к кости человеческой, или ко гробу, нечист будет семь дней». Касание к мертвому или живому телу отличает мера жизненности. Основной принцип запрета на касание к мертвому (холодному) телу в том, что оно как бы «заражает» человека, делает его бесчувственным к жизни. На этом «касании» развилось множество культов почитания смерти, что не соответствует Библейской заповеди – «выбери жизнь». Любопытно и далеко не случайно, когда человек прикасался к человеку с истечением крови (раненому) или к трупу животного, он становился «нечист» до вечера. Того самого вечера, в который ему надлежало прикасаться к женщине. И когда он прикасался к телу убитого человека, что угнетало дух много сильнее и он становился нечист семь дней. О возможности соединить человека с его собственным целительным источником через прикосновение свидетельствуют многие Евангельские истории, где заложен образ человека действия. Большинство исцелений Иисусом совершалось через прикосновение, либо Он прикасался сам, либо больные прикасались к нему: «И принесли к Нему всех больных, и просили Его, чтобы только прикоснуться к краю одежды Его. И которые прикасались, исцелялись».

Мы – поколение «неприкасаемых», которое оказалось заперто в настоящем, религиозно нерепрезентативном прошлом, которое никак не может разрешиться положительной истиной в жизни людей. Страх на прикосновение к другому продолжает довлеть над обществом. Одно дело, когда один народ убивает другой, но совсем другое, когда в бескровной войне холодных человеческих отношений, гибнут и холодеют тела от отсутствия прикосновений. Не знаю, проводил ли кто-нибудь исследование на предмет количества и качества прикосновения человека к другому человеку в течении дня. Мне думается, что эта статистика не будет положительной, в которой люди неделями и месяцами не прикасаются друг другу. Особенно от нехватки прикосновения страдают старые люди (родители), обнять старого отца или мать, для многих, все еще остается стыдливым явлением.

С другой стороны, базовый образ жизненности тела в Слове зафиксирован на имени женщины – Ева, которая в сущностном значении слова переводится как «жизнь». В этом пространстве бытия двух людей, прикосновение считается самым таинственным из всех ощущений человека и призвано пробуждать тела людей к жизни. Оно связано и с внешним и с внутренним восприятием. Такое прикосновение приводит в волнение и в движение нечто внутреннее, когда человек может сказать про себя – «я затронут». Такое прикосновение, проникая через все оболочки и защиты, попадает в особое «место себя»: себя истинного, не обусловленного ничем внешним – место своего собственного начала. Вспомним историю Авраама, который прежде чем отослать своего раба за невестой для сына Иакова, заставляет его прикоснуться к чреслам старого патриарха, чтобы он осознал, что значит живое тело. В данном случае подразумевается не мертвое тело как труп, а тело чья «смерть» еще только устанавливается, и которое прежде чем умрет, должно воскреснуть к жизни вечной.

Современный мир меняется слишком быстро, но и слишком медленно. Слишком быстро в событиях и слишком медленно в базовых религиозных системах образов. Это относится к закону и его запрету на прикосновение к нечистому. Фарисейские одежды понимания «чистого и нечистого» до сих пор не сняты с плеч современного человека. Вот как об этом говорится у пророка Аггея: «Спроси священников о законе и скажи: если бы кто нес освященное мясо в поле одежды своей и полою своею коснулся хлеба, или чего-либо вареного, или вина, или елея, или какой-нибудь пищи: сделается ли это священным? И отвечали священники и сказали: нет. Потом сказал Аггей: а если прикоснется ко всему этому кто- либо, осквернившийся от прикосновения к мертвецу: сделается ли это нечистым? И отвечали священники и сказали: будет нечистым. Тогда отвечал Аггей и сказал: таков этот народ, таково это племя предо Мною, говорит Господь, и таковы все дела рук их! И что они приносят там, все нечисто». Против этого «нет и будет нечистым» боролся апостол Павел, говоря – «для чего вы, как живущие в мире, держитесь постановлений: «не прикасайся», «не вкушай», «не дотрагивайся» [что все истлевает от употребления], по заповедям и учению человеческому». В книге Зогар есть притча как между учителем и учеником возник вопрос – «откуда мы учим, что кровь грызунов нечиста? Усмехнулся ученик и привел фразу из Писания: «и это вам нечистое». Сказал ему учитель – «По изгибу твоих губ вижу, что воображаешь ты себя большим мудрецом. Ох, не вернется сын к отцу». Другими словами закон о нечистоте всегда будет выглядеть нелепо в буквах, но духовен в прообразах. И не вернется сын к Отцу, если одежды закона будет принимать за сам закон.