Дни безвременья. О чём молчит волчица - Алина Шефер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Чур меня! Чур меня! – забормотала она и перебросила одного из зайцев за забор волку. – Бери и уходи отсюда!
Зверь не пошевелился, а его янтарные глаза, казалось, стали ещё больше.
Дверь дёрнулась. Тея от неожиданности вскрикнула и чуть не упала на вышедшую на порог Айбе. Та взяла дочь за руку и спросила:
– Она здесь? Ты её видишь?
– Кого, мама?
– Ты знаешь, кого. Волчицу. Я ей больше не нужна, – Айбе обняла дочь и мелко затряслась, то ли рассмеявшись, то ли заплакав, и добавила: – Она решила теперь приходить к тебе.
~ ~ ~
Глава 3
В слабом свете свечи Тея с удивлением смотрела на хлопочущую по хозяйству мать. Казалось, кто-то снял с Айбе невидимые оковы, и она одурманена неожиданной свободой. Рыжеволосая женщина быстрыми движениями перетирала травы, одни крошила в огонь, другие сыпала вдоль стен, шептала на свечу и сжигала в её пламени нечто невидимое, сидящее по тёмным уголкам дома.
И всё это время то в одном окне, то в другом мелькал волчий силуэт, и тяжёлый волчий взгляд буравил Тею.
– Мама, ты действительно больше не видишь волка?
– Не вижу. И ты не представляешь, как я этому рада! Ой, прости, кровиночка моя ненаглядная, – Айбе подлетела к дочери и крепко её обняла. – Прости, что порадовалась сейчас. Хоть и великое облегчение, что она больше не является мне, я никогда не желала, чтобы она начала приходить к тебе. Дочка, ты не бойся волчицы. Она только смотрит. Жутко, неприятно смотрит, но в дом она не войдёт! Уж я постаралась. И мы её совсем прогоним прочь. Потерпи немножко, Тея.
– Я не хочу бояться, мама. Правда. Не хочу. Но почему-то мне так беспокойно и очень страшно. У волчицы огненные глаза. Зачем она приходит? Что хочет сказать? Что ей от нас надо?
– Я не знаю, милая.
– Но я хочу узнать, мама! Я чужая, да? Мои волосы, моё лицо, волчица эта… Поэтому нас так не любят, да? Скажи, мама!
– Ну, что ты, родная моя, какая же ты чужая, если я сама тебя родила? Ты моя, ты наша. – Айбе присела на лежанку Теи, крепко обняла её и очень долго гладила чёрный шёлк волос дочери, бормоча утешения и украдкой смахивая слёзы.
***
Тея открыла глаза, но ничего не увидела. Чернота, кругом была сплошная, давящая чернота. Тея почувствовала ткань на лице, попробовала её откинуть, но не смогла пошевелить ни рукой, ни ногой – чернота физически давила на неё, не отпускала. Тея закричала, но услышала лишь свой сдавленный стон и почувствовала земляной привкус впивающейся в рот тряпки.
Ужас и паника холодной дрожью пронеслись по телу. Кровь застучала висках, а жилы, казалось, вот-вот лопнут. Тея напряглась и изо всех сил попыталась освободиться от липкого давления, но как бы она не старалась, ей не удалось двинуться ни на миллиметр. И тут она вспомнила ощущение плавного покачивания, вспомнила чёрное покрывало, накрывшее её лицо, оглушительную тишину сначала и внезапно заунывные, непонятные звуки. Где она? Где? Где?
⠀
Где-то далеко, как будто над толщей тьмы, послышался шорох. Давление на грудь слегка уменьшилось, и Тея попыталась вздохнуть. Ей казалось, она слышит чей-то голос. Сильные руки вырвали её окоченевшее тело из чёрного ада и прижали к пропахшей потом и кровью, такой тёплой, крепкой груди. Тея закашлялась.
– Тея! Родная! Я здесь. Всё хорошо. Я с тобой. Это всего лишь сон, доченька… всего лишь сон…
Ничего не понимающая Тея долго смотрела на мать невидящим взглядом, пока постепенно её сознание полностью не вернулось в действительность, и она не увидела, что находится на лежанке, в их с мамой доме, неподалёку горит очаг, и рядом нет никакой земли. Лишь неприятный привкус во рту напоминал о пережитом во сне. Она повернулась к окну – волчица всё так же неотрывно следила за ней тяжёлым взглядом. Из янтарно-огненных глаз катились слёзы.
~ ~ ~
Глава 4
Обычно тихий посёлок вдруг ожил. Всюду сновали разжигающие огонь жители. Женщины без устали варили ароматные похлёбки, пекли хлеб и лепёшки, жарили в углях окорока, доставали из погребов сыры. Мужчины загоняли в деревню скот с пастбищ. Дети сооружали из веток конструкции в виде человеческих фигур. Сейчас, когда каждый человек на счету и внешняя обстановка терпима, навряд ли решат принести в жертву кого-то из людей. Но дети всё равно развлекутся – набьют каркасы соломой, а под конец отправят их в костёр.
Большой костёр разводили на поляне с северного края, ближе к реке и холмам. К вечеру туда сносили все приготовленные блюда, кувшины с водой и вином, овечьи и телячьи шкуры, устраивали себе удобные места под открытым небом. Все ожидали Великую Ночь Самайна.
Подгоняя непослушных овец к месту сбора, Росс с отцом прогарцевали на крепких гнедых конях мимо лужайки с утоптанной по кругу травой – места борьбы, где каждый желающий мог похвалиться своей силой и мощью. Сейчас там дурашливо боролись два парня, наряженные в медведя и волка. Они толкались, рычали друг на друга и тут же заливались весёлым смехом.
– Отец, а разве в округе опять появились волки? – спросил Росс.
– Не слышал, – чуть подумав, ответил отец. – Почему спрашиваешь?
– Да встретил в лесу Тею, и она сказала, что наловила зайцев для волка. Какого волка, если они тут на водятся?
– Может, собаке? – предположил отец. – А вообще не слушай ни её, ни Айбе. Может, себе они зайцев и наловили. Волков уже лет пятнадцать-двадцать у нас никто не видал.
– А Тея-то подросла, – сказал Росс. – Я даже не узнал её, пока капюшон с её головы не свалился.
– Не удивительно. Нас почти два года дома не было. Дети быстро растут. Кстати, о детях. Я решил, что через месяц ты пойдёшь свататься к Мате. Самую лучшую жену тебе приобретём! Благо, не пустые с похода вернулись. Славно поработали.
– Не хочу я ещё свататься. – Росс нахмурился.
– Тебе не нравится Мата? – удивился отец.
– Нравится вроде. Но я хочу подождать.
– Чего ждать-то? – перебил Росса отец. – Не понравится, надоест – другую возьмёшь.
– Но ты же не взял вторую жену, – возразил отцу Росс.
– Мне просто очень повезло с твоей матерью, – довольно ухмыльнулся отец. – Хотя, когда шёл свататься, я совсем
