Новые райские кущи - Татьяна Александровна Алюшина

— Как у вас тут куртуазненько, однако, — съехидничал дядя Валя.

Судя по блестящим глазам, слегка раскрасневшимся щекам и умеренно задиристому настроению, дядюшка успел уже где-то «поправить прицел», втихаря закинувшись для уравновешивания нервов «живительным полтинничком», а то и доброй соточкой коньячку, ибо уважал только этот напиток.

— Прямо «Дворянское гнездо»: «кушать подано, извольте к столу-с», — хохотнул он вдогонку своей сомнительной остроте.

Дядюшка Валя с большим скепсисом относился ко всему тому политесу и жизненному устою-укладу с закосом под дворянскую жизнь, что обустроила в усадьбе железной хозяйской рукой бабушка Эльвира. И всякий раз, когда оказывался в гостях, не забывал продемонстрировать пролетарскую недобрую иронию. Правда, дальше этого осмотрительно не заходил и от всегда богатого, вкусного угощения за великолепно сервированным столом не отказывался, как и от возможности погостить несколько деньков, и от баньки с пивком и продолжением.

Иногда, надо признать, дядюшку заносило чуть более дозволенного самому себе уровня критики, поскольку, чем больше было залито внутрь дядюшки лечебного коньяку от нервов, тем жестче становилась его язвительность на данную тему.

— А чо, правильно! — поддержала инициативу с чаем Дашка и нарочито хрюкнула сатирическим смешком: — Буфет в театре — первое дело!

— А почему в доме охрана? — задал Володя единственно верный в данной непонятной ситуации вопрос. — Нам что-то угрожает?

— Никакой угрозы нет, — заверила его Эльвира Аркадьевна и повторила: — Немного терпения, я все объясню.

В скрытом боковом кармане платья Эльвиры пискнул смартфон, оповещая о входящем сообщении. Не делая лишних суетливых движений, как всегда неспешно, тщательно выверенным элегантным жестом она достала аппарат и прочитала сообщение. Убрав телефон обратно в карман, обвела всех собравшихся взглядом.

— Человек, которого мы ожидаем, прибыл.

— Ревизор? — дурашливо поинтересовалась Дашка.

— Хуже, — не поддержав дурашливой веселости внучки, отрезала Эльвира Аркадьевна холодным, не обещающим ничего хорошего голосом.

В неожиданно наступившей после слов хозяйки тишине донесся приглушенный стенами звук захлопнувшейся тяжелой входной двери. А после короткой заминки (видимо, прибывший снимал верхнюю одежду и вешал во встроенный шкаф) — шаги двух человек, прошедших через прихожую к холлу. Дверь в гостевой зал открылась и…

Ты-дын-н-н…

Софья закаменела — телом, лицом, словно в секунду превратившимся в бесстрастную гранитную маску. На какое-то затянувшееся в безвременье мгновенье ее дыхание оборвалось, остановилось… Сердце вдруг глухо с силой бухнуло по ребрам, приводя Софью в сознание, как будто прокричало: «Ты чо там, сдурела совсем? Дыши давай! Небеса не рухнули, небо не разверзлось и никто не умер, а все остальное — решаемые житейские ситуации!» И, видимо, совсем осерчав, наддало еще разок, пребольно бабахнув под ребро.

«Да, действительно, — опомнилась Софья, судорожно втянув в себя воздух и задышав. — Небо не рухнуло, ничего к хренам не разверзлось, никто не умер и ничего не случилось».

Обычная жизнь с ее нежданчиками и приветами.

«Обычная жизнь» — повторила она про себя мысленно, окончательно справляясь с первичной шоковой реакцией на появление этого мужчины. К тому же эта встреча предполагалась. Пусть в туманной перспективе и под большим вопросом, но все же предполагалась. Но не здесь же и не таким вот манером из разряда «обухом по темечку»!

Зато Дарья оценила появление этого самого «нежданчика» по самой высокой шкале радости и, заверещав от восторга:

— Ярослав Олегыч!

…ринулась к прибывшему гостю обниматься.

— Так круто, что ты здесь! — верещала она восторженно.

— Привет, красавица! — Мужчина открыто, радостно улыбаясь в ответ, коротеньким поцелуйчиком чмокнул в макушку обнимавшую его девочку и, аккуратно-нежно высвободившись из ее шальных объятий, искренне признался: — Я тоже очень рад тебя видеть, Дашуня.

— Ладно, ладно! — как чуть ранее с Софьей, Дашка наигранно-показательно подняла руки сдающимся жестом и, улыбаясь во всю ширь своей прекрасной белозубой улыбки, пожаловалась: — Знаю-знаю, ты — как Сонечка Пална: терпеть не можешь бурных проявлений чувств. А я, между прочим, молодая девушка с неустойчивой эмоциональностью и люблю открыто и яростно выказывать все, что чувствую.

— Давай ты продемонстрируешь свою несдержанность чуть позже, Дарья, — остудила ее порывы холодным назидательным тоном подошедшая к ним Эльвира Аркадьевна и, сменив тон на официально-нейтральный, обведя собравшихся внимательным взглядом, добавила: — Имею честь представить вам Ярослава Олеговича. Некоторые из нас, как вы уже заметили, с ним хорошо знакомы. Остальным я представлю Ярослава Олеговича (а ему — тех, с кем он незнаком) чуть позже. А сейчас предлагаю пройти в столовую и выпить чаю. Нам всем нужна небольшая пауза.

И Эльвира Аркадьевна, обведя родню предупреждающе-строгим взглядом, вопросительно-настороженно посмотрела на Софью.

Внучка же бабушку разлюбезную взором своим девичьим ответным не удосужила, а под перекрестьем родни, смотревшей на нее кто с любопытством, кто с озабоченностью, а кто и с сочувствием, первой направилась к дверям столовой, разбивая возникшую тишину ровной дробью своих четких, решительных шагов.

Она, конечно, выскажет бабушке все, что думает об этой ее затее с появлением Ярослава, но позже. А может, и не выскажет. Даже скорее всего не выскажет, подумав, пришла к выводу Соня. Абсолютно бесполезное занятие объяснять Эльвире Аркадьевне степень ее заблуждения и жестокость такого поступка.

Поэтому в данной конкретной ситуации спорить с бабушкой Соня не собиралась, а была с нею даже согласна: чай — это то, что сейчас нужно, прямо в самый раз. — Уж кому-кому, а ей точно требуется небольшая пауза. Да и перекусить от нервов и с дороги не мешало бы. А с неприятностями и проблемами потом можно разобраться.

Родня за спиной у девушки загомонила, зашепталась, видимо, делясь впечатлениями и размышлениями по поводу устроенного хозяйкой неожиданного «представления», но высказывать свое мнение Эльвире Аркадьевне никто не ринулся, а постепенно потянулись за Софьей в столовую.

Разумеется, кроме Дашки. Дашка-то как раз шепотом что-то выговаривала бабушке, но та лишь отмахнулась от девочки, заспешив следом за гостями.

На центральном месте напротив двери, во главе стола, в отсутствие хозяина дома расположилась Эльвира Аркадьевна, остальная же родня рассаживалась произвольно, в некоторых случаях объединяясь по семейным интересам.

Софья оказалась на левой стороне столешницы между Дашкой и Еленой, женой Владимира, в свою очередь сидевшего между женой и Ярославом Олеговичем. Который по указанию бабушки занял место по левую руку от ее «царствующей» особы.

Помощницы по хозяйству под руководством Людмилы Аристарховны принесли пузатые керамические чайники с чаем разных сортов — черным, зеленым, с добавками и травками.

Народ засуетился, разливая горячий напиток по чашкам, увлеченно выбирая и накладывая закуски себе на тарелки, проигнорировав и начисто позабыв и неясную причину, по которой здесь оказался.

Ели-пили, закусывали, говорили о чем-то пустом и неважном, рассказывая друг другу про дела свои семейные и свои мелкие проблемы,