Записки отдыхающего - Юрий Валентинович Дрождинин

Далее от величественного здания Министерства Иностранных Дел, в зеркальных окнах которого пытались разглядеть Лаврова, мы двинули по Садовому кольцу. В связи с все уменьшающимися тенями зданий все больше чувствовался безжалостный ультрафиолет, вызывающий все увеличивающееся потоотделение. Почти перебежав Москву-реку по Крымскому мосту, мы повернули в спасительную прохладу зеленых насаждений парка Горького. Близость реки не охлаждала, а наоборот почему-то усиливала жажду. Уставшие от уже более десятикилометровой прогулки в не особо предназначенной для этого обуви ноги усадили нас на скамью взирать на баржи, проплывающие мимо Министерства Обороны Российской Федерации.

Немного помяв свои зады на советских деревянных брусках мы прошли под пешеходным мостом и неожиданно оказались совсем рядом со съемочной площадкой Доброго Утра от Первого канала. Конечно, это была не совсем неожиданность. Мы знали, что передача всю неделю снимается где-то в районе парка отдыха, но где конкретно – неизвестно. И вот мы стоим на возвышении, а внизу у самой реки целая площадка с камерами, микрофонами, проводами, кранами, операторами и осветителями. Мы послушали милую песенку о золотой свадьбе и насмотрелись на Светлану Зейналову с Романом Будниковым и с их огромным букетом ромашек в честь праздника семьи как в прямом эфире так и вне его. Жена была в немом восторге от близости к происходящему здесь и сейчас на федеральном канале. Грубо говоря, чуть не обосс… Светлана сначала подарила букет Роману, а Роман передарил его девушке Наташе, что пела песенку. Было еще два молодых человека имена, которых я не запомнил. Один аккомпанировал певице на синтезаторе, второй перебирал струны контрабаса, но без подключения. Он был нужен только «для массовки» в кадре. Жена уставилась на ведущих. Я же смотрел, как легко оператор управляется с краном, как сидит, покачивая головой, звукач в наушниках, как одновременно все заняты своим делом безо всякой суеты. Лишь изредка на площадке было слышно: «10 секунд», «Переключаем»…

Перекинувшись парой фраз и пожеланий с оказавшейся тут же случайно теткой, мы повернули назад. Побродив еще немного вокруг фонтанов и клумб парка Горького, направились вдоль реки. Прошли мимо Третьяковской галереи, где мы помочили ноги в Сухом фонтане. Мимо памятника Петру I, стоящему на огромном корабле с движущимися на ветру бронзовыми флагами.

Солнце сверху поджигало серьезно. Мое белое кожаное покрытие уже отливало красным и отдавало болью. Всего три градуса к югу в совокупности с аномально жарким летом давали свой результат. Поэтому, когда мы проходили мост влюбленных, я нервно кусал свои обветрившиеся сухие губы и искал глазами какую-либо тень. К сожалению, сквер 800-летия Москвы, как видимо и значительная часть города, оказался на реставрации, и я, в каком-то тумане, вышел на Большой Москворецкий мост, где были пойманы первые порывы свежего ветра. Вид, конечно, был завораживающий. Впереди виднелось место паломничества всех туристов, посещающих нашу столицу. К удивлению, я не обнаружил на площади большого количества китайцев, как это было раньше. Отметил так же, что мавзолей все еще посещают. Для жены же просто побывать в Москве и не посетить Красную площадь, было чем-то, по крайней мере, странным. За стенами Исторического Музея мы вошли в Охотный Ряд и спустились в метро.

На вокзале мы купили бутылку воды и почти сразу ее приговорили. В зале ожидания было душно. Далеко не сразу нашли сидячие места и дали ногам взвыть от удовольствия. Никто на скамейках никакую дистанцию и не думал соблюдать, для этого нужно было расширять сам вокзал. Да и маски носили не все. Через некоторое время стали думать о еде. Жена прошлась по вокзальным столовкам, смотря на ассортимент и цены. Ей приглянулась «Русская кухня», но нам там отказали из-за отсутствия QR-кода, который действовал на то время в заведениях московского общепита.

Зато в последней забегаловке представители Северного Кавказа, заправляющие на кухне, ничего не хотели слышать о московских правилах. «Наверно, вас еще на штрафовали» – подумал я. Пришлось, правда, отказаться от салата, который на кассе из капустного превратился в «золотолистный». Мы взяли по куриному супчику и лепешку. Суп, кстати, оказался вкусным до неприличия. Я даже поднял большой палец кверху. Черная борода за раздачей улыбнулась.

Электронная ячейка без проблем отдала нам свои вещи, и мы снова уселись в душном зале. Я не мог долго сидеть и иногда прогуливался по вокзалу, так как при этом потел меньше. Или чувствовал, что меньше. Как оказалось чуть позже, электроника срабатывает не всегда. Какая-то женщина, боясь опоздать на поезд, вместе с сотрудниками вокзала некоторое время пыталась вскрыть заупрямившуюся ячейку. Сотрудники перекладывали ответственность за происходящее друг на друга и пытались дозвониться до начальника. Крайним оказался слесарь с монтировкой, который и разрешил ситуацию. Я рассказал об этом случае жене и глаза ее потемнели.

Походив везде и всюду, я обнаружил, что на улице не так душно как в зале и предложил жене сменить место дислокации. «Только там сидеть негде», – предупредил я ее. Видимо, жена тоже больше устала от духоты, чем от ходьбы, и согласилась. Мы вышли из зала под тень навесной крыши Казанского вокзала. Жена, до сих пор переживавшая о странных билетах и плане «Б», увидела на вагоне большой логотип компании «Гранд Экспресс» и успокоилась. Но, как обычно, не насовсем. Мне кажется, женщины вообще не способны успокаиваться насовсем. Особенно те, у кого дети.

– Мама, можно я тут посижу? – канючил маленький мальчик, показывая на небольшой приступок киоска, за который мы спрятались от солнца.

– Нет, тут очень грязно! – воспитывала бабушка.

– А вон та тетя сидит, – кивал мальчишка на мою жену, которая толи оперлась, толи полусидела на вожделенном парапете.

– Все равно тут грязно!

– А как она сидит тогда? – не унимался малыш.

– Она вытерла, я видела! – нашлась мама, слегка покраснев.

Паренек лизал мороженое, но сладость от «посидеть» была намного круче и он продолжил:

– Тогда вытрите и мне!

Мама с бабулей выложили салфетками несколько десятком квадратных сантиметров и посадили ребенка на выступ. Тот, добившись своего, победоносно оглядывал толпу. Однако, сидеть, пусть и маленькой попке, на узенькой и очень наклонной плоскости было совсем не удобно и победоносный взгляд угас быстрее, чем растаяло мороженное. Парень проиграл и слез. Ветер подхватил салфетки и загнал их под состав.

Примерно через час открылась дверь в вагон. С первым же путешественником при проверке документов произошла небольшая заминка, и любимая покрылась мелкой дрожью.

Успокоилась она на 99% только после того, как мимо состава