Голливудские дети - Джеки Коллинз

– Хватит. – Она резко оттолкнула его руку. Он ушам своим не поверил:

– Хватит – чего? – Он начал злиться.

– Хватит получать удовольствие. – Ей не терпелось избавиться от этого жеребца.

– Минуточку… – начал он. Джорданна распахнула дверь:

– Убирайся, – твердо сказала она. Он заморгал:

– Ты издеваешься, что ли?

– У меня черный пояс по каратэ, – соврала девушка, напрягаясь. – Хочешь проверить?

Рисковать он не захотел, заскулив:

– А как я доберусь домой?

– Найдешь дорогу, – ответила Джорданна, выпроваживая его за дверь.

Господи, как она ненавидела нытиков! Почему никто не осмеливается возразить ей? Лишь один отважился на это, но и он уже мертв.

Джеми, ее дорогой брат. Единственный, кто понимал ее – ведь у них было столько общего. Это не шутка – иметь знаменитых родителей, но по крайней мере у нее был Джеми, а у него была она. Так продолжалось до тех пор, пока он не ушел, – не попрощавшись. Джеми выбросился из окна нью-йоркского небоскреба, когда ему было двадцать лет, а ей всего шестнадцать.

Даже сейчас она не могла думать об этом.

Джеми был не единственным из близких ей людей, кто нашел раннюю смерть. Была еще Фрэн, дочь знаменитого комика. Фрэн и Джорданна выросли вместе, как сестры. Они очень любили друг друга, но постоянно ругались, как правило, из-за мужчин. Фрэн тусовалась с тремя тупыми итальяшками, любимым развлечением которых было трахать ее по очереди. Двое из них были статистами, один собирался стать певцом. Фрэн думала, что то, чем они занимаются, очень круто. Как правило, в такие минуты она находилась под действием наркотиков и не понимала, что ее просто-напросто используют как шлюху. Это бесило Джорданну, и она не скрывала этого от Фрэн:

– Что ты получаешь от этого? – требовала она ответа.

– Любовь. Внимание. Грандиозный секс.

– Не пудри мне мозги.

– В чем дело, Джорданна, – ты ревнуешь?

«Да, конечно, ревную к этим тупым скотам, издевающимся над тобой, как только представится случай».

Фрэн покончила с собой, приняв львиную дозу наркотиков в день своего рождения. Ей исполнилось семнадцать лет.

Сперва Джорданна не поверила этому. Она ничего не чувствовала – все стало ей безразлично. Затем реальность взяла свое – и Джорданна запылала жаждой мести. Она «позаимствовала» у отца пистолет, выследила итальяшек в их любимом клубе и, придя туда, сперва заставила их поверить в то, что они нашли еще одну богатую маленькую дурочку, которая готова ими восхищаться. Потом, у них на квартире, она вытащила пистолет, сообщила им о самоубийстве Фрэн, а потом потешилась всласть, обещая вышибить им мозги. К тому времени, как ей надоело угрожать им, они уже не были столь крутыми. Обычные недоделанные ублюдки.

У большинства мужчин одна проблема – у них нет характера. За исключением ее отца. Его характера хватит на целую армию.

Иногда она думала о Джеми и Фрэн. Так же, как иногда думала о матери, потрясающе красивой Лилиане.

Когда Джорданне было шесть лет, ее мать поместили в психиатрическую лечебницу. Через несколько недель хрупкая и знаменитая Лилиана вскрыла себе вены и скончалась в одиночестве и мучениях.

Папочка целых три месяца был в трауре, а потом женился на первой из своих четырех последующих жен. Ким была номером пятым. И зачем ему понадобилось жениться? Что плохого в том, чтобы жить одному?

Джорданна вздохнула. В конце концов, если он может поступать, как ему взбредет в голову, то же самое может и она. Никто и ничто не остановит ее.

Джорданна подумала было перезвонить отцу, но не решилась. Она прекрасно знала, что он скажет:

– Ну что, птичка-худышка, у тебя все в порядке? Деньги нужны? Когда увидимся?

Ее ответы были всегда одинаковы:

– Да, папочка. Нет, папочка. Скоро. Он любил ее. На свой лад.

Ей было необходимо осознавать это. Иначе жить было бы невозможно.

Шарлин дико взвизгнула от удовольствия. Мак удивился, что обитатели дома, рядом с которыми была припаркована их машина, не выбежали посмотреть, что происходит. Какой сюрприз ждал бы их! Полуобнаженная звезда и режиссер с мировой известностью! «Инквайер» многое бы отдал за снимок.

Пока Шарлин натягивала одежду, Мак вернулся на свое место за рулем. Вскоре они уже ехали домой в Пасифик-Пэлисайдз, где занимали большой дом. С ними жили их дети от предыдущих браков: шестнадцатилетняя дочь Шарлин и семнадцатилетние сыновья-двойняшки Мака.

Как только они доехали до Сансета, Мак прибавил скорость, постоянно поглядывал в зеркало заднего вида. Он хотел быть уверенным, что их не преследуют. Он постоянно опасался бандитов. Два месяца назад какой-то худой, высокий наркоман налетел на него на подземной автостоянке и, ткнув Маку в живот пистолетом, потребовал его золотой «Ролекс». Он снял часы, не сказав ни слова. Когда грабитель скрылся, Мак пожалел, что не оказал сопротивления.

Он никогда бы не признался в этом Шарлин, но этот инцидент нанес большой удар его мужскому самолюбию.

Рассказывая о происшествии друзьям, Мак смеялся, но в глубине души жалел, что не дал тогда сдачи. Теперь он носил незарегистрированный пистолет. Пусть только попытаются подойти!

Давным-давно, в Бруклине, он был по-настоящему крут. Возможно ли, что двадцать лет в Голливуде так изменили его?

Иногда он думал, что вся его жизнь – это сон. Какой путь он проделал – от боксера-любителя в Бруклине до удостоенного «Оскара» голливудского режиссера! Ему почти никто не помогал.

Он старался не думать о прежних днях. Прошлое похоронено, и никто не должен в нем копаться. Единственный раз в жизни он сделал одолжение человеку из своего прошлого – и это кончилось скандалом. После этого он стал осмотрительнее. Мак никому не рассказывал о своем прошлом. Правда опасна.

Недавно он решил было избавиться от желтого «роллса» и купить менее заметную машину. К сожалению, Шарлин этого не позволит – она считает, что «роллс» полезен для ее имиджа.

Подъезжая к дому, он заметил две полицейские машины с мигалками.

– Черт возьми! – пробормотал он. Он не слишком жаловал полицейских – это осталось в нем еще с Бруклина.

– Что? – переспросила Шарлин.

– У нашего дома стоят две полицейские машины.

– Почему? – поинтересовалась Шарлин, доставая пудреницу.

Внимательно изучив свой макияж в маленьком зеркальце, она принялась подкрашивать губы:

– Надеюсь, ты это выяснишь?

Несмотря на свою красоту и сексуальность, Шарлин временами действовала ему на нервы.

– Именно этим я и собираюсь заняться, дорогуша, – ответил Мак, стараясь не показывать своего раздражения.

ГЛАВА 2

Майкл Скорсини прибыл в Лос-Анджелес в пятницу вечером, уставший, измотанный и готовый начать все сначала. С Нью-Йорком покончено.